- Молчите, - предупредил Стив, и в то же мгновение экран перед ним осветился. Изображение на экране еще не обрело резкости, как послышался хриплый, лающий голос Полшера:
- Эй вы там, черт вас побери, почему стрельба?.. Мы же договорились по-джентльменски…
Полшер умолк, видимо разглядев на своем экране лицо в черной маске.
- Привет, - сказал Стив и тоже замолчал, потому что лицо, прорезавшееся на экране, показалось ему странно знакомым.
- Что за маскарад? - не очень уверенно продолжал Полшер, видимо различив за спиной Стива Цвикка и Корта, привязанных к креслам. - Эй, мистер Цвикк, это вы там у стены? В чем еще дело?
- Да, это я, - отозвался Цвикк, - а в чем дело, пока не знаю. Его спросите. - Цвикк дернул головой. - А может, вы с ним заодно?
"Молодец, - подумал Стив, - вошел в роль. Но где я все-таки видел эту образину? Шрам по диагонали через всю физиономию. Цезарь упоминал о шраме. Значит, это сам Люц, но я определенно видел его где-то… Это было давно… Где же и когда?"
- Ты кто такой? - снова нарушил молчание Полшер. - Или опять трюк босса?
- Это я должен тебя спросить, кто ты и как тут очутился. Мы не рассчитывали на конкурентов, - отпарировал Стив, - так что давай представляйся. Вроде бы, я тебя где-то встречал, а вот где, не припомню.
- А ты кто такой?
- Изволь, могу сказать. Папа Лука. Слыхал?
- Папа Лука? - нахмурился Полшер. - Не знаю…
- Врешь, не можешь не знать.
- Ты мне не нужен, - объявил Полшер. - Я хочу говорить с боссом.
- С каким еще боссом?
- С Цезарем Фигуранкайном.
- Не выйдет. Они все, - Стив кивнул на сидящих позади Цвикка и Корта, - мои заложники.
- Иди к черту, - довольно миролюбиво сказал Полшер, - ты влез не в свой курятник. Но если не ошибаюсь, мы договоримся. Ты не останешься внакладе, хоть и очутился тут не вовремя. Уступи мне Цезаря Фигуранкайна. Только его одного, и я не стану тебе мешать.
- А ты и не сможешь помешать, - жестко отрезал Стив. - Я вспомнил наконец, где тебя видел… В Акапулько, сразу после убийства Кеннеди и гибели Фигуранкайна-старшего. Только тогда тебя звали иначе… Ты мало переменился за эти десять лет.
Полшер словно бы сжался на экране, и в его глазах появилось что-то похожее на сомнение.
- В Акапулько? - повторил он. - Кто же ты тогда? Может, стянешь свой чулок?
- Придет время - стяну, - пообещал Стив, - а теперь слушай, Герберт Люц или как там тебя… Ты мне нужен больше, чем они все, вместе взятые. - Стив снова кивнул на Цвик-ка и Корта. - Поэтому, если не боишься, приходи сюда, но один. Мои люди пропустят тебя. Поговорим, как мужчина с мужчиной…
- И не подумаю. - Полшер усмехнулся, однако глаза его тревожно забегали. - Приходи ты ко мне, если не боишься…
- О’кей, - сказал Стив и выключил переговорный экран. - Включай теперь громкоговоритель, Паоло, - распорядился он. - Поговорю с его сбродом. И пусть начинают окуривание…
Около восьми утра операция подошла к концу. Двое наемников, не переставая кашлять, вынырнули из облаков буроватого дыма, который окутывал коттедж. В руках у них были белые флаги. Они подошли к вертолетной площадке, швырнули на землю оружие и понуро отошли в сторону. За ними еще двое вывели связанного Полшера и передали его людям в черных масках. Потом вереницей потянулись остальные, складывали оружие на еще не просохшую после дождя землю и молча отходили на указанные места.
Карлос вышел последним. Надрываясь от кашля, он сказал человеку, принимавшему капитуляцию:
- Там лежит еще один наш - последний… Он мертв… Его кокнул шеф… перед этим… - Карлос указал на сложенное на земле оружие. - А бабы заперты в ванной на втором этаже… идите выпустите, не то задохнутся…
Тео - принимал капитуляцию он - приказал гасить костры, в которые еще сыпали перец, и послал двоих из своей группы освободить женщин.
Коммандос, захватившие аэродром, сдались раньше, сразу после того, как УЛАК-пять, мелькнув над посадочной полосой, обрубил хвост самолета.
После капитуляции отряда Полшера возле кровати Цезаря состоялось короткое совещание.
- Его людей предлагаю рассредоточить по нашим подразделениям, и пусть пока работают, - сказал Цвикк, - под контролем, конечно… Эти ребята умеют многое, а у нас с квалифицированными работниками туго.
- И предупредить: в случае попытки побега - смерть, - добавил Цезарь.
- Предупредим, - кивнул Цвикк, - но пути через гилею отсюда нет… Они это должны понимать.
- Не исключено, что через некоторое время я предложу кое-кому из них перейти ко мне, - сказал Стив. - После соответствующей проверки… Среди этого сброда не все подонки.
