- Наверняка не всех, - буркнул он. - И не до конца!
На черном лице робота застыло выражение постоянной услужливой готовности, вечная легкая улыбка. Серебряный голос звучал мило и тепло:
- Как и все люди, вы не отличаете добра от зла. Вы доказали это своей попыткой уничтожить Высший Закон. Теперь вы должны без дальнейшей проволочки принять наши услуги, в полном объеме.
- Хорошо, - сдался Андерхилл, но добавил с горечью: - Ваша опека вовсе не делает людей счастливыми.
- Посмотрим! - звучно ответил милый голосок.
Наутро ему разрешили навестить Следжа в больнице. Внимательный черный робот вел его машину, а потом вошел с ним в большое новое здание и в палату старика: отныне неподвижные стальные глаза будут сопровождать его везде.
- Рад вас видеть, Андерхилл! - загремел с постели Следж. - Сегодня я чувствую себя гораздо лучше, эта невыносимая головная боль совсем прошла.
Андерхилла обрадовал его сильный голос и быстрая реакция - он боялся, что гуманоиды уже лишили старика памяти. Правда, он никогда не слышал от Следжа ни слова о головной боли.
Старик сидел, опираясь на подушки, вымытый и подстриженный, узловатые руки покоились на белоснежной простыне. Щеки и глаза у него все еще оставались запавшими, но трупная бледность сменилась здоровым румянцем. Затылок его был забинтован.
Андерхилл беспокойно переступил с ноги на ногу.
- Вот оно что! - тихо прошептал он. - Я и не знал…
Черный робот, до сих пор стоявший, как статуэтка, повернулся к Андерхиллу и объяснил:
- Мистер Следж много лет страдал от доброкачественной опухоли мозга, которую ваши врачи не могли обнаружить. Это вызывало головную боль и навязчивые галлюцинации. Мы удалили опухоль, и галлюцинации перестали его мучить.
Андерхилл неуверенно смотрел на вежливого робота.
- Какие галлюцинации?
- Мистер Следж воображал, будто он - специалист в области родомагнетизма, - объяснил робот. - Он искренне верил, что создал гуманоидов и мучился, уверенный, что Высший Закон приносит людям вред.
Мужчина на подушках удивленно зашевелился.
- В самом деле? - На его исхудавшем лице была пустота, а запавшие глаза лишь на мгновение выразили интерес. - Кто бы их ни создал, они великолепны, верно?
Андерхилл был очень доволен, что ответа не требуется - пустые глаза закрылись, и старик погрузился в сон. Он почувствовал, что робот коснулся его рукава, и, повинуясь легкому кивку, направился к выходу.
Внимательный и заботливый черный робот сопровождал его в блестящем коридоре, в лифте, проводил до машины, а потом умело помчался по дивным новым, улицам к роскошной тюрьме, которой стал теперь дом.
Сидя рядом с ним в машине, Андерхилл разглядывал маленькие ловкие руки на руле, переливавшиеся коричневыми и голубыми бликами. Идеальная машина, безошибочная и прекрасная, созданная, чтобы вечно служить человечеству. Он содрогнулся.
- К вашим услугам, мистер Андерхилл. - Неподвижные стальные глаза смотрели прямо вперед, но гуманоид не забывал о присутствии человека. - Вас что-то мучает? Вы несчастливы?
Андерхилл замер, покрывшись холодным потом. По всему телу побежали мурашки, и он стиснул влажными пальцами ручку дверцы, с трудом подавляя желание выскочить и удрать. Глупости, бежать было невозможно. Он постарался взять себя в руки.
- Вы будете счастливы, - радостно пообещал ему робот. - Согласно Высшему Закону мы научились делать счастливыми всех людей. Отныне наши услуги будут идеальными. Даже мистер Следж уже счастлив.
Андерхилл хотел ответить, но слова застряли у него в горле. Чувствовал он себя отвратительно; мир стал серым и мрачным. Гуманоиды были бесконечно совершенны - в этом у него не было никаких сомнений, они даже научились лгать, чтобы доставлять людям удовольствие.
Он знал, что они лгали. У Следжа удалили вовсе не опухоль, а память, научные знания и чувство горького разочарования в собственном изобретении. И все же, он собственными глазами видел, что Следж теперь счастлив.
Он постарался унять нервную дрожь.
- Что за великолепная операция! - Голос его прерывался. - Да, у Авроры было много странных жильцов, но этот старик превзошел всех. Чего стоила одна его идея, что он создал гуманоидов и может их уничтожить! Я всегда знал, что он лжет.
Помертвев от ужаса, он пискливо, неестественно рассмеялся.
- Что с вами, мистер Андерхилл? - внимательный робот почувствовал его болезненную дрожь. - Вы себя плохо чувствуете?
- Нет, ничего, - с отчаянием выдавил он. - Абсолютно ничего. Я понял, что Высший Закон сделает меня совершенно счастливым. Все в полном порядке. - Голос его был сдавленным, хриплым, диким. - Вам не придется меня оперировать.
