Он грубо рванул ее за руку. Лани с трудом поднялась. Она уже не сопротивлялась - зачем? Не осталось ни сил, ни желания.
- Полегче, парень, - а это уже Шарап. - Она пусть и ведьма, а нам людями должно оставаться. Пошли, девка.
Вот так. Людями, значит. Девка, значит. Не светлячок, не солнышко, как раньше. Девка. Ведьма. Но оставаться - людями.
Собрав все силы, она сумела не заплакать. Вышла с гордо поднятой головой. Так ей казалось. Лицо в крови, на скуле синяк. Зубы, впившиеся в нижнюю губу. Удержаться. Не заплакать, на радость подонкам. Выстоять.
Кострище уже готово. Все, как полагается - вязанки дров, хворост для растопки. Врытый ствол - едва ли не толще ее. Помост - чтобы все увидели казнь получше.
Ее привязали к столбу. Вперед вышел священник, кругленький, благообразный.
- Грехи твои велики, ведьма! Покайся перед Творцом, ибо и для тебя не закрыты врата царствия Небесного! Покайся, ведьма!
Его взгляд так и норовит сползти на полуобнаженную грудь. Чертов святоша!
Лани плюнула в сторону - чтобы ее слюна не осквернилась прикосновением к этому отвратительному похотливому существу - и ответила ругательством, из тех что бросают люди, когда боль терпеть уже невозможно. И с мстительным удовольствием увидела, как перекосилась рожа святоши, словно он сглотнул что-то непотребное.
- На костер ведьму!
- В огонь! - неслаженно откликнулась толпа. - Жги, жги!
Староста подал преподобному факел. Тот зашлепал губами - молился - но за гулом толпы слов было не услышать. Лани скользнула взглядом по толпе. Горящие в праведном гневе глаза, перекошенные рты, сжатые в кулаки руки. "Людями остаться", да, дядька Шарап?
Где-то далеко в лесу завыл в скорби волк. Чапа! Он не придет, волки боятся людских толп, да и огня тоже боятся. Но он с ней, сочувствует, скорбит… Маленькое серое сердце рвется от горя. Волк - хороший человек. Верный друг. А люди…
Священник закончил молиться.
- Сим предаю ведьму злокозненную в руки Творца для Суда его и наказания посредством пламени огненного, ибо огонь - свят, он очистит душу ея от скверны…
- Жги, жги ведьму, - ревет толпа.
Факел коснулся груды хвороста. Тот откликнулся радостным треском. Маленькие язычки пламени заплясали у ног Лани.
Все! Уже не свистнут стрелы удалых разбойников, которых она тоже когда-то врачевала. Не примчится в последний миг сияющий рыцарь на белом коне. И премудрый маг не явится в огненном столбе, чтобы отвязать ее. Все. Это - смерть…
Перед глазами девушки пробегала ее короткая жизнь. Вязанка трав под потолком хижины. Ее детский еще голосок: "Тетя Мафья, а оборотни взаправду бывают?" - "Бывают солнышко, и взаправду бывают". "Вот бы мне одного встретить!" - "А тебе-то он зачем" - "Интересно ведь, какие они? А вдруг совсем-совсем не злые?"
Нож, свистнув в воздухе, вонзается прямо в центр мишени. Голос дядьки Шарапа: "Молодец, светлячок. Ловко! Теперь двумя сразу попробуй"
Деревенская улица. Стайка ребятишек, метнувшаяся врассыпную при ее приближении. "Ведьма, колдунья - злючка и лгунья!" Детская обида, слезы на глазах. Один - не побежал. Застыл посреди улицы, в глазах - страх и любопытство. "А ты что не побежал?" - "А я тебя не боюсь. Я вообще никого не боюсь." "А вот я тебя как заколдую!" - "Не… Ты не умеешь. Ты еще маленькая." - "А зовут тебя как, герой?" - "Добрел." - "А меня - Лани…"
Ночное болото. Свистящий шепот упыря. Серебряный нож в руке. "Я не в твоей власти. Убирайся!" Тоскливый вой волка, почуявшего свою смерть. "Не бойся меня, серенький. Я не причиню зла. Давай-ка освободим лапку и перевяжем… Тише, не рычи. Будет больно, но ты потерпишь, правда? Ты же сильный и храбрый, да? Чапа, хороший…"
Хворост уже полыхал вовсю. Неторопливо занимались сухие дрова. Почти не было дыма, этого последнего милосердия для ведьм. Странно, она чувствует жар, обжигающий жар огня, но боли нет.
