Патроны тоже не наладились. Цыгане заломили космическую цену, чтоб их тролли утащили, скотов мелочных, а оружейники из Города на ярмарку не попали, так что привез мало. Уже во время возвращения около Ташара видели четырех альвов, но взять не успели. Знаешь, Торбранд, - ярл смочил горло пивом, - по мнению людей, это значительно ближе к Раумсдалю, чем по весне.
- Они были вооружены? - Конунг облокотился на резной подлокотник кресла, задумчиво разглядывая снежную шапку пены в своем кубке.
- Скорее походили на бродяг, - ответил Рёрик. - Исчезли сразу и быстро…
- … Я с винтовочкой позади, эти вот убийцы выдвинулись, такие все из себя грозные, - невозмутимо продолжал Орм, - а кочевники еще дальше позади нас жмутся да только и причитают: "Ой, вы нас прикройте-спасите, мы в долгу не останемся, ой, да у нас каждый патрон на счету". А замковая пара наша, герои-метеоры, Хлёдвиг с Хальвданом, справа по кустам обходят вот через эту низину. Встали там, взяли бродяжников на прицел и затаились, а те тоже вперед по тропе ломиться желанием не горят. Тут, значит, Рёрик спокойно их пересчитывает, понимает, что нас пятеро на одиннадцать, и задумывает сложный тактический маневр. - В этом месте сидящий слева от Орма Хельги буквально в истерике захлопал полупустой кружкой по столу, хватаясь за живот и расплескивая пиво на хохочущих соседей. - Он выходит немного вперед, ловит непонимание на лицах бродяжников и громко так, чтоб всем слышно было, перехватывает инициативу. Руки рупором сложил и орет в кусты, где замковые притаились: "Хальвдан, - кричит, - вы обходите справа, а младшему хирду Ингвара скажи, чтоб выходили на тропу за их спинами!"
Сидящий через несколько человек направо Хальвдан заподозрил неладное и замолчал, прервав разговор с соседом, оборачиваясь к Орму. Понимающие, о чем сейчас пойдет речь, уже просто валились от смеха под столы.
- … И тут, на глазах у ошарашенных нашим утаенным количеством бродяжников, из кустов в низине поднимается Хальвдан и, недоумевающе так оглядываясь, кричит в ответ: "А где это, ярл, ты у нас нашел младший хирд?!"
Хохот, потрясший дом, перекрыл разговоры всех сидящих за столами, а багровый, но улыбающийся Хальвдан в наступившем гвалте попробовал что-то сказать в оправдание. Его слова утонули в еще большем хохоте.
Торбранд, краем уха тоже прислушивающийся к истории Орма, еще ниже наклонился к Рёрику: слов ярла просто стало не слышно.
- Под самым Зеленым Мысом, чуть севернее, вышли ненадолго на берег откопать родник, как слышим выстрелы, - продолжал рассказывать ярл, - мы корабль на середину реки, волчьим шагом через три минуты на месте и видим отдыхающих в брошенной деревушке контрабандистов. Труп, шмотки какие-то переворачивают вверх дном, вооружены вроде. Тут, думаю, мы себе запасы человеческие и пополним. Окружили, вышли, одного присмирить сразу пришлось. С ними еще дверг был, про которого тебе Харальд рассказывал, кузнец из "Убежища-45". И вроде сначала мирно встали, поговорили, а потом один из них возьми да кинься… В Орма попал, ранил вон в плечо. Ну, мы одного еще положили, а двое присмирели сразу, в ошейники сами полезли…
- Чьи люди?
- Ничьи, конунг, - Рёрик щелкнул пальцами, - да таких сотня с гаком на все восточное побережье. Этот вот Юрик, например, похож на человека Бахтияра. Так ведь они разве сознаются? Возят безделушки с юга на восток, наркотой приторговывают… Юрика, кстати, мы и взяли.
- А за вергельдом не придут?
- Обижаешь… - Рёрик пожал плечами. - Выплатим выкуп свинцом по полной программе, сволотам. - Торбранд легко усмехнулся, косясь на горячего ярла, и пригубил пива. - Патронов взяли, хлама какого-то, оружия немного. Кстати, карбюратор с их машины сняли, что на поливальную машину нужен был. Ну и ноутбук, конечно. Оба помолчали, глотая терпкий напиток и размышляя над черным пластиковым сокровищем, терпеливо дожидающимся вскрытия в святилище.
- Они его с трупа сняли? - Конунг затянулся ароматным табаком, выпуская изо рта клубы чистого белого дыма.
- Видимо, да, - Рёрик кивнул, вспоминая деревню, и тоже попыхтел трубкой. - Знаешь, дверг этот, кузнец, клянется, что не с ними был. Вот я и думаю, что навалились они просто на странников, одного положили да трофей добрый ненароком взяли. Или везли куда, а эти просто подвернулись… Хотя дверг утверждает, что компьютер его. Кстати, коротышка в любом случае пригодится: кузнец он.
- Откуда ящик?
- Говорит, с юга.
- Шахты? - Торбранд медленно опустил трубку и кубок, обернувшись к ярлу.
Тот кивнул.
- Сам с ним поговоришь завтра, там все равно еще один вопрос был… - И ярл невольно спрятал взгляд.
Торбранд молчал. Он знал: Орм сам все рассказал, как только "Скидбладнир" прибыл в Ульвборг [Ульвборг - Волчья Нора]. Конунг вздохнул, кивая головой, и укутал лицо клубами дыма.