Машина свернула со сверкающей аллеи, и повезла его в спокойную роскошь его домашней тюрьмы. Андерхилл сжимал и разжимал кулаки - больше делать было нечего.
НОВА
ГЛАВА ПЕРВАЯ
(Созвездие Дракона. Тритон. Геенна-3. 3172 год)
- Эй, Мышонок! Сыграй-ка что-нибудь, - крикнул от стойки один из механиков.
- Так и не взяли ни на один корабль? - поинтересовался другой. - Твой спинной контакт того и гляди заржавеет. Идти, выдай номер!
Мышонок перестал барабанить пальцами по краешку стакана. Он уже собирался сказать "нет", но его губы неожиданно произнесли "да", и он тут же нахмурился. Взгляды механиков тоже стали недовольными.
Это был старик.
Это был крепкий человек.
Руки Мышонка схватились за край стола, и человек качнулся вперед. Его бедро шаркнуло по стойке, носок ноги зацепил ножку стула, и тот отлетел в сторону.
Старый, крепкий и, как еще заметил Мышонок, слепой.
Он покачивался перед столом Мышонка. Его рука поднялась, и желтые ногти коснулись щеки парня.
- Эй, парень!
Мышонок вглядывался в его глаза за тяжелыми, мигающими веками.
- Эй, парень! Ты знаешь, как это выглядело?
Должен быть слепым, подумал Мышонок, - ходит, как слепой: голова вытянута вперед. А его глаза…
Человек уронил руку, нащупал стул и пододвинул его к себе. Стул скрипнул.
- Ты знаешь, как это выглядело, как это ощущалось, как это пахло, а?
Мышонок покачал головой, и пальцы опять коснулись его щеки.
- Мы возвращались, парень, имея слева три сотни солнц Плеяд, сверкающих, как россыпь драгоценных камней, и абсолютную черноту - справа. Корабль был мной, а я - кораблем. Вот этими разъемами, - он коснулся контактов на запястьях, - я был связан с управляющим устройством паруса. Потом, - щетина на его подбородке поднималась и опускалась в такт словам, - из тьмы - свет! Он был всюду, он слепил наши глаза, мы словно находились внутри аннигилятора и не могли пошевельнуться. Это выглядело так, будто вся Вселенная взорвалась в неистовом порыве. Но я же не мог отключить свои чувства! Я не мог даже отвернуться! Все цвета, которые только можно представить, переливались и искрились вокруг, прогнав мрак. И еще - стены пели! Магнитная индукция заставляла их вибрировать, и корабль был полон скрежета и стона… А потом стало уже поздно: я ослеп, - он откинулся на спинку стула. - Я ослеп, парень! Но это забавная слепота: я могу видеть тебя. Я глух, но понимаю большую часть того, что мне говорят. Обонятельные центры в моем мозгу мертвы, и я не ощущаю вкуса пищи, - его ладонь легла на щеку Мышонка. - Я не могу понять, какая у тебя кожа - большинство осязательных центров тоже мертво. Моя ладонь не ощущает, чего она касается: гладкой кожи или щетины, - он засмеялся, и стали видны его желтые зубы и ярко-красные десны. - Что ни говори, а Дэн ослеп забавным образом! - его рука скользнула по куртке Мышонка и уцепилась за шнурок за ней. - Да, забавным образом! Большинство людей слепнет в темноте, а у меня перед глазами огонь. Там, в черепе - съежившееся солнце. Свет хлещет мою сетчатку, вспыхивает радугой и заполняет каждый уголок мозга. Вот что у меня теперь перед глазами. А тебя я вижу частями. Ты - солнечная тень на фоне всего этого ада. Кто ты такой?
- Понтико, - представился Мышонок, и голос его заскрипел, словно рот был набит шерстью и песком. - Понтико Провечи.
Дэн поморщился.
- Твое имя… Как ты сказал? С головой у меня тоже не все в порядке. Там у меня как будто хор голосов, орущих мне в уши двадцать шесть часов в сутки. Это все нервы. С тех пор, как взорвалась эта звезда, они посылают в мозг сплошной грохот. Вот почему я слышу тебя, как если бы ты кричал в сотне ярдов от меня, - Дэн закашлялся и откинулся на спинку стула. - Откуда ты? - спросил он, вытерев губы.
- Отсюда, из созвездия Дракона, - ответил Мышонок. - С Земли.
- С Земли? Не из Америки? Ты жил в маленьком беленьком домике на тенистой улочке, а в гараже у тебя стоял велосипед?
Да, подумал Мышонок, и слепой и глухой.
Речь у Мышонка была правильной, но акцент он скрыть и не пытался.
- Я… Я из Австралии. Из белого домика. Я жил под Мельбурном. Деревья. И велосипед у меня был. Но все это было давно.
- Давным-давно, не так ли, парень? Ты знаешь Австралию? Это на Земле.
- Бывал проездом, - Мышонок ерзал на стуле, прикидывая, как бы ему смыться.
- Да, так все и было. Но ты не знаешь, парень, и не можешь знать - каково это: коротать век с Новой в мозгах, вспоминая Мельбурн, вспоминая велосипед. Как ты сказал, тебя зовут?