- Мы обладаем системой управления разумом, - заявил Модьун.
- Сколько вас здесь?
- Около тысячи, - неохотно ответил Модьун.
На мгновение он сам поразился такой ничтожно малой численности человеческой расы.
- Когда мы впервые прибыли сюда, - сказал нунули, - здесь было около четырех миллиардов человеческих существ. Они могли оказаться опасными. Но теперь я могу сказать, что мы позволим этой тысяче делать все, что им угодно… даже сопротивляться нам. Однако почему они должны беспокоить нас, если мы не беспокоим их?
Модьун с чувством облегчения выслушал его ответ. Его мускулы и нервы напряглись до предела, а сигналы, которые они посылали в мозг, были непривычно сильными.
Наконец Модьун сказал:
- Но почему вы вообще завоевали нас? Что вы собираетесь делать с таким разнообразием разумных форм жизни?
- Что делать с этой планетой, - ответил нунули официальным тоном, - мы еще не решили. Решение будет принято на будущем собрании комитета.
Существо вытянуло руки в подобии человеческого жеста и произнесло:
- Трудно выносить такие вопросы на повестку дня.
- Но почему же вы завоевали нас? - настаивал Модьун.
Нунули вернулся к официальному тону.
- Мы получили инструкции уничтожить руководящую группу, после чего будет принято решение, как распорядиться планетой. Наш метод завоевания Земли заключался в том, чтобы предложить человеческим существам усовершенствовать их тело и мозг. Ваших предков сразу привлекли возможности, которые открывались перед ними. Люди не заметили, что среди стремлений, поощряемых нами, оказался и всеподавляющий импульс к спокойному, бесконфликтному философскому существованию. По мере того как процесс набирал силу, человеческие существа захотели оставить свою цивилизацию животным и насекомым. Позже, когда мы решили, что нас должна представлять группа животных, мы выбрали людей-гиен. Естественно, не представляя себе ситуацию, они мало знают о вас. Поэтому вам причинили беспокойство.
Модьун решил, что инопланетянин намекает на два покушения на его жизнь. Объяснение показалось неудовлетворительным, но Модьун воздержался от комментариев.
- Этого, - продолжал нунули, - более не произойдет, если вы не проявите упрямство.
Модьун быстро оценил сказанное, глубоко вздохнул и сказал:
- Ваши действия едва ли похожи на завоевание.
- Человек фактически исчез как биологический вид. Это завоевание!
Модьуну было трудно оценить все с такой позиции. Сокращение человеческого рода до тысячи особей казалось ему разумным. За людьми в этом вопросе могли бы последовать нунули и огромное количество животных и насекомых, кишевших по всей Земле.
Он так и сказал.
Нунули отверг эту идею.
- Наше предписание - завоевать Вселенную и размножить людей-рабов в количестве, необходимом для выполнения этой задачи.
- Но почему?
- Это решает комитет, - последовал холодный ответ.
В мозгу Модьуна начала формироваться смутная картина иерархической структуры захватчиков. Он сказал:
- Этот комитет… Вы общаетесь с его членами?
- Нет, они сами связываются с нами. Мы получаем инструкции.
- Значит, они не живут среди вас?
- О нет! - ответил потрясенный нунули. - Они живут за барьером, и никто не ходит туда.
- Они похожи на вас? Внешне, я имею в виду.
- Конечно, нет. Это было бы смешно, - нунули вдруг возмутился. - Члены комитета - особая раса.
- Сколько же их там?
- Около тысячи, - был ответ.
- Я вижу, - протянул Модьун.
Из слов, произнесенных этим созданием, было очевидно, что оно само ничего не понимает.
- Комитет не должен быть больше. Он стал бы слишком громоздким.
- Конечно, - поспешно согласился Модьун.
Через минуту он добавил:
- Я вижу, что наших людей-животных посылают в космос к другим мирам. Очевидно, вы используете их как часть ваших войск захвата?
- Конечно. Они действуют как дополнительные силы в нашей схеме завоевания.
- Тогда слухи о том, куда направится большой корабль, готовящийся теперь к полету, просто маскировка?
- На Земле мы поддерживаем видимость демократии, первоначально установленной человеком, - отвечал нунули. - Поэтому мы выслушиваем различные мнения и создаем впечатление свободы выбора для большинства. Но в действительности планеты, которые должны быть захвачены, уже выбраны.
- Сейчас у вас нет плана, что делать с людьми, которые живут на Земле… окончательного плана? - спросил Модьун.
- Пока комитет не примет решение о том, что нужно сделать с Землей, плана у нас не будет, - сказал нунули. - Что будут делать тем временем обитатели Земли, совершенно неважно. Ведь теперь Земля - завоеванная планета.
