Гуляевский речной порт как-то вдруг превратился в порт морской, да еще и в одну из важных транспортных артерий. Через него поступали продукты, медикаменты, сырье и прочая для Урала и Западной Сибири.
Глава Гуляевского речного порта Виктор Владимирович Винокрадов радовался: ну вот, наконец-то! Наконец-то для его деятельной натуры появился соответствующий фронт работ.
Однако в это утро его ничего не радовало. Во-первых, штормило.
Во-вторых, К-20, отправившийся вчера за радиобуем, до сих пор не вернулся. В-третьих…
Звонок вывел Винокрадова из оцепенения.
- У аппарата, - пробурчал он в телефонную трубку.
- Виктор Владимирович, прибыли, - почти женский голос Жяукявичуса, капитана К-20, прозвучал почти как песня. - У нас непредвиденное обстоятельство…
- В чем дело? Что-то с катером?
- Да нет, что ему будет! - Жяукявичус хмыкнул. - На буе этом девка плыла. Она утверждает, что ей нужно в Питер.
- А чего, там тоже наводнение случилось?
- Не знаю… И еще… - Голос капитана стремительно остыл и стал почти мужским. - У нас тетя Лана пропала.
- То есть как это? - Лысина Винокрадова встала дыбом.
- А вот так. Как только к ней привели эту, с буя, она уложила ее в свою койку…
– "Она", "ее"… Кто кого уложил?
- Тетя Лана уложила эту… потерпевшую, а сама ушла на камбуз и заперлась. Утром начали туда ломиться - ни ответа, ни привета.
Взломали камбуз, а там никого. А заперто изнутри.
- Вечно у тебя что-нибудь… - севшим голосом пролепетал Виктор Владимирович. - Милицию-то вызвал?
Оперативные мероприятия по розыску без вести пропавшей гражданки Анисимовой Ланы Сергеевны никаких результатов не дали, и всеми было решено, что она оказалась за бортом. Родных у нее все равно не было.
Гражданка Мухаметшина Гера Романовна, как выяснилось, раньше проживала в городе Зарайске, в том самом, смытом в первую очередь.
Там никого в живых не осталось. (И никто даже не подозревал, что жила Гера не в самом Зарайске, а на пике прекрасного чувства.) Ей была оказана разовая материальная помощь в виде одежды и белья, а также единовременное пособие в размере полутора тысяч рублей для того, чтобы уехать в Петербург, к родственникам мужа.
Бедная вдовушка!
Молодая пара весело топала по широкой аллее домой. В Троицке-Посадском, городе, расположенном на берегу Среднего моря, была промозглая, пасмурная погода, но эти двое шли так, будто вокруг них не дождь моросит, а жарит солнце.
Плохая погода пришла сюда позавчера днем, с рейсовым автобусом из Перми, откуда до Троицка было триста восемьдесят километров.
Впрочем, эти двое ничего не знали про атмосферные фронты.
- Маленький остров в Карибском бассейне, - напевала приятным глубоким голосом девушка.
- Жрать хочу! - пробасил парень с огромной курчавой шевелюрой, перебивая жену. Он был наполовину негром.
- Вот еще. - Его жена тоже походила на негритянку, однако негритянкой не была. Просто в ее ауре чувствовалась энергия чернокожей женщины, какой-нибудь джазовой певицы или африканской танцовщицы. А так она была обычной русской девушкой. - Власти воруют, народ голодает… - продолжила она петь. - Некоторые мышей ловят и лапой умываются.
- Ага, - согласился мулат. - Хороши также побеги молодого бамбука.
Помнишь, со мной в общаге кришнаит жил? Так вот, к нам в институт абитуриентик один приехал, его в нашу комнату подселили. Ну, мы его и припрягли готовкой заниматься. Варил он, кстати, клево, просто гастрономический оргазм какой-то…
- Боб… - осуждающе протянула белая негритянка.
- Да чё я-то? - пробасил Боб. - Ну, короче, прихожу я как-то домой, в смысле - в общагу, а этот, который абитуриент, тоскует. Я говорю: чё квёлый? А он говорит, что пришел тут напарник мой, кришнаит, и есть просит. А наш новенький только что борщ сварил. Кришнаит говорит: пахнет вкусно. А ты пробовал, когда варил? Абитуриент говорит: да, пробовал. А кришнаит ему: ну и ешь теперь сам. И ушел.
Во гад, да? У них же, у кришнаитов, прежде чем приступить к еде, надо сначала Кришне предложить, а пробовать при готовке - Кришна упаси.
- А дальше что? - спросила жена.
- А дальше…
И тут эти двое увидели Геру. Она смотрела на парочку жадными глазами, сидя на скамейке в парке. Муж отреагировал первым.
- Роза, смотри. Девочка, тебе хлебушка дать? - без обиняков спросил он у Геры.
- Боб! - одернула его жена.
- А чё она так смотрит? Девочка, тебя покормить?
- Слушай, она же совсем прозрачная! - ахнула Роза. - Ты когда последний раз ела?
- У меня тоже муж есть… - прошептала Гера.
- Чего? - не понял негр.
- У меня тоже муж есть, - громко сказала Гера.
- Какой муж?
Глядя на изумленные лица молодых супругов, девочка упала в голодный обморок.
Шульц покидал деревню. За ним приехал микроавтобус из Гуляева.
- Что, Вальтерович, едешь? - спросил Игнатьев.
- Еду! - отрезал Шульц. - Не деревенский я, извините. Хотите, в город вас всех вывезу?
Общество, провожавшее Шульца с двумя орущими кульками и Мухой на поводке, молчало.
- Значится, без инвестиций? - В голосе Игнатьева звучало разочарование.
- Без инвестиций. - Шульц положил младенцев на сидение и повернулся к сельчанам. - Что вы будете с инвестициями делать? У вас самому молодому уже шестой десяток пошел. Поймите, мне не денег жалко, мне вас жалко и деревню вашу. Делаем так. Вы ищете толковых молодых мужиков, чтобы не старше сорока, которые приедут сюда и будут вести крестьянские дворы. Свиноферму там, молочный комплекс, картошка-пшеница. Найдете - куплю им технику, дам кредит на десять лет. А так - нет.
- Так, значит? - протянул секретарь.
- Так, так… - буркнул Шульц. - Деньги за постой вышлю телеграфом.
Через пять минут микроавтобус уехал в Гуляев. Жители Бахаревки долго смотрели ему вслед.
Шульцу не было жалко стариков. То есть жалко, конечно, было, но тратить деньги вