Эльво Глиссам ошалело смотрел на разбитый "Апекс", на обломки "Стюрдеванта", на Кельсе. Он хотел что-то сказать, но промолчал. Шайна с трудом сдерживала слезы: пять лет она потеряла на Танквиле, пять лет! В безрассудном, инфантильном приступе пустопорожней самонадеянности! И теперь она никогда больше не увидит отца - никогда.
Джерд Джемаз тихо спросил у Кельсе: "Ты опознал синих?"
"По-моему, хунги. Ао тут не бывают. У эрджинов белые холки, так что это не гарганчи".
"Спрячьтесь, - сказал Джемаз. - Как только они покажутся с севера, открывайте огонь. Я заберусь повыше, попробую их перехватить. Может быть, обстрел с двух сторон поможет сравнять шансы".
Кельсе скрылся за "Апексом", Шайна последовала за ним. Глиссам постоял в нерешительности, глядя вслед Джемазу, спешившему трусцой к бугру песчаника, возвышавшемуся метрах в четырехстах к западу. Присоединившись к брату и сестре, Глиссам спросил: "Зачем он туда побежал?"
"Чтобы обстрелять синих с тыла, - объяснил Кельсе. - Вы умеете обращаться с ружьем?"
"Боюсь, что нет".
"Это очень просто. Смотрите в прицел. Наведите желтую точку на цель и прикоснитесь к этой кнопке. Поправка траектории рассчитывается автоматически. Ружье стреляет разрывными пулями. Взрыв, как правило, уничтожает эрджина вместе с наездником".
Эльво Глиссам взял ружье, нахмурился: "Вы уверены, что кочевники враждебно настроены?"
"Если это хунги - несомненно. Драмальфо - территория гарганчей, хунгам тут делать нечего. Значит, это разбойничий набег. Даже если к нам пожалуют гарганчи, добра не ждите - в мирном настроении они не приближаются на расстояние, позволяющее вести прицельный огонь. Им хорошо известны правила".
"Если их тридцать человек, по-моему, у нас нет никаких шансов. Не лучше ли вступить в переговоры?"
"Бесполезно. А Джерд позаботится о том, чтобы шансов у нас было побольше".
Добежав до бугра, Джемаз вскарабкался к плотной группе карликовых ибиксов под самой вершиной. Ульдры, все еще в полутора километрах, приближались вскачь, энергично погоняя эрджинов и потрясая над головами старинными многозарядными двустволками. Джемаз внимательно осмотрел небо. Спираньи не было - возможно, она парила в ожидании атаки, невидимая в ослепительном розовом сиянии солнца.
Ульдры показались у основания бугра. Теперь их принадлежность к племени хунгов не оставляла сомнений. Они спешили, явно игнорируя всякую возможность засады, что устраивало Джерда Джемаза как нельзя лучше. Устроившись поудобнее, Джемаз отложил гранатомет и взялся за ружье. Хунги проскакали прямо под ним - до ушей донеслось частое стонущее дыхание эрджинов. Джемаз навел ружье на предводителя - высокого наездника в плещущемся на ветру серо-желтом облачении и головном уборе, изготовленном из человеческого черепа. Прикоснувшись к кнопке, Джемаз сразу же прицелился и снова выстрелил - второй, третий, четвертый раз. Ошеломленные грохотом и пламенем, эрджины негодующе завизжали и остановились, зарывшись в почву крепкими когтями. Джемаз разрядил гранатомет, направив его на группу опешивших, скучившихся наездников. Оглушительный взрыв заставил выживших схватиться за уздечки и повернуть эрджинов вспять. Поднявшись во весь рост, Джемаз принялся обстреливать синих всадников, пустившихся наутек. Внизу, под крутым холмом, ревели и молотили лапами изувеченные эрджины. Раненый ульдра дотянулся до ружья и выстрелил в Джемаза - пуля просвистела у самого уха. Джемаз угостил противника еще одной гранатой, и всякое движение под бугром прекратилось.
Его сбила с ног налетевшая сверху ударная волна. Джемаз понял, что произошло, еще не обернувшись. Опасения оправдались - спиранья, прятавшаяся на фоне солнца, стремительно спускалась. Но Кельсе тоже угадал этот маневр и выпустил по воздушному разбойнику длинную очередь. Когда Джемаз поднял голову, спиранья кружилась вниз по странной ломаной спирали - пилот явно потерял управление. Джемаз прицелился и выстрелил, но не попал. Прибавив тяги, разбойник сумел выправить клюющий носом воздушный аппарат и поспешил скрыться за западными холмами.
Спустившись с бугра, Джемаз насчитал четырнадцать синих трупов. Примерно столько же нападавших успели ускакать. Собрав ружья убитых, Джемаз сложил их пирамидкой и уничтожил гранатой, после чего снова вскарабкался на холм. Километрах в трех к западу выжившие хунги остановились и устроили совет. Несмотря на расстояние, Джемаз прицелился, сделал поправку на ветер и выстрелил. Пуля взорвалась с большим недолетом.