- Гори, ведьма! Гори, мерзкая тварь! - как отвратительны эти оскаленные морды. "Оставаться людьми". И это - люди?
"Тетя Мафья, а как приворотные чары делать?" - "А вот об этом, девочка, тебе рано знать. Да и ни к чему". "А почему?" - "Не дают они того, что в них ищут. Подобие любви дают, а самое любовь - убивают. Не нужны они тебе. Ты у меня вон какая красавица - к чему тебе приворот?" "Да-а, а вон все девчонки целуются, а меня мальчишки стороной обходят" - "Значит, нет твоего суженого среди них. Подожди его, он появится. Только жди крепко!"
Поляна грибов. "Ищи, Чапа! Вот такие грибы - ищи!" - Серый волк стрелой срывается с места. "Ой, какой же ты смешной, Чапа! Я говорю, грибы ищи, а ты мне зайца принес… А, ты, наверное, считаешь, что он вкуснее, правда? Ай! Не смей лизаться! У тебя же морда в крови! Ну, не обижайся, Чапа, хороший…"
"А давай на спор, что я нашу реку переплыву!" - "Слушай, Добрел, а зачем - на спор?" "Я докажу тебе, что я могу!" - "Да верю я, верю. Ох, и дурачок же ты! Лета бы, что ли, сначала дождался…"
Пролетающий где-то вдалеке, над горами дракон. Маленькое сердечко, подпрыгнувшее в груди. "Смотри, Добрел! Смотри, какой красивый! Почему люди их так боятся?" - "Потому что они злые." - "И вовсе и не злые! Смотри, какой красивый!" - "Ну и что, что красивый! У него пасть - во! Когти - во! И огнем плюется! А у людей что?" - "А у людей - хитрость, коварство и подлость. Что против этого зубы и когти?" - "Не подлость и коварство, а - разум!" - "Уверена, что драконы считают по другому!"
"Знаешь, Чапа, а мы вчера с Добрелом видели дракона. Такой красивый, серебристый! Да не Добрел серебристый, башка лохматая! А дракон. А Добрел - это мой друг. Такой же, как ты, только совсем не похож. Чапа, хороший, ты же все понимаешь, да?"
Огонь уже окружил Лани. С сухим треском занялось платье, еще недавно - предмет восторгов и гордости. Огненные язычки плясали около лица. Странно, но боли она не чувствовала. Казалось, огонь не жег, а ласкал ее тело. И еще более странно - на лицах толпы она видела уже не жажду смерти. Растерянность. Похоже, они опомнились, как после пьяной драки. Поняли, что сотворили. Завтра в глаза друг другу смотреть не смогут. Только ей-то что с того? Для нее уже не будет никакого завтра. А стыд - он глаза не выест…
- Гори, ведьма! - да и откуда у них стыду-то взяться?
"Смотри, дядька Шарап, это - Чапа." - "Это волк!" - "Нет, не тронь его! Он друг!" - "Это зверь, девочка. Дикий зверь. Он не может быть другом. Отойди, дай мне выстрелить!" - "НЕТ! Беги, Чапа! Беги" - Толчок под руку. Стрела уходит высоко вверх. Серая молния исчезает в лесу. "Зачем… Зачем? Он же… хороший" - "Однажды он перегрызет тебе глотку, твой хороший". - "Никогда! Он - друг!"
"Добрел, это Чапа. Он мой друг." - "Ты что, сума сошла? Это же волк!" - "Ну и что?" - "Он тебя съест!" - "Нет. Он же друг. Ты ведь меня не ешь?" - "Я - человек! А он - волк. Он же не понимает!" - "Чапа все понимает. Ты что, его боишься?" - "Конечно, нет! Я… Знаешь, если честно, да. Боюсь." - "Не бойся. Чапа, это - Добрел. Он - друг. Понимаешь?" Огромный волк обнюхивает протянутую руку мальчишки. Потом осторожно, чтобы не напугать, подставляет под нее массивный лоб. - "Можешь погладить. Он тебя не тронет. Он знает, что ты - друг." Тонкая мальчишечья рука, чешущая волку надбровья. Тихий неуверенный смех. Искры счастья в глазах человека, поборовшего свой страх и нашедшего друга.
"Ой, тетя Мафья! Какие у тебя вкусные оладышки! Я тоже хочу уметь печь такие." - "Научишься, деточка. У тебя еще все впереди." - "А у меня есть друг - Чапа. Правда, он волк, его все боятся." - "Ну и что, что волк. Главное - чтобы друг был хороший. Он - хороший друг?" - "Да! Самый лучший!" - "Ну, так и не слушай никого. Дружбу нельзя предавать, девочка. Судьба накажет." - "А как накажет, тетя Мафья?" - "Одиночеством".
Пламя гудело, как растревоженный улей. Сухо потрескивали угли, выстреливая в небо снопы искр. Миг - и не стало толпы. Пламя накрыло ее с головой, избавив от вида перекошенных, сведенных судорогой ненависти лиц.
- Да очистится мир от скверны! - визжал, срывая голос, преподобный. - Да сгинут в огне проклятия ведьмины! Ибо истинно говорю вам, в Судный День Творец десницей огненной накроет весь мир, от греха его очищая! Так и мы…
Одиночество. "Я уезжаю, Лани. Мое семейство решило податься в город." - "А как же я, Добрел? Мне же будет не хватать тебя…" - "Мне тебя тоже. Но я тебя не забуду. Мы все равно останемся вместе - в памяти друг друга." - "Да. В памяти. И даже всесильное Время не отнимет этого у нас." - "Помни обо мне. Не забывай." - "А ты - обо мне." - "Прощай, Лани. Нам было хорошо вместе, верно?" - "Верно. Но теперь детство кончилось. Сказка - кончилась…" - "Она не кончилась. Она лишь ушла в прошлое." - "Прощай, Добрел. Удачи тебе!" - "Будь счастлива, Лани. Привет Чапе."
Одиночество. "Вот и пришел мой час, милая." - "Да что ты, тетя Мафья! Тебе еще жить да жить!" - "Ведунью не обманешь, солнышко. Смерть, она уже рядом. Но пока не подходит - потому что ты рядом." - "Я не пущу ее! Я буду рядом!" - "Не заставляй старушку ждать. Она ведь не злая, смерть-то. Она берет человека за руку и отводит за Край. Не серчай на нее…" - "Ты не умрешь! Я не отдам тебя Ей! Я… Я не могу без тебя…" - "Я - памяти твоей. Я - в делах и поступках твоих. Я никогда тебя не покину. В шорохе осенних листьях, в звоне весенней капели, в зимней стуже и в летней неге - я. Умей только увидеть. Умей услышать." - "Тетя, милая!" - "Прощай, малыш. Не грусти обо мне, не делай мне больно." - "Я… я не смогу не грустить. Я не могу без тебя!" - "Я хочу, чтобы ты вспоминала только ту радость, что у нас была. А не скорбь." - "Я… постараюсь…" - "Прощай, милая. Будь сильной…" - "Тетя! Тетя, милая! Нет! НЕ-ЕТ!!!"
Пустота. Боль и пустота. Ни мыслей, ни чувств - только воспоминания. Только - память…