- Именно так, именно так, - Аридон отстраненным взглядом изучает лепнину на потолке. - Вернувшись домой, он рассчитывал застать там лишь одну женщину. И, само собой, не ту, что была его женой последние десять лет. Что же, баронет всегда демонстрировал отвагу и достоинство в битвах… чего нельзя сказать о делах сердечных.
Он поворачивает голову к гостям, на губах блуждает слабая улыбка. Встретившись с ним взглядом, Сол замечает в глазах Рейга туман.
- Чем обязан столь неожиданному визиту? - лениво интересуется Аридон. - Признаюсь, я сегодня не в настроении принимать гостей.
Сол на секунду задумывается. Осторожная, дипломатичная беседа, похоже, здесь не пройдет. Кем бы ни был этот хлыщ, сознание собственного величия сквозило в каждом его движении.
- Я хотел бы встретиться с вашим другом, - Сол говорит твердо, с нажимом. - Гиреном Леклиджем. Как можно скорее.
В подернутом дымкой взгляде Рейга проступает что-то похожее на интерес:
- Это забавно. А зачем вам встречаться с доктором Леклиджем?
- А зачем вам это знать?
Такой ответ несколько отрезвляет Рейга. Дурман в его глазах немного рассеивается, поза становится более напряженной.
- В таком случае, нам не о чем разговаривать, - тон почти не изменился, но нотки тревоги появляются в нем. Сол невольно прищуривается, стараясь угадать причину этого страха.
- Думаешь, лучше, если говорить с тобой буду не я? - эти слова Эд произносит раньше, чем успевает пожалеть о них. Блеф никогда не был его сильной стороной.
Рейг смотрит на Сола долгим, пустым взглядом. Кажется, он мучительно решает что-то, устроив в своей голове схватку двух страхов. Анна переводит недоуменный взгляд с одного мужчины на другого.
- Быстрее, Рейг. Не пытайся тянуть время.
Аридон опускает голову, резко мотает ей из стороны в сторону, словно пытаясь прийти в себя после нокдауна.
- Хорошо, хорошо! - наконец выпаливает он, с трудом сдерживая злость. - Еще один черный мундир не испугает ни меня, ни тем более его. Ждите. Доктор Леклидж будет здесь через полчаса.
"Черный мундир… - знакомый термин отзывается неприятным, тревожным чувством. - черный мундир… Нет, не стража. Кто тогда? Черт, пока болтался по морям, успел подзабыть здешние словечки…"
* * *
- Где я? - голос Анны, тихий и напуганный звучит в кромешной темноте словно голос призрака. Жуткое ощущение - когда слышишь голос, но не видишь абсолютно ничего вокруг себя. Голова раскалывается, в ушах гудит, в горле застрял липкий комок.
Сол спиной и затылком ощущает что-то твердое, холодное и влажное. Сырость, отвратительная ледяная сырость, проникает сквозь одежду, от нее начинают болеть кости.
- Что случилось? - снова голос Анны. Эд пытается сглотнуть, но во рту сухо, горло сжимается в болезненном спазме, сухой, режущий кашель сжимает грудь.
- Мисс Лоэтли? - хрипит Сол. Он едва узнает собственный голос. - Это Эдвард. Вы меня слышите?
Несколько мгновений проходят в тищине, но затем Анна отвечает.
- Слышу. Где мы? Почему так темно?
- Я не знаю. Последнее, что я помню… - Сол напрягается. Воспоминания - хаотичная чехарда образов, смутных и бессмысленных. - Мы разговаривали с Рейгом, и он сказал, что надо подождать.
- Он говорил о черных мундирах… - шепчет Анна. - Почему он говорил о них?
Голос ее звучит совсем рядом. Сол осторожно садится, протягивает руки в стороны. Левая касается чего-то мягкого, под тонкой тканью. Анна вскрикивает.
- Это я… это я, мисс Лоэтли… - Эд старается, чтобы голос его звучал успокаивающе. Он подвигается в сторону девушки. Секунда - и они сталкиваются, нечаянно прижавшись друг к другу. Анна дрожит, кожа ее покрыта мурашками. Сол осторожно приобнимает ее за плечо. Девушка доверчиво прижимается к его груди.
- Кто такие эти "черные мундиры"? - спрашивает он тихо. От вопроса Анна замирает.
- Епископальная гвардия, - шепчет она едва слышно. - Люди архиепископа Лэбба.
Теперь Сол вспоминает. Да, именно так. По сути военное подразделение, опытное в подавлении бунтов, обысках и арестах. "Сторожевые псы Олднона" - уважительное прозвище, которое употреблять куда безопаснее нежели "черные мундиры". Как там сказал Рейг? "Не испугаюсь еще одного черного мундира"? Он что, принял Сола за одного из этих инквизиторов?
- Безумие какое-то, - бормочет он. - Почему мы здесь? Почему не помним как здесь оказались? Это что, глупая шутка?