Существо помедлило и сделало вывод:
- Думаю, для нас может быть нежелательно, чтобы вы находились поблизости, когда приближается время перемен. Поэтому я рекомендую вам вернуться за барьер.
- Мне кажется, что до тех пор пока я буду находиться под личиной обезьяны, я не создам для вас проблем, - ответил Модьун.
- Рано или поздно кто-нибудь узнает вас, и это повлечет за собой затруднения, - был ответ. - Поэтому покиньте город… это мой совет.
- Хотя, как вы знаете, мы, люди, не ведем себя агрессивно, у меня создается впечатление, что, если бы я захотел, я мог бы уничтожить всех нунули на этой планете, - настаивал Модьун. - Разве не так?
- Очевидно, - раздраженно ответило существо, - нам скоро придется доказать вам, что ваша смехотворная численность делает вас абсолютно бессильными. Итак, я думаю, на этом наша беседа должна закончиться. Вы можете выйти из этого здания тем же путем, каким вошли.
Наступило утро.
Когда Модьун проснулся, он подумал, что не чувствует разницы между нынешним своим состоянием, когда знает, что живет на захваченной Земле, и прежним, когда он этого не знал. Четыре миллиарда мужчин и женщин постепенно умирали, и всегда по очень важным причинам: ведь их жизнь была такой беспокойной. Никакой резни. Хуже этого может быть только то, что тех, кто остался, еще предстоит уничтожить.
Дело было сделано и сделано тихо, самим человеком. Могла ли такая судьба человечества быть следствием преднамеренного замысла завоевания?
Вопрос относился к области философии.
Глава VII
Размышления закончились.
Модьун отказался от дальнейших раздумий и встал с постели.
Когда он оделся, то услышал шаги на маленьком крылечке. Он открыл дверь.
За дверью стояли четверо его друзей-животных; они были одеты иначе, чем вчера. Теперь на них были не только широкие брюки, но и удобные пиджаки, под пиджаками - белые рубашки с высокими воротничками, яркие цветные шарфы, завязанные вокруг шеи и свисающие вниз. Даже обуты они были по-другому. Еще днем раньше они носили комнатные туфли неопределенного фасона. Но сегодня утром их сменили блестящие черные туфли.
Модьун удивленно смотрел на людей-животных. Прежде чем он смог заговорить, человек-медведь сказал веселым голосом:
- Может быть, вы захотите пойти с нами завтракать?
Приглашение было радушным. И Модьун не колебался. Ему, действительно, нечего было делать до приезда Судлил из-за барьера. Ему пришло в голову, что, может быть, интересно совершить путешествие по планете; когда он снова присоединится к человеческой расе, от него потребуют отчет. Но путешествие может подождать. По крайней мере, сначала он позавтракает. Модьун улыбнулся.
Он вышел на крыльцо, повернулся и закрыл за собой дверь. Затем снова обернулся к своим друзьям. И на этот раз пожал руки каждому человеку-животному. Неррл оказался последним. Он сказал:
- У нас масса времени. Заседание комитета не возобновится до одиннадцати.
День выдался ясным. Когда они отошли от дома, Модьун глубоко вдохнул и обнаружил, что воздух чистый и свежий. Модьун непринужденно спросил:
- Как прошло вчерашнее слушание?
Ответом было четыре негодующих вздоха.
- Напыщенные гиены, - жаловался Дуулдн.
Другие выражали те же чувства, и из их слов вскоре выяснилось, что им не разрешили высказать свое мнение лишь потому, что они не были одеты как положено; поэтому, расстроенные, они просто сидели среди публики, а неуместные свидетельства в пользу их точки зрения только поставили их в глупое положение перед комиссией.
- Мы уверены, что сегодня этому будет положен конец, - пробормотал Дуулдн мурлыкающим голосом.
Острый взгляд его глаз - намек на ярость ягуара, о чем свидетельствовал яркий румянец на щеках - придавал его словам определенную свирепость.
Помня о словах нунули, что цель для большого корабля уже выбрана, Модьун почувствовал жалость к своим спутникам. Тут его что-то словно подтолкнуло.
- Почему бы мне не пойти с вами? - предложил он. - Я хотел бы сам посмотреть на этих людей-гиен. Я не буду выступать. Только понаблюдаю.
Модьун сказал правду. Он, действительно, хотел посмотреть на них.
Четверо людей-животных были в восторге.
- Мы хотели бы, чтобы вы рассказали им о нунули, - сказал Иггдооз.
- Но он должен найти другую одежду, - проворчал Руузб. - Оденьтесь так, как мы.
- Я не собираюсь выступать, - повторил Модьун.
Они позавтракали, нашли для Модьуна костюм, и он поспешил вместе с ними на улицу, где мчались автомобили. Почти сразу же подоспело такси, и они двинулись в путь.