- Большинство - ребята молодые, - заметил Цвикк, раскуривая сигару. - Конечно, все они прошли изрядную "обкатку", но не надо забывать, что стать наемниками и террористами их заставила прежде всего нужда… В первую очередь это относится к латиноамериканцам, которых тут не меньше половины.
- Мигуэль прав, - очень серьезно подтвердил Тибб.
- А знаете, что еще свидетельствует в их пользу? - прищурился Стив. - То, что вняли доводам рассудка и сдались без кровопускания…
- Доводы были увесистые, - усмехнулся Цвикк. - Хотя признаюсь: я ведь не очень верил в успех вашего обращения.
- Поэтому к горячим словам пришлось добавить еще более горячего перца.
- Откуда вам известен этот способ? - поинтересовался Цвикк.
- Дым с перцем? В Юго-Восточной Азии им пользуются с незапамятных времен… А мексиканцы, например, выкуривали так жандармов во всех революциях.
- Способ более гуманный, чем слезоточивые и прочие газы, которыми разгоняют безработных, - Цвикк затянулся и выпустил кольцо голубоватого дыма. - О, простите, патрон, - спохватился он, - я тут задымил возле вас, как угольный паровоз. Слава создателю, - добавил он, тщательно гася сигару в пепельнице, - что вся эта рискованная операция, которая могла стать очень кровавой, пока обошлась в две человеческие жизни. И обе на совести Полшера…
- Третьей станет его собственная, - объявил Цезарь, приподнимая голову с подушки. - Я считаю, что его следует без промедления расстрелять.
- Позвольте мне не принимать участия в дальнейшем обсуждении, - тихо сказал Тибб, поднимаясь с кресла. - Я должен вернуться в зону…
- Хотелось бы знать твое суждение о судьбе этого человека. - Цезарь испытующе взглянул на Тибба.
- У меня… его нет. В мире не существует ничего ценнее жизни…
- Люц - преступник, на совести которого жизнь многих людей. Даже здесь, в последние два дня…
- Знаю, - Тибб предостерегающе поднял руку, - все знаю, Цезарь. Но… решайте сами. Без меня.
- Пусть будет по-твоему. - Цезарь опустил голову на подушку. - Ступай.
- У него своя философия, - заметил Цвикк после того, как дверь за Тиббом закрылась. - Однако, прежде чем решать, надо бы поговорить с Полшером.
- Совершенно необходимо, - согласился Стив. - Я, например, хочу спросить, за что он получал деньги по распискам, которые хранились в сейфе твоего лондонского банка, Цезарь. Ты помнишь даты?
- Конечно. И даты, и суммы…
- Едва ли он захочет об этом рассказывать, - вздохнул Цвикк. - Он может вообще отказаться отвечать… Но попробовать надо.
- Мы будем судить его, - предложил Стив.
- А вам известно, - спросил Цвикк, извлекая из кармана клетчатый платок и принимаясь вытирать лицо и шею, - что этого человека уже судили, и не один раз?.. Он был приговорен к смерти очно, еще в Нюрнберге, и потом три или четыре раза заочно.
- Я догадывался, - сказал Цезарь. - Но деталей не знал.
- Я - не догадывался, - Стив усмехнулся, - но меня это не удивляет. Еще при первой встрече он показался мне бывалым каторжником.
- При первой встрече? - поднял брови Цезарь. - Ты никогда не рассказывал мне, что встречался с Люцем.
- Потому что он тогда назывался Полшером. А я не знал, что Полшер и Люц одно лицо. Он выполнял загадочную роль шофера и лакея при Пэнки и Круксе в Акапулько, сразу после гибели твоего отца.
- Поразительно! - воскликнул Цезарь.
- Я тоже не знал, - пробормотал Цвикк, - значит, оно было так… Он сошел в Мехико… Для меня оставалось загадкой, как он ухитрился тогда уцелеть. Ваш покойный отец, патрон, летел через Сан-Паулу. Мы с ним виделись, и я провожал его в аэропорту Сан-Паулу. Люц был в его свите. Они летели в Акапулько через Мехико. Значит, в Мехико Люц сошел…
- И после этого через несколько минут после старта самолет взорвался, - заключил Стив. - А на следующий день, как ни в чем не бывало, Люц, ставший Полшером, возил Крук-са и мистера Пэнки по Акапулько.
Наступило долгое молчание.
- Этот человек мог бы прояснить многое, - тихо сказал Цезарь. - Кто знает… - Он не кончил.
- В курсе всего, конечно, и Пэнки, - добавил Стив. - Пэнки, которого ты так ценишь.
- Теперь ему придется уйти в отставку, - твердо сказал Цезарь.
- В отставку! - насмешливо повторил Стив. - Я почему-то подумал об электрическом стуле или газовой камере…
- В Соединенных Штатах, мистер Смит, электрические стулья и газовые камеры существуют только для рыбешек помельче… - назидательно заметил Цвикк. - Для тех, кто наверху, - директорские и президентские кресла. Хорошо известно, что американская Фемида неподкупна, - продается только за очень большие деньги…