Джерд Джемаз вернулся к сбитому аэромобилю. Кельсе, Шайна и Эльво Глиссам уже копали могилу, разрыхляя сучьями песчанистое дно пересохшего русла. Кельсе и Джемаз вытащили тело Ютера Мэддока из машины и перенесли его в могилу. Шайна смотрела в сторону и вверх. Эльво Глиссам растерянно стоял рядом. Кельсе и Джемаз засыпали могилу, накрыли ее камнями. Ютер Мэддок уже никому никогда не расскажет, что его так насмешило.
Кельсе и Джерд Джемаз обыскали "Стюрдевант", вытащив оружие Ютера и десятилитровый бак с водой. В "Апексе" нашлись карта, компас, бинокль, несколько пакетов с аварийными рационами и еще двенадцать литров воды.
"Предстоит пройти примерно сто пятьдесят километров по пересеченной местности, - сказал Джемаз. - Это займет четыре дня... может быть, пять. Все обошлось не так уж плохо - если синие не вернутся. Боюсь, что вернутся. Не теряйте бдительности. Сообщайте о любом движении, о любом облачке пыли на горизонте".
"Разве нельзя позвать кого-нибудь по радио?" - спросил Глиссам.
"Исключено, - ответил Джемаз. - Аккумуляторы были установлены в уничтоженных гондолах двигателей. Очевидно, нас рассчитывали захватить живьем".
Кельсе надел рюкзак: "Чем раньше выйдем, тем скорее придем".
Шайна взглянула на него с сомнением: "Нога выдержит?"
"Надеюсь".
Все четверо отправились на север, но не успели пройти и двух километров, как поодаль снова появились ульдры: шестнадцать силуэтов на беспокойных эрджинах выстроились цепочкой на гребне холма. Эрджины рыли землю передними лапами, высоко вскидывая огромные бородатые головы, а над ними неподвижно стояли в ременных стременах воины-хунги с высоко торчащими пучками волос. Кочевники смотрели на беглецов, шагавших по равнине, не делая никаких жестов, не выкрикивая никаких угроз. Их спокойное молчание устрашало больше, чем прежняя скачка с гиканьем. Эльво Глиссам недоуменно спросил: "Если они нападут, что мы будем делать?"
"Не нападут, - отозвался Кельсе. - Не здесь и не сейчас. Их ружья уступают нашим в дальнобойности. Устроят западню или попытаются напасть врасплох ночью".
Джерд Джемаз протянул руку вперед, указывая на группу причудливых столбов, вырезанных ветром из песчаника: "Самое удобное место для засады".
"До столбов километров пятнадцать, - пробормотал Кельсе. - Мы там будем через три часа, за час до захода солнца".
Молодые люди продолжали шагать по пустынной равнине. Ульдры любовались на них пару минут, после чего развернули эрджинов и направились на север, постепенно исчезнув за холмом.
Шайна сказала Глиссаму: "Вы надолго запомните путешествие в Уайю".
"Если будет кому вспоминать".
"Не беспокойтесь. Джерд Джемаз об этом позаботится. Самоуважение не позволит ему допустить, чтобы с нами что-нибудь случилось".
Эльво Глиссам покосился на спутницу и промолчал.
Кельсе и Джемаз обменивались на ходу приглушенными замечаниями, время от времени указывая на ту или иную особенность ландшафта. Они решили устроить привал в тени раскидистого каргана. Кельсе обратился к Шайне и Глиссаму: "Между останцами идти нельзя - хунги обстреляют нас из укрытий. Крайний правый столб стоит отдельно, к востоку от него - широкий ровный участок, там местность хорошо просматривается. Пойдем в обход справа".
Припеченные послеполуденным солнцем, путники упрямо брели вперед. Шайна не могла не заметить, что Кельсе прихрамывал больше обычного... Путь преградило вади: пересохшее русло около ста метров в поперечнике, с песчаным дном и крутыми берегами, поросшими кустарником - ядовитым кассандером и ржавкой, припорошенной несъедобными ягодами. Предупредив жестом об опасности, Джемаз собрал спутников в тени лиловой кроны кассандера: "Хунги могли обогнать нас и засесть по ту сторону ложбины. Если так, нас перестреляют, как только мы спустимся. Лучше пройти по краю еще два-три километра".
"И что потом?" - нервно спросил Эльво Глиссам.
"Потом посмотрим, что и как".
Встревоженные уязвимостью и усталостью, молодые люди повернули на восток, продвигаясь вдоль неглубокого каньона, но не спускаясь в него. Меньше, чем в километре от того места, где Джемаз предостерег спутников, он указал на многочисленные глубокие следы, оставленные лапами эрджинов на ровной песчаной поверхности русла: "Так и есть - хунги перебрались на другой берег и засели в кустах". Помолчав, Джемаз принял решение: "Продолжайте идти вдоль каньона - к высокой паутиннице, ее хорошо видно. Не спускайтесь!"