Но когда Кэрмоди удалось пробраться сквозь толпу, он увидел на указательных пальцах осаждаемых широкие золотые кольца-печатки с изображением круга под двумя скрещенными фаллосообразными копьями. Он видел несколько таких на Вайлденвули и понял, что атакованные люди - отступники, принявшие бунтизм. Они собрались у отделения таможни и старались не обращать внимания на насмешки и оскорбления, которыми их осыпали. В первых рядах Общества защиты христиан стоял тучный носатый священник с густыми бровями. Кэрмоди тут же узнал его, хотя и не видел двенадцать лет. Это был отец Кристофер Бэкелинг, принявший духовный сан и вступивший в орден Святого Джейруса в тот же год, что и Кэрмоди.
Кэрмоди стал проталкиваться к нему, и толпа при виде церковного облачения молча расступалась.
- Что происходит, отец Бэкелинг? - поинтересовался Кэрмоди, остановившись между священником-гигантом и бунтистами.
Глаза священника расширились.
- Джон Кэрмоди! Что ты здесь делаешь?
- Стараюсь решить кое-какие проблемы - это все, что я могу тебе сказать. А чем тебе не нравятся эти люди?
- Не нравятся? - вскричал священник. - Да, не нравятся! Я хорошо тебя знаю, Кэрмоди. Ты прилетел сюда, чтобы навести здесь смуту. Недаром тебя прозвали Иглоносиком.
Взмахнув руками, он какое-то время шипел и брызгал слюной, но мало-помалу успокоился и ткнул пальцем в сторону высокого симпатичного мужчины, стоявшего у конторки для сбора пошлины:
- Видишь его? Это отец Гидеон. Теперь он стал прислужником этой идолицы Бунты, и у него три прихода, чтоб ему сгореть в адском огне! А ведь два из них прежде принадлежали мне!
- Гидеон антихрист, вот кто он! - закричала женщина из толпы. - Антихрист! А ведь был моим духовником. Его надо посадить в тюрьму и запереть там навеки, чтобы не разбалтывал наши тайны.
- Его надо побить камнями! - подхватил Бэкелинг. - Да-да, камнями! Или пусть повесится, как Иуда! Он предал дьяволу Господа нашего и соблазнил…
- Заткнись, Бэкелинг! - хрипло сказал Кэрмоди. - Твоя здоровая глотка и публичное фиглярство еще больше ухудшают ситуацию. Я думал, что ты хочешь успокоить людей. Такая реклама принесет нашему ордену только вред, и этого надо было избежать.
Бэкелинг сжал кулаки и, шагнув к Кэрмоди, толкнул маленького священника в грудь.
- Ты тоже на их стороне? Я знаю тебя, Кэрмоди! У тебя тоже рыльце в пуху. Я даже слышал, что ты вступал в блуд со жрицей Бунты и совершал всякие непотребства и что сын Бунты рожден от тебя! Я не верил этому. Ни один человек не может носить в себе такое зло, даже такой урод, как ты! Но теперь я что-то начал сомневаться в этом.
- Отойди от меня, Бэкелинг, - попросил Кэрмоди и почувствовал, как гнев поднялся в нем, будто ртуть в градуснике. - Отойди и веди себя, как подобает Божьему слуге. - Он уже не мог сдержал, гнева. - И не толкай меня. Предупреждаю тебя в последний раз!
- Посмотрите-ка на этого разжиревшего петушка! Ты все еще веришь, в свою репутацию опасного противника? Да я тебя плевком перешибу! Впрочем, мне даже жаль на тебя слюны.
Женщина, которая проклинала Гидеона, закричала снова:
- Какой же ты священник, если выступаешь против собственной религии, против своих?
Кэрмоди попробовал успокоиться.
- Я пытаюсь поступить по-христиански, - тихо ответил он. - Стараюсь усмирить вашу ненависть и отвратить злые помышления. Помните: возлюби врага своего.
- А потом ты велишь нам подставить другую щеку и пригласить этих развратников к себе на обед?! - снова завопила женщина. - Они зло! Они истинное зло, падре! А Гидеон так просто сам сатана! Как он мог… Как он только мог… - И она начала выкрикивать грязные проклятия и брань, которыми в прежние времена Кэрмоди, возможно, даже восхитился бы.
Что бы так ни заводило эту женщину, она обладала воображением и способностью проклинать.
- Уйди с моей дороги, Кэрмоди! - проревел огромный священник. - Сейчас я заставлю Гидеона отречься от идолицы или просто сломаю ему шею!
- Этого делать нельзя, - сказал Кэрмоди.
- Какого черта! - вскричал Бэкелинг и бросился к Кэрмоди.
Маленький священник поднырнул под огромный кулак. Гнев и отчаяние вспыхнули в нем впервые с тех пор, как погибла Анна. Он вогнал левый кулак в большой мягкий живот, и Бэкелинг, согнувшись пополам, взвыл, но тут же разогнулся от удара в нос. На туфли Кэрмоди брызнула кровь.
Толпа издала дружный стон. Люди метнулись вперед и принялись теснить Кэрмоди к стене. Он отступал на орущих бунтистов. Послышались полицейские свистки. Несколько кулаков разом ударили Кэрмоди по лицу, и он потерял сознание…
Открыв глаза, он почувствовал жгучую боль в голове, челюсти, ребрах и плече. За ним присматривал полицейский в бело-черной форме и конусообразной шляпе муниципальных сил правопорядка Трамплина. Прежде чем Кэрмоди успел что-то сказать, полицейский вскочил и подошел к двум коренастым мужчинам в холле. У дверей космопорта стояли несколько больших крытых машин, ожидавших Кэрмоди и других нарушителей порядка, которые оказались недостаточно быстроногими, чтобы убежать от полиции.