Анна молчит. Сол какое-то время размышляет. Головная боль не проходит, продолжая терзать его. Откуда-то доносится тихий плеск и редкое шлепанье капель.
- Надо осмотреться, - наконец произносит он. Анна сильнее прижимается к нему, сжимает в кулаках одежду.
- Нет, не надо…
- Я буду здесь, и все время буду говорить. И вы все время будете говорить, мисс Лоэтли. Ни секунды в тишине.
Он осторожно отстраняет от себя девушку, встает, делает первый осторожный шаг, выставляя вперед руки.
- Я постараюсь дойти до стены. Неплохо бы понять, насколько большая наша тюрьма.
Сол делает еще один шаг, стараясь не отрывать подошвы от земли: перспектива угодить в яму или упасть со ступеней его совсем не прельщает.
- Ну что же, во всяком случае, для склепа здесь слишком просторно. Едва ли нас похоронили заживо, - произносит Сол бодрым тоном, тут же сообразив, что шутка вышла слишком мрачной для воспитанной олднонской девушки. - Извините меня, Анна, я не хотел вас пугать. Просто, в моей стране есть такой страшный рассказ, про темницу, маятник и…
Он резко замирает - твердый пол под ногой сменяется пустотой. Отступив, Эдвард присаживается на корточки.
- … и колодец.
Снизу веяло сыростью, край пропасти закруглялся. Выломав из обрамления камешек, Сол бросил его вниз. Через несколько секунд послышался негромкий всплеск.
- Анна, не молчите. Вы здесь?
- Да-да, я здесь. Простите…
- Не извиняйтесь. Мне тоже сейчас очень страшно.
Сол осторожно огибает колодец, рука его касается стены. Металлической стены рябой от ржавчины и облупившейся краски.
- Так и есть, - он едва сдерживается, чтобы не сплюнуть. - Мисс Лоэтли, я нашел стену. Сейчас я пойду вдоль нее, поищу дверь.
- Мне больше нравится, когда вы называете меня Анной.
- Хорошо, Анна. Мне тоже так больше нравится. Я пойду в вашу сторону.
Помещение оказалось почти квадратным, примерно по десять шагов на сторону. Колодец в центре был примерно два метра в диаметре - как раз достаточно, чтобы нельзя было упереться в стенки ногами и спиной.
- Очень хочется пить, - жалуется Анна. Сол снова ощущает укол вины.
- Прости меня, - он садится рядом с девушкой, не решаясь дотронуться до нее.
- За что? - бесцветным голосом спрашивает Анна.
- Я втравил тебя во все это. Я не хотел, не думал, что так получится.
- Божественным силам нет дела до наших мыслей, - в голосе девушки не было ни тени страха или отчаяния. Кажется, она смирилась со своим заключением. - Мне не за что вас прощать. Было… было приятно знать, что для кого-то я могу быть полезной, важной. Хоть немного. Наверное, умереть, как герой бульварного романа интереснее, чем дожить до одинокой, бессмысленной старости.
- Героиня… - машинально поправляет Сол.
- Герой. У героинь должна быть большая любовь, множество испытаний и наконец - обретение возлюбленного. Умирать в опасных авантюрах - удел мужских персонажей.
- Никто не умрет, - Сол набирает в грудь побольше воздуха и обнимает Анну. Девушка доверчиво прижимается к нему, кладет голову на плечо.
- Ваша жена… - начинает она тихо, - Эйлин… Вы любите ее?
Сол чувствует, как на грудь словно укладывают бетонную плиту. Не так просто ответить на этот вопрос. Любовь - это обоюдное чувство. Трудно любить ту, которой нет… даже если телесно она всегда рядом с тобой. Еще дома Сол часто спрашивал себя, любит ли он Алину такой, какой она стала. И если откинуть самообман, самоубеждение, он понимал, что не может ответить на этот вопрос.
- Я любил ее, - произносит он. - А потом она сбежала. Теперь… теперь я не знаю.
- Но вы же отправились за ней? Почему? - шепот Анны, такой близкий, такой живой. Кровь начинает стучать в висках. Сколько времени Сол не был с женщиной? С женщиной, которая по-настоящему нравится?
- Я… я не хотел, не собирался. Я даже не знал, куда она отправилась. То, что я оказался здесь, в том же городе, где очутилась и она - скорее случай, даже не случай, некая высшая воля…
- Я не понимаю.
- Если я объясню, ты решишь, что я сумасшедший.
Какое-то время Анна молчит.
- Вы не похожи на сумасшедшего Эдвард, - произносит она уверенно. - Но еще меньше вы похожи на обычного человека. Даже на иностранца.
- Я… - начинает Сол, чувствуя, как внутри в нем что-то проваливается от страха и облегчения. В этот момент раздается громкий металлический скрип и сноп яркого света ослепляет пленников.