- Интересно, в кого они стреляют? - бормочет он. - Ведь я еще здесь…
В тот момент, когда Виктор высовывает голову из кучи веток по ту сторону стены, слышится дробная серия хлопков, и в небо взлетает дюжина осветительных ракет. Становится светло, как днем.
Сразу за стеной - кочковатое ровное пространство, высохшее болото, торчат редкие прутики. Дальше, шагах в двухстах, тянется железнодорожная насыпь.
Ракеты медленно опускаются. Виктор следит за ними, прищурившись. Цедит сквозь зубы:
- Ж-жабы…
Снова наступает тьма. И сейчас же откуда-то слева протягивается голубой луч прожектора. Прожектор далеко, но света от него достаточно, чтобы видеть, как Виктор торопливо выбирается из норы и, вытянув рюкзак, плашмя ложится на землю.
- Быстро! - шипит он. - Быстрее, быстрее!
Неуклюже выбирается Профессор, таща за собой свою поклажу, за ним из норы высовывается сначала рюкзак человека из виллы, а затем высовывается и сам он, но в эту секунду где-то совсем рядом грохочет пулемет, и голова человека из виллы поспешно снова прячется под землей.
- Да быстрее! Быстрее, ты! - шипит Виктор.
Когда человек из виллы выбирается наконец наружу, Виктор говорит вполголоса:
- Ползком за мной. Головы не поднимать, мешок держать так, слева. Не трусьте, они нас не видят. Если кого случайно зацепит, не орать, не метаться - увидят и убьют. Ползи назад, выбирайся на шоссе. Утром подберут. Все ясно?
- Я бы хлебнул… - тихонько говорит человек из виллы.
- Нельзя. Потом. Пошли.
И они ползут в призрачном рассеянном свете, прикрывая головы рюкзаками, и скоро их уже не разглядеть на поле, а пулеметы все постреливают, и то место, где они были минуту назад, вдруг вспарывает густая очередь.
Раннее утро, густой молочно-белый туман, видны только мокрые ржавые рельсы. Очень тихо. Потом из тумана доносится железное постукивание. Оно приближается, и вот сквозь него уже пробивается унылое посвистывание на какой-то веселый разбитной мотивчик.
Это дрезина. Впереди на платформе, свесив ноги, сидит Виктор с потухшим окурком на губе. Он напряженно вглядывается в туман перед собой. Рюкзаки свалены у него за спиной. Профессор и человек из виллы, оба грязные и встрепанные, качают рычаги дрезины. Веселый мотивчик насвистывает человек из виллы. Свистит он чисто, красиво, мелодично и в такт движению рычага. Потом он обрывает свист и взглядывает на часы.
- Без десяти шесть, - говорит он хрипловато. - И все время в гору…
Ему не отвечают.
- А вы в самом деле профессор? - не унимается он.
- Да, - отвечает Профессор.
- Меня зовут… - начинает человек из виллы.
- Его зовут Антон, - не оборачиваясь, громко говорит Виктор.
Человек из виллы потрясен этим сообщением, но молчит.
- Гм… - говорит Профессор. - А меня как?
- А тебя зовут Профессор, - отзывается Виктор.
- Меня зовут Профессор, - сообщает человек в очках. - И я профессор.
- Польщен, - говорит Антон, пытаясь шаркнуть ножкой. - А я - писатель, но все зовут меня почему-то Антон. Представляете, как неудобно?
- Известный писатель? - спрашивает Профессор.
- Нет. Модный. Видели мою виллу?
Некоторое время они молчат, усердно работая рычагом. Потом Виктор вдруг говорит: "Тихо!" Он наклоняется вперед, всматриваясь, и хватается за ручной тормоз.
Впереди из тумана надвигается что-то большое и темное, и дрезина останавливается в нескольких метрах от буферов товарного вагона.
- Приехали, - говорит Виктор и спрыгивает на шпалы. - Отдых.
- Ф-фу! - произносит Антон, распрямляясь. - Ну теперь-то мне можно хлебнуть?
На газете, расстеленной поверх платформы, стоят термосы с кофе, бутылка спиртного, развернуты пакеты со снедью. Все трое усердно жуют, прихлебывая кофе из складных стаканчиков. Теперь уже совсем светло, но туман пока не рассеялся, он такой же густой, как и раньше, только уже не молочно-белый, а зеленоватый. Но из всего окружающего мира видна по-прежнему только задняя стенка товарного вагона.
- Вы для меня оба новички, - говорит Виктор. - Я вас в Зоне не видел и ничего хорошего от вас не жду. Вы меня наняли, и я постараюсь, чтобы вы остались живы как можно дольше. А поэтому не извольте обижаться. В Зоне церемониться некогда. Буду просто лупить чем попадя, если что не так…
- Только, пожалуйста, не по левой руке, - говорит Антон.
- А почему не по левой? - удивился Виктор.
- Она у меня сломана с детства. Я ее берегу.
- А… - Виктор усмехается. - А я думал - ты левша, пишешь левой. Ладно, буду по голове. Как она у тебя с детства?
- Уж очень вы с нами суровы, шеф, - говорит Антон и тянется к бутылке.
