Парсер фиксирует работу ультраволновой связи, но не может расшифровать из-за воя взбесившегося ветра.
Что происходит?!
Ахилл-Мария чертыхнулся. А потом заковыристо выматерился.
Звенья врага остановились. Вперед в полный рост вышла одна фигура, размахивая руками. В правой зажата всережимная винтовка. Тоже очень узнаваемая – G-3M. Хрестоматийный "гевер драй", чьи фото наполняют все рекламные проспекты четверть столетия.
– Какого... – Ахилл-Мария включил командирский канал, уже заполненный вопросами без ответов.
– Всем тихо! Кто-нибудь, включите рацию в режим сканирования! – Рявкнул дель Пино.
"Какая ценная мысль! Главное, своевременная!"
В самом деле, клоны используют другой формат кодировки сигнала, а значит для дешифровки требуются специальные станции. Но если "Атуран" в наших скафандрах, дело упрощается.
– Есть, активирую сканер, – первым отреагировал Богдан Мита.
Спустя короткие секунды эфир заголосил, сотрясая динамики ломаным русским.
– Не стрелять! Нихт шиссен! Мы есть свой! Мы есть свой! Цванцих сто... сто двадцать третий дивизия мобильный пехота! Штурмбатальон! Русский! Не стрелять! Ихь есть гауптман Дитер Карлофф! Дитер Карлофф!
Если это "Атуран", то остается поаплодировать клонским инструкторам. Так подделать немецкий акцент... да не просто немецкий – настоящий байришь!
Было слышно как Салман сплюнул.
– Говори по-немецки, гауптман. Здесь у всех есть переводчики. Ложная тревога, парни! Это свои.
Ахилл-Мария перекатился на спину и широко перекрестил грудь, глядя в близкое небо. Пронесло, Санта Мария де Робервальд!
Два отряда вышли навстречу, все еще не веря. Ахилл скомандовал отбой и встал, отпустив автомат, который повис на ремне, как уснувший бушмейстер. Рука, впрочем, покоилась на рукояти, а палец продолжал оглаживать спусковой крючок.
Оказалось, что это ошметки штурмового батальона, временно базировавшегося в Нерской губе.
– Не знаю, что с остальными. – Рассказывал гауптман. – Мы прорывались из окружения, свинские клоны начисто заглушили связь. Я командир второй роты – это все, что от нее осталось.
Занятный разговор. Типичная мета войны. Общение происходит с поляризованным забралом – ни лица не видно, ни фигуры за броней. Даже голос в обработке электронного переводчика. Черт знает что такое!
– Как обстановка вокруг Нерской губы, капитан? – Спросил Мита.
– Собачья обстановка, камрад! Десантная бригада клонов и несколько подразделений "Атурана", этих свинских собак, дерьмо кошачье! Вышибли нас из города в два счета! Как пробку! Накидали бомб с флуггеров, а у нас никакого ПКО! Шлюхины дети, ублюдки, гребаная гора дерьма!
Узнав, что отряд собирается идти обратно, к Нерской губе, гауптман разразился таким потоком ругательств, что покраснел даже эфир.
Пока Салман объяснялся с союзником, Ахилл-Мария предпочел отойти в сторону, чтобы не слышать этих воплей.
Он дошагал до своих, прислонился к стволу и открыл забрало. В лицо ударила горсть снега, подхваченная озорником ветром. Щеки закололи тысячи иголок, а в нос шибанул мокрый лесной аромат.
Солдаты воспользовались древним правилом "отдыхай когда можешь и жри что дают". Прямо на земле сидели бойцы, поглощая сухпаек, а некоторые просто "давили ухо".
Бдительный де Толедо озаботился часовыми, как и не менее бдительный Богдан. Ахилл-Мария мысленно похвалил помощника.
"Ничего не упускает. Ему нет дела, где он: в офисе на "Тьерра Фуэга", или в этом проклятом снегу."
Прямо в середину мыслей вдруг вклинилась посторонняя фигура в "Евроштурме" и голос, задавший вопрос. Формулировка его оборвала плавность размышлений и повергла в ступор.
– Эй! Мистер! Это вы?
– Чего? – Не понял Ахилл-Мария.
– А! Вот я балда! – После чего фигура откинула забрало.
На бывшего полковника смотрело бледное лицо с выдающимся носом и тонкими губами, которые скрывали крупные лошадиные зубы. Говорил странный солдат на русском, чисто, но медленно, словно обдумывая фразу слово за словом.
– Послушай, воин, – начал Ахилл-Мария, убедившись, что штурмовик продолжает стоять, смотреть и улыбаться, – во-первых, отдай честь офицеру. Во-вторых, что тебе от меня нужно?
Воин выпрямился, скрипнув снегом, и приложил руку к шлему, не прекращая улыбаться.
– Это точно вы, мистер! Я теперь вас точно узнал!
– Ты не понял вопроса, воин?
– Так точно, понял! Мне от вас нужно то, что я хотел вас поблагодарить! Вот!
– Господи, да за что?!
– Я ведь еще тогда сообразил, что вы военный! – Улыбка растянулась за физические пределы возможного.
