Геннадий Александрович зашёлся в скорчившем его смехе - таком же, как в начале разговора. Артур сидел, молчал и размышлял, поглядывая на смеющегося… Тот же, прекратив, наконец, смех, затих, вытирая губы, а потом бессмысленно зашарил по карманам в поисках курева.
- Понятно, - сказал Артур с напором. - Вы уже проверяли этот препарат? На ком-нибудь?
Геннадий Александрович вскинул голову, изумлённо глядя Артуру в глаза.
- Проверял? Н-нет… Собственно, я… Геннадий Александрович запнулся.
- Собственно, я думал, что эту работу вы возьмёте на себя, - Артур нехорошо усмехнулся. - Грязную, паршивую работу.
- Да нет! - воскликнул Геннадий Александрович, пугаясь. - Я не об этом! Я просто хотел сказать, что всё это… ну, вы понимаете… это всё ещё пока как бы набросок, эскиз…
- Что - эскиз? - удивился Артур и ткнул пальцем в колбу. - Это - эскиз?
- Да нет, - повторил Островцов. - То, что я говорил… Ведь это так, мысли вслух… В общих чертах.
Он смутился и опять начал искать несуществующие сигареты.
- Я, наверное, увлекся… Ну, вы же понимаете… В общем-то, это пока так… хотя, идея есть… но ведь нужно всё продумать тщательно, все детали… Нужен подробный план действий, до мелочей проработанный. А пока это только стержневая идея, вы ведь понимаете…
- Минуточку, Геннадий Александрович, - разорвал Артур закаруселившую мысль. - Подождите. Скажите мне, вот препарат, он уже реально существует, так?
- Так, - согласился Геннадий Александрович, кивнув. Глянул на колбу и прояснился мыслью. - Кстати! У него даже названия нет. Как назвать его, как вы полагаете?
- Подождите, Геннадий Александрович! Потом. Так вы, значит, его ни на ком ещё не испытывали?
- Нет, - Островцов отрицательно покачал головой. - Я ведь его только вчера получил. Это - то, что вы видите, - пока первая и единственная порция.
- Ага… А применять его как? Укол, что ли, вводить?
Геннадий Александрович снова мотнул головой.
- Нет. Это вещество обладает некоторыми довольно интересными особенностями. Оно крайне легкорастворяемо и легкоиспаряемо. Я полагаю, что достаточно брызнуть незаметно, несколько капель… Можно в воду… ну, в чай, в кофе… должно испариться… то есть, простите, раствориться. Но это нуждается в экспериментальном подтверждении.
- Ясно. А вот эта… критическая доза - она какая?
- Это тоже нуждается в проверке, н-но… по моим соображениям, это должно быть что-то около семи-восьми кубиков… кубических сантиметров.
Артур понимающе кивнул, поразмыслил быстро и всё сложил в уме. Встал, стряхнув с мундира какую-то белую нитку.
- Ладно, - сказал он. - Тогда сделаем так. У вас есть такой маленький пузырёк из-под лекарства, стеклянный?.. Есть? Хорошо. Тогда давайте так. Вы мне туда отольете эту свою штуку, запечатаем плотно резиновой крышкой. А потом я шприцем наберу несколько кубиков и кому-нибудь незаметно брызну - вот вам ваше экспериментальное подтверждение. Поглядим, что из этого всего выйдет. Потом вам сообщу. И тогда уж будем думать вместе, что и как. Идёт?
- Идёт, - механически согласился Геннадий Александрович, отсутствующим взором глядя куда-то сквозь стену… но через секунду смысл сказанного дошёл до него, и он спохватился.
- А… подождите, Артур. Вы что, хотите прямо сейчас… взять средство? Сегодня?
- Ну, конечно! Вы же говорите - оно готово?
- Да нет… Оно-то да, оно-то да… - смущённо завилял Геннадий Александрович. - Н-но… я же говорю… это всё надо продумать тщательно… и… и потом… гм… это весьма серьёзное решение… и известные моральные… моральные барьеры… необходимо известное усилие… н-ну… вы же понимаете…
Артур взбесился!
- Мать вашу! - рявкнул он и грохнул так ладонью по столу, что Островцов содрогнулся, едва не потеряв очки. - Ну, интеллигенты! Ну, труха! Как языком молоть - так полнолуние готов устроить, а как до дела - так полные штаны!.. Мешок с дерьмом! С поносом! Пошшёл ты… Связываться с тобой, с дристуном.
Он взял фуражку и, не прощаясь, развернулся, крупно зашагал к двери. Геннадий Александрович слезливо побежал следом.
- Артур!.. По… подождите, подождите, прошу вас!.. Я… извините, я не хотел ничего… ч-чёрт, простите… эта моя вечная нерешительность… проклятье! Вы правы, правы, я… чёрт!.. Я готов, готов. Простите ещё раз.
Артур возвратился. Мальчишеское румяное лицо его было сурово.
- Ладно, - отрывисто сказал он. - Я погорячился, извиняюсь… Но не люблю, когда менжуются! Решил так решил, чего кота за хвост тянуть.
- Да-да, - торопливо соглашался Геннадий Александрович. - Сейчас так и сделаем!.. Вы это, кстати, хорошо придумали, со шприцем, очень удачно, потому что жидкость должна растворяться практически мгновенно… а! Кстати, лучше всего, пожалуй, будет брызнуть на спящего, он не заметит даже, не проснется, испарение тоже практически мгновенное… Шприц у меня есть, одноразовый, новенький… есть, есть, я вам дам!..
Лицо Артура отразило краткую работу мысли.
- Ну, вот это дельная идея, - похвалил он. - Насчёт спящего. Это годится.
Геннадий Александрович от похвалы расцвёл и засуетился.
- Сейчас, сейчас… Вот, ага! Минуточку!
Схватив реторту, он скрылся в малой комнате, где у него стоял химический шкаф с манипулятором, приспособленный к вентиляционной отдушине. Артур подошёл к немытому до страха балконному окну, смотрел. Ветви рослых берёз, которыми была обсажена пятиэтажка, неуютно пошевеливал прохладный ветер. Пасмурный день равнодушно пугал дождём. Тяжкий, невесёлый день. И всё лето такое.
- Ну вот и всё, - Геннадий Александрович явился с пузырьком, закрытым медицинской резиновой пробкой. - Закрыто надёжно, лучше бы, конечно, пластмассовая пробка, но в ней после иглы дырочка останется, может испариться. А так - нет… Предупреждаю вас, Артур: будьте осторожны! Здесь наверняка критическая доза есть. Брызните (вот шприц - "двушка") два кубика - и больше не надо. Потом пронаблюдайте реакцию. По моим предположениям, это должно вызвать лишь нестандартные, яркие переживания… может быть, до галлюцинации… полагаю, в течение нескольких дней, потом должно пройти… но не исключаю, что реакция будет бурной, а возможно, напротив, слабой… это всё зависит от индивидуальных особенностей…
Тут Артура осенило.
- Да, Геннадий Александрович! Я как-то сразу и не сориентировался. Что получается: выходит, если кто-то один… с нашей помощью переключается на приём этих ужасов, то он как бы всех других заразит? Остальным этот препарат уже не нужен будет?
- Да, да!.. Я считаю, что должно быть так. Наш испытуемый-рецептор послужит как бы катализатором этого процесса. От его воздействия, от общения с ним, в мозгу других будут включаться такие механизмы, которые и обеспечат приём других каналов без помех… Внушение - поразительно мощная вещь, Артур! А уж при таком мощном раздражителе, как фантастическая реальность…
Геннадий Александрович воздел плечи и затряс головой, показывая, что у него нет слов.
Артур кивнул и сказал:
- Ясно. Но только я не понял, как же мы-то с вами убережёмся от этого воздействия… от этих динозавров, что сюда ворвутся? Они же и на нас с вами накинутся?
Геннадий Александрович довольно захихикал, тряся согнутым указательным пальцем.
- Хороший… хороший вопрос, логичный! Но я объясню. Здесь просто. Я готов синтезировать вещество, нейтрализующее действие этого нашего… э-э… нашего вещества, антивещество, так сказать. Но! Это не значит, что мы с вами останемся двое нормальных в сумасшедшем доме - ведь это будет не чьим-то бредом, а уже реальностью… реальностью, жизнью!.. А с помощью нейтрализатора мы станем для них неуязвимы… Более того, они будут у нас в рабском подчинении, будут служить нам!.. Я же говорю: будем повелители мира!..
Возбуждённый будущим величием, Геннадий Александрович понёс чепуху и опять собрался было впасть в экстаз, но Артуру это порядком надоело. Ему всё стало понятно, и он сказал:
- Ну ладно, я пойду. У меня уже время увольнения кончается. К двадцати ноль-ноль надо быть в части. Давайте шприц, давайте пузырёк, я пошёл. О результате сообщу, звякну вам. Глаза Геннадия Александровича под очками ужаснулись.
- О, нет, нет, Артур!.. Не нужно по телефону, мало ли что… Давайте так, давайте вот как: вы позвоните мне условным звонком… Н-ну, хотя бы вот так: два звонка - разрыв - три звонка - пауза секунд двадцать-тридцать - три звонка. Хорошо?
- Хорошо, - сказал Артур, забирая одноразовый шприц, с иголкой вместе заделанный в герметичную целлофановую упаковку. - Только смотрите не забудьте, а то схватите трубку, забывши-то.
- Не забуду… да мне, собственно говоря, и звонить-то некому, - сказал Геннадий Александрович, грустно усмехнувшись. - Ну, ладно… Значит, вы мне звоните условным звонком, я выхожу, и мы встречаемся… ну, вот хотя бы на пустыре за соседним домом, вот тут за торцом. Знаете?
- Знаю. Ну всё, пошёл.
- Ага… вы на машине будете?
- Как получится. Ну всё, до свидания. Ждите звонка. Артур вышел от Островцова и отправился в часть. Он соврал: срок увольнительной у него кончался не в восемь, а в десять вечера, но ему опротивело слушать россказни Геннадия Александровича, и надо было как следует обмозговать создавшееся положение. Для этого он даже не доехал одну остановку до части на автобусе, а сошёл на предпоследней и пошёл пешком - благо, дождя пока не было. А по городу болтаться было неохота.