Пока задержанных заталкивали в машины, Кэрмоди оказали первую медицинскую помощь, после чего вежливо, но довольно настойчиво попросили пройти к полицейской машине и сесть на заднее сиденье. Рядом расположился лейтенант. С другой стороны от него уселся отец Бэкелинг, прижимавший к носу платок.
- Видишь, что ты натворил, придурок! - зашипел он. - Ты озлобил людей и снова опозорил нашу Церковь и викария порта!
- Я?
Кэрмоди удивленно посмотрел на него и тихонько засмеялся, хотя от боли в ребрах ему хотелось стонать.
- Вы собираетесь зарегистрировать это происшествие? - спросил он у лейтенанта.
- Отец Бэкелинг выдвинул против вас обвинения. - Тот протянул священнику наручный телефон: - Можете позвонить своему адвокату.
Кэрмоди пропустил его слова мимо ушей и обратился к Бэкелингу:
- Если меня задержат и я пропущу рейс на Кэрин, ты ответишь за это перед высшими властями Церкви. Я говорю о самых высших властях.
Бэкелинг вытер нос окровавленным платком и прорычал:
- Не угрожай мне, Кэрмоди. И запомни, я знаю, кто ты такой! Лживый маленький трюкач!
- Хорошо! - произнес Кэрмоди. - Я позвоню!
Он взял телефон.
- Какой местный антикод?
Лейтенант назвал цифры, и Кэрмоди повторил их. Серый полумесяц верхней половины диска стал светлым.
- Какой номер у епископа Эмбазы?
Лейтенант удивленно моргнул. Бэкелинг выпучил глаза.
- Я не скажу его тебе, - проворчал он.
- А вы, лейтенант? Вы-то скажете?
Полицейский вздохнул, достал из сумочки на поясе небольшой блокнот и полистал страницы.
- Шестьсот шесть.
Кэрмоди произнес номер, и через некоторое время на экране появилось лицо молодого священника. Кэрмоди повернул верхнюю подвижную часть диска, и лицо словно выпрыгнуло из экрана и повисло в воздухе на расстоянии шестнадцати сантиметров от диска.
- Говорит отец Кэрмоди с планеты Вайлденвули. Я должен срочно поговорить с епископом. Это крайне необходимо.
Лицо стало прозрачным и исчезло; экран потемнел, но продолжал тускло светиться. Внезапно перед Кэрмоди возникло изображение мулата. Мерцающее лицо нахмурилось и хриплым басом произнесло:
- Кэрмоди? В какую историю вы попали на сей раз?
- Не по своей вине, ваша светлость, - ответил Кэрмоди. - Фактически я просто пытался выполнить свой христианский долг, не говоря уже о милосердии. Но у меня ничего не получилось. И сейчас меня везут в полицейский участок, чтобы предъявить обвинение.
- Я слышал об инциденте в космопорту и вашем участии в нем, - ответил Эмбаза. - И кое-что уже предпринял. Ваши действия были не только христианскими, но и необходимыми.
Кэрмоди повернул телефон таким образом, чтобы епископ мог увидеть Бэкелинга.
Эмбаза нахмурился еще больше:
- Бэкелинг! Вы действительно набросились на другого священника? И натравили людей своего прихода на отступников-бунтистов?
Какое-то время Бэкелинг что-то мямлил, а затем сказал:
- Я просто пытался заставить отца Гидеона и его приверженцев увидеть ошибку в своем поступке, ваша светлость. Но Иглоносик заступился за них! Он первым набросился на меня, а ведь он член нашего ордена. Он стал защищать еретиков!
- Это правда? - спросил Эмбаза. - Кэрмоди, поверните телефон, чтобы я мог видеть ваше лицо!
Выполнив его просьбу, Кэрмоди сказал:
- Это долгая история, ваша светлость, и требуется много времени, чтобы отделить зерна от плевел. А у меня нет времени для объяснений. Я должен немедленно отправиться на Кэрин. Мне поручена миссия величайшей значимости, и ее утвердил сам Папа!
- Да, это мне известно, - сказал Эмбаза. - Вчера курьер доставил мне информацию, и я обязан помочь вам как можно скорее добраться до цели, независимо от того, какими бы странными или неразумными ни были ваши требования. Я кое-что узнал о вашей миссии и готов оказать вам помощь. Но, Кэрмоди, этот шумный скандал. Вы лучше других должны понимать, что вам не следует впутываться в ситуации, которые могут задержать ваш отлет.
- Да, я понимаю и очень сожалею о случившемся! А теперь мне хотелось бы вернуться в космопорт и попасть на борт "Белого мула", прежде чем он взлетит. Это еще возможно?
Эмбаза захотел поговорить с лейтенантом. Кэрмоди повернул телефон так, чтобы полицейский и епископ могли видеть друг друга. Лейт тенант перечислил обвинения, выдвинутые против Кэрмоди. Услышав их, епископ так свирепо нахмурился, что стал похож на одного из эбеновых идолов, которых в далеком прошлом создавали его предки.