– Я с тобой рехнусь. – Ахилл-Мария оттолкнулся от ствола и приблизился к солдату вплотную, желая рассмотреть чудака получше.
– Не надо рехнусь! Спасибо вам, мистер! Это вы посоветовали мне податься в армию! И я сразу на следующий день пошел в вербовочный пункт! Ну думаю, такой человек зря не посоветует! И пошел! Вы так и не вспомнили? Пирамида "Ипсом Коммершиалз"? Трусы с капюшоном! Это я!
"Обалдеть!"
Это был тот самый малолетний бандит, который с компанией себе подобных аборигенов бетонных джунглей пытался ограбить Ахилла-Марию в Нью-Бридже! Когда Ахилл-Мария торопился на встречу с лордом Этли и заплутал в нутре пирамиды!
Он тогда распугал малолеток, а этого заставил послужить проводником. По дороге разговорились. И эрмандадовец поделился бесплатным советом – пойти в армию, пока не спился или не сторчался. На обратной дороге Ахилл-Мария еще думал, что судьба свивает забавные узоры: вот попадет парень в пехоту, как раз к началу войны!
– Тебя как зовут, парень?
– Рядовой Окленд, сэр! Питер Мэй Окленд!
– Да, я тебя вспомнил. Разве такое забудешь?
– Никак нет!
– Перестань тянуться – не на плацу. И руку опусти. И как – не жалеешь? Ведь война. Подкузьмил я тебе своим советом!
– Что вы, сэр! Здесь, по крайней мере, интересно и делом занят. И жалование приличное.
– А когда успел русский выучить?
– А я и не успел. Это гипнопедия.
– Ясно.
В этот момент раздался бодрый голос Салмана дель Пино, который, видимо, уломал доблестного баварца.
– Закончили привал! Подъем! Разбились повзводно! В колонну по два!
Договорить с неожиданным знакомцем не получилось. Их ждали марш и город Нерская Губа.
Глава 3. Ракетные мониторы, "Паирики" и все-все-все
Февраль, 2622 г.
Город Полковников
Планета С-801-7 (код "Ямал"), система С-801
В штаб обороны Восемьсот Первого парсека. Информационная записка.
Согласно анализу тактических схем, примененных Конкордией, а также донесениям контрразведки, рекомендую:
1. Увеличить число замаскированных капониров для флуггеров и мобильных средств ПКО минимум втрое.
2. Можно уверенно предполагать вскрытие конкордианской стороной основных проводных линий связи между узлами обороны Города Полковников. Таким образом, надо быть готовыми к экстренному дублированию линий связи, для чего необходимо подготовить к использованию как все техсредства ВКС и армии, так и фельдъегерей.
Главком Пантелеев.
В отдел снабжения штаба обороны Восемьсот Первого парсека.
Дублировано начальнику штаба контр-адмиралу Тылтыню.
Информационная записка.
Вынужден доложить, что 95-я дивизия МП, которая проходит боевое слаживание в настоящий момент, получила по накладным со складов устаревшие штурмовые винтовки "Зиг-Зауэр" SSG-78. Во-первых, заявка на отечественные автоматы А-98 "Алтай", поданная ранее, не выполнена. Во-вторых, в комплекте с "Зиг-Зауэрами" дивизия получила 5-мм пули, в то время как швейцарские винтовки имеют калибр 5,5 мм. Т.о. в настоящий момент все стрелковые части дивизии практически небоеготовы, что я расцениваю как преступную халатность на грани диверсии.
Командир 95-й дивизии МП генерал-майор А.Т. Теребенин.
Приказываю снять с должности начальника отдела снабжения укрепрайона "Глетчерный" подполковника В.Р. Богородского и главного интенданта системы С-801 полковника Б.В. Трушевского. Дела передать в Особое совещание военного трибунала.
Контр-адмирал С.Д. Тылтынь.
– Румянцев! Андрей!
– Колян!
– Никогда, никогда не называй меня "Колян"!
Самохвальский на горизонте!
А это я, ваш покорный слуга, иду себе по улице Города Полковников, никого не трогаю. Небо темное, потому что глубокий вечер, а освещение не работает из-за режима светомаскировки, даже окна не горят – тотальное затемнение.
Шагаю из Центрального госпиталя, где мне по направлению с "Трех Святителей" чистили печень от милленина. Отдача от недолгого, но плодотворного общения с врачами-оборотнями "Эрмандады", их психосканером и тетратаминовой инъекцией. А это такая дрянь, что сама по себе из организма ни за что не вылезет. Раз засела – и на всю оставшуюся, с непредсказуемыми последствиями.
Учитывая нагрузки истребителя, рано или поздно может случиться, например, цирроз. Излечимо, но сильно нежелательно. Короче говоря, меня напугали, и я каждый день таскаюсь в госпиталь. Потому что на "Святителях" нет соответствующего оборудования.
И вот: темнота, снег хрустит под сапогами, я соплю в "дышарик" и поминутно оскальзываюсь. Восстанавливаю равновесие, матерюсь. Устал, хочется спать и жрать. До капонира на Глетчерном шагать еще долго, так как служебный монорельс на профилактике, а машину поймать в такой час почти нереально.