- Вы? - произнес он с удивлением. - Но как вы оказались тут и почему не предупредили, господин…
- Нет-нет, не называйте меня, - быстро перебил гость. - Побеседуем безыменно. Тем более что за этой дубовой обшивкой стен… Ну, вы поняли… Моя обязанность - быть подозрительным… А что касается ваших вопросов - меня провел сюда ваш "ангел-хранитель", который знает меня так же хорошо, как и вы. Он даже сказал, что вы гуляете в саду с вашим другом. А не известил о приезде я лишь потому, что хотел сделать вам сюрприз. Вы ведь довольны, не так ли?
- Я польщен, ваше превосходительство.
- Ну к чему это… Я же просил… Если вам предпочтительна какая-то форма обращения, можете называть меня… например, Рунге… Да вы присаживайтесь, пожалуйста, что же вы стоите в своем собственном кабинете.
- С вашего разрешения, я все-таки включу один из торшеров, - сказал Пэнки, - не люблю темноты, а камин угасает.
Он щелкнул выключателем. Засветился торшер в дальнем углу кабинета. Пэнки прошел к камину, сел в свободное кресло напротив гостя. Тот отодвинулся немного вместе с креслом. Надел очки. Лицо его оставалось в тени. Только большие дымчатые стекла поблескивали под высоким лбом.
Пэнки молча ждал, устремив на гостя свой немигающий взгляд.
- Знаете, а вы ведь постарели, - сказал вдруг тот. - Заботы - они иссушают и тело, и ум.
- Чего не скажешь о вас, - заметил Пэнки, не отводя взгляда от лица гостя. - Словно мы никогда и не учились вместе… Я где-то читал, что человек начинает стареть с тридцатилетнего возраста. После тридцати мозг постепенно атрофируется - каждые сутки теряется несколько тысяч нейронов. Поэтому с возрастом ослабевает память… Я, например, никак не могу вспомнить, когда мы с вами…
- С возрастом наша память становится активной, - снова перебил гость. - Она все более попадает под контроль сознания. Хранит лишь то, что необходимо. У молодых там, - он постучал себя согнутым пальцем по виску, - слишком много бесполезной информации. Поэтому нам с вами следует отключить все простейшие поверхностные связи и сосредоточиться на самых скрытых и глубинных. И тогда…
Он устремил на Пэнки пристальный взгляд поверх очков.
- Что же тогда?
- Тогда мы не будем совершать роковых ошибок или хотя бы сведем их к минимуму.
- Роковые ошибки начинаются там, где теряется чувство меры в контроле, - резко возразил Пэнки, - где контроль превращается в самоцель, в панацею, где лица, казалось, облаченные высшим доверием, вынуждены быть постоянно начеку, чтобы их планов и операций не нарушил… контроль.
- Система придумана не нами, и не только это…
Пэнки яростно ударил высохшей рукой по кожаной обивке кресла:
- А кем доведена до абсурда? Я давно хочу спросить… Значит, ваши люди орудовали в Касабланке? И теперь на бразильском полигоне… Для кого работал Люц? Почему мне ничего не было известно, хотя полигон, и Линстер, и все остальное там - моя епархия. Значит, вам я обязан… идиотским провалом операции…
- Не надо горячиться, - спокойно заметил гость. - К событиям на бразильском полигоне я лично не имел отношения, хотя прибыл к вам именно затем, чтобы уточнить кое-что в связи с этим прискорбным случаем. Касабланка - да… Но ведь тогда все задумано было иначе. Нам пришлось действовать, потому что ваши люди опоздали. Не так ли?
- Вам не кажется, что там вы перемудрили?
- Может быть… Впрочем, сначала мне представлялось, что та операция удалась…
- Она и удалась…
- Если бы… Сильно сомневаюсь…
Пэнки усмехнулся:
- Могу рассеять ваши сомнения. Как раз сегодня я получил подтверждение, что в Касабланке… не было блефа.
- Значит, и вы сомневались?
- Сомневался до сегодняшнего дня.
Гость покачал головой:
- Может быть, мы недооцениваем противника?.. Когда возникло подозрение, что Роулинг-Эспиноза не то, за что себя выдает, я взял его под постоянный контроль. Его близость к младшему Фигуранкайну затрудняла задачу. В конце концов мы нашли способ подбросить ему нечто такое, с чем он легко не расстался бы и с чем вообще расстаться трудно…
- Что это было? - нахмурился Пэнки.
- Несколько старинных золотых безделушек, взятых из одного известного собрания. В них подмонтировали кое-что… Он клюнул на приманку. Но дальше поступил иначе, чем мы предполагали. Он оставил эти вещицы на хранение в вашем лондонском банке. Мы опять потеряли его из вида, пока… не настигли в Касабланке… После этого наш "подарок" должен был бы до скончания века оставаться на Кэннон-стрит. Там он и лежал в секторе частных сейфов до начала декабря - почти полтора года. И вдруг неожиданно и довольно быстро "перепрыгнул" в Бразилию - на бразильский полигон.
- И что, по-вашему, это должно означать? - спросил Пэнки, извлекая из кармана коробочку с таблетками.