Но Виктор перехватывает бутылку, накрепко завинчивает пробку и сует бутылку в рюкзак.
- Хватит, - говорит он.
- Эхе-хе-хе-хе, - произносит Антон и наливает себе еще кофе.
- Тихо как, - говорит Профессор. Он задумчиво курит, откинувшись спиной на рычаг.
- Здесь всегда тихо, - говорит Виктор. - До пулеметов далеко, километров пятнадцать, а в Зоне шуметь некому.
- Неужели пятнадцать километров? - говорит Профессор. - Я и представления не имел, что можно так далеко углубиться…
- Можно. Углублялись. Сейчас вот туман рассеется, увидишь, как они тут углублялись.
Длинный скрипящий звук доносится вдруг из тумана. Все, даже Виктор, вздрагивают.
- Что это? - одними губами произносит побелевший Антон.
Виктор молча мотает головой. Он все еще прислушивается, но вокруг снова стоит ватная тишина.
- А может быть, это все-таки правда, что здесь… живут? - говорит Профессор.
- Кто? - презрительно говорит Виктор.
- Не знаю… Но есть легенда, будто какие-то люди остались в Зоне…
- Болтовня это, а не легенда, - обрывает его Виктор. - Никого здесь нет и быть не может. Зона это, понятно? Зона!
На протяжении этого разговора Антон вертит головой, переводя взгляд с одного на другого. Он все еще бледен, но постепенно успокаивается.
- Я, конечно, понимаю, - говорит он, - что Зона - это именно Зона, а не лоно, не два газона и не три, скажем… э… бизона. Но на всякий случай я с собой кое-что прихватил. - Он похлопывает себя по заднему карману.
- Что прихватил? - Виктор уставился на Антона неподвижным взглядом. - Что ты там еще прихватил, голова два уха?
Антон продолжает многозначительно похлопывать себя по заду.
- Дай сюда, - говорит Виктор и протягивает руку.
- Зачем?
- Дай сюда, говорю!
Антон колеблется. Выражение многозначительного превосходства сходит с его лица. Он растерянно глядит на Профессора.
- В Зоне стрелять не в кого, дурак, - говорит Виктор. - Давай свою пушку.
- Не дам, - решительно говорит Антон, но сейчас же добавляет тоном ниже: - Мне нужно, понимаете, шеф?
- Понимаю, - говорит Виктор неожиданно мягко. - Только на самом деле ничего такого тебе там не понадобится. Если долбанет тебя по-настоящему, то ничего тебе уже не поможет. А если прикуют тебя или, скажем, прижмет, то я тебя вытащу. Мертвого - да, брошу. Ну, а живого - вытащу. Это я тебе обещаю. Зря денег не беру. Давай.
Антон нехотя вытаскивает из заднего кармана и протягивает ему крошечный дамский браунинг.
- Там всего один заряд, - бормочет он. - В стволе.
- Поня-атно… - Виктор выщелкивает патрон и небрежно бросает оружие на шпалы. - В Зоне стрелять нельзя, - говорит он поучительно. - В Зоне не то что стрелять - камень бросить иной раз опасно. А у тебя? - обращается он к Профессору.
- У меня на этот случай ампула… - говорит он виновато.
- Чего-чего?
- Ампула зашита. Яд.
Виктор ошеломленно крутит головой.
- Н-ну, ребята!.. Нет, этого я не понимаю. Вы что сюда - помирать пришли? - По-прежнему крутя головой, он соскакивает на шпалы. - Облегчиться никто не хочет? Смотрите, потом, может, и некогда будет… Или негде…
Он отходит от дрезины и сейчас же скрывается в тумане. Профессор смотрит на Антона, высоко задирая брови.
- А действительно, Антон, зачем вы сюда пришли? Модный писатель, вилла… женщины, наверное, на шею гроздьями вешаются…
- Этого вам не понять, Профессор, - рассеянно отзывается Антон, подбрасывая на ладони складной стаканчик. - Есть у писателей такое понятие: вдохновение. Так вот у меня это понятие есть, а самого вдохновения нет. Иду выпрашивать.
- То есть вы что же - исписались? - негромко говорит Профессор.
- Что? А, да. То есть у меня его никогда не было. Это неинтересно. А вы?
Профессор не успевает ответить. Появляется Виктор, на ходу оправляя комбинезон.
- Ч-черт, сбруя проклятая… - Он задирает голову. - Ага, вот скоро и пойдем. Укладывайтесь…
Тумана больше нет.
Слева от насыпи расстилается до самого горизонта холмистая равнина, совершенно безжизненная, погруженная в зеленоватые сумерки. А над горизонтом, расплываясь в ясном небе, разгорается жуткое, спектрально чистое зеленое зарево - неземная, нечеловеческая заря Зоны. И вот уже тяжело вываливается из-за черной гряды холмов разорванное на несколько неровных кусков раздутое зеленое солнце.
- Вот за этим я тоже сюда пришел… - сипло произносит Антон.
Лицо его зеленоватое, как и у Профессора. Профессор молчит.
- Не туда смотрите, - раздается голос Виктора. - Вы сюда смотрите.
Антон и Профессор оборачиваются.