- Сильно пробило?
- Навылет. - Рёрик еще раз щелкнул зажигалкой, раскуривая потухшую трубку. - Он вроде как на Змееныша навалился, отталкивая, но тут-то их и накрыло. Навылет…
- Последствия?
- Не знаем пока, Торбранд. Сам посуди, сутки прошли, рана у дверга запеклась, но болит сильно. Как и должна, в общем… А еще Хлёдвиг утверждает, что тот сознание терял пару раз и бредил…
- Говорил в бреду? - Он кивнул поднявшему на другом конце зала кубок Сигурду, в приветствии поднял свой и отпил.
- Говорил… - И Рёрик снова невольно смутился.
- Значит, все-таки не убереглись? - Голос конунга был тих, но ярл знал, что сейчас в правителе закипает буря, способная сломать не один хребет.
- Не сердись, Торбранд, - Рёрик тяжело вздохнул, - впервые в Раумсдале подобное происходит. Не могли знать, что так выйдет, да и сам бы ты по-другому не сделал. А у дверга этого, видать, Норнами так выткано…
Торбранд не ответил. Ярл, конечно, по большому счету был прав, такого еще не бывало и винить хирдманов в случившемся было бы просто выплеском злобы на бессилие. Но как теперь быть с подземником?… О, воля Норн!
- А где у нас главный трофей, конунг? - под одобрительные возгласы неожиданно встал со своего места Хальвдан, и тяжелые мысли Торбранда мигом унеслись прочь.
Конунг поднял глаза и улыбнулся, прекрасно понимая, что тот имеет в виду далеко не ноутбук, отнятый у контрабандистов. Небрежно сделав знак стоящему у дверей зала трэлю, он выпрямился на своем кресле.
- Ну, так порожните рога, хирдманы! - звонко крикнул Торбранд и еще шире улыбнулся, когда посланный за двери прислужник шустро внес в избу трофейную бутыль, а под крышу рванулся единый радостный вопль. Под прозрачную струю самогона тут же потянулись кружки и рога. Сидящий рядом Рёрик расхохотался, и конунг окончательно выбросил из головы неприятную тему, протягивая свой кубок рабу. Все завтра…
Наполнив поистине великанский рог, слева от Атли из-за стола поднялся широкоплечий детина.
- Сказать хочу, - рявкнул он, и за столами мгновенно притихли, пряча улыбки в бородах. Гигант повернул к конунгу раскрасневшееся от выпитого пива лицо. Голос его, совершенно не вязавшийся с чудовищными мышцами воина, когда тот не кричал, был высок и даже немного гнусав: - Поднимаю этот рог за нашего славного конунга Торбранда, сына Хаскульда, что на землях раумов достойнейший из правителей, победителя турсов и хримтурсов, альвов и свартальвов! Славься, конунг! Кто славит - пьет до дна! Скъёль!
- Скъёль! - многоголосо грянуло в ответ. Великан опрокинул рог, а по избе пронеслась волна, когда из-за столов начали подниматься дружинники, вскидывая руки в приветствии. Конунг тоже встал, поднимая кубок над головой, и цепким взглядом пробежался по лицам, не упустив ни одного.
- Славьтесь, ближники! - И жадно опустошил кубок.
Крепкий напиток ударил по лежавшему на дне пиву, и понеслась гульба… В Раумсдале по-другому не умели.
После этого Михаил неожиданно, словно сам залпом выпил стакан самогона, осел на кровать и погрузился в ледяное небытие.
7
Сколько прошло времени, Михаил мог определить весьма приблизительно, да и то казалось, что оно замедлилось, словно кто-то руками держал на часах стрелки. После того как прошли видения и кончился неожиданный морок, он просто сидел на кровати, ожидая, пока навалится сон. Но время текло карамелью, рана продолжала пульсировать, а дремота все не приходила.
Где- то в канализации шуршали крысы, за стеной стонали или негромко переговаривались такие же, как и он, пленники.
Миха лег, ворочаясь на жестком тюфяке, и принялся считать овец. Не помогло. Не помогли также выключенная лампа, погружение в медитативное состояние и ритмичное успокаивающее дыхание. Кузнец ворочался, мерил шагами камеру, досконально изучил механизм дверных петель, устройство кровати, схему сборки стула и стола, систему электропроводки, но усталость не приходила.
Тогда он начал усиленно думать, пытаясь до упора загрузить и утомить работой мозг. Думал о странных людях, в дом к которым так неожиданно попал рабом. Вроде русские, но ведут себя как чужаки. Говорят чисто, на Миссионеров даже черты похожей нет, но словно из другого мира. Были, конечно, в лесах сибирских язычники и староверцы, которых после войны как развернуло в мистико-военное русло, так там по сей день и держало, но чтоб подобное… Взявшие его в плен люди были просты, предельно открыты и до безобразия честны со всеми в этом мире силы и жестокости, в который Россия превратилась в двадцать втором веке. Сильные и серьезные, умеющие легко пустить кровь любому, они, в отличие от тех же рейнджеров или сталкеров, одновременно были похожи на хулиганящих детей, случайно наделенных властью. Подобное соседство некой наивности восприятия окружающего с бесчеловечностью ко всему, что лежало за стенами их борга, приводило подземника в замешательство.