- Только одно: арендатор сейфа или его доверенное лицо в начале декабря появлялись на Кэннон-стрит, и директор Венус вернул депозит.
- Но это легко проверить. - Пэнки вытряхнул одну таблетку на ладонь и сунул под язык.
- Если бы директор Венус был жив… Вторые ключи от частных сейфов хранились у него… Там, в банке, работает один человек… Ну, вы понимаете… Он в курсе дела: сейчас оба ключа от этого сейфа на месте, сейф пуст. Содержимое изъято между первым четвергом и вторым воскресеньем декабря.
- Перед исчезновением Венуса?
- Да.
- А сам он не мог?
- Зачем? И потом - у него не было второго ключа.
- Задали вы мне снова загадку, - пробормотал Пэнки. - Только что избавился - и на тебе, опять… - Он закашлял, прижимая ладони к впалой груди.
- Вы, конечно, понимаете, что теперь мне придется вплотную заняться бразильским полигоном, - сказал гость. - Последнее время там происходят странные вещи.
- Принимаю к сведению. - Пэнки снова закашлялся, - Поскольку мое согласие вам не требуется…
- Но я хочу, чтобы вы оценили мою лояльность и… не вздумали мне мешать.
- Там, вероятно, есть ваши люди.
- Мои люди есть повсюду. Тем не менее, о том, что произошло на бразильском полигоне, я хотел бы услышать от вас лично.
- Мне известно только, что Люц повел себя там как ординарный террорист; захватил самолет, заложников, кого-то расстрелял. Сотрудники полигона уничтожили его отряд. Я на их месте поступил бы так же.
- Он пытался оттуда связаться с вами?
- Пытался. Я тогда был в Лондоне. Через секретаря я подтвердил свое приказание. Но у него были еще иные инструкции.
- Были. Он выполнил бы их, если бы не встретил сопротивления.
- Так на что рассчитывали организаторы этой авантюры, не поставив меня о ней в известность? Что там - спортивный лагерь для малолетних? Или пансион для несовершеннолетних девиц?
- А от вас не поступало указаний сопротивляться?
Пэнки развел руками:
- Но это же глупо! Я послал его туда, я… И если бы никто не вмешивался… Нет, я считаю продолжение разговора бессмысленным, генерал.
Он сделал движение, чтобы встать.
- Не торопитесь, - быстро сказал гость, - и не надо волноваться. В нашем возрасте это вредно. У меня к вам еще один, последний вопрос: что, по-вашему, могло случиться с деньгами, которые я лично передал директору Вену су в начале декабря? О них знали вы, я и директор Венус.
- Переадресую этот вопрос вам…
Гость молча поднял левую руку. На безымянном пальце сверкнул перстень с большим черным камнем. Пэнки прикрыл глаза:
- Формальное следствие?
- Нет-нет, - заверил гость, - всего лишь любопытство, которое… должно быть удовлетворено.
- Полагал, что деньги украл Венус…
- Полагали? А теперь?
Тяжкий вздох вырвался из впалой груди Пэнки.
- Вам известно, что японцы предоставляют большой заем?
- Да. Но это не снимает моего вопроса.
- Теперь не знаю… Если Венус побывал в ваших руках и вы не вырвали признания…
- К сожалению, не успели. Он предпочел уйти сам.
- Все-таки сам?
- Да. Нам помешал Интерпол - люди Бриджмена.
- Забавно получается, Рунге. Вам помешал Бриджмен, мне…
Гость предостерегающе поднял руку. Пэнки покачал головой:
- Не буду называть других имен. До сих пор точно не знаю, на кого работал Люц. Подумайте, Рунге, мы все связаны общностью судьбы, замыслов, тайн; мы без конца планируем, контролируем, готовимся. Воскресили ритуалы, которые должны были бы облегчить выполнение нелегких задач и функций, а на деле взаимная подозрительность, соперничество, зависть перечеркивают многие наши начинания. Мы возвели здание, которое грозит похоронить нас же под развалинами.
- Кое в чем вы, вероятно, правы, - помолчав, согласился гость, - и все-таки главное не в этом. Внутри нашего сообщества появился враг - коварный и опасный. Он играет на наших слабостях.
- Агенты Москвы?
- Возможно…
- А вот Бриджмен винит инопланетян…
- Кто бы ни был, надо их найти и обезвредить… Это первоочередная задача всех нас. Кстати, чуть не забыл… Вы недавно ходатайствовали о приобщении Цезаря Фигуранкайна-младшего к рыцарской ложе "V". Пока ваше ходатайство отклонено. Придется подождать. Возникли сомнения…
- Какие именно, вам неизвестно?
- Представьте, друг мой, пока - нет… Но, отключив все простейшие поверхностные связи и сосредоточившись на самых скрытых и глубинных, надеюсь добраться до сути… Тогда поставлю вас в известность. А сейчас - позвольте проститься.
- Может быть, останетесь ужинать… Рунге?
- Я никогда не ужинаю. Помните восточную мудрость? Ужин - врагу. Вот так… Прощайте, друг мой, точнее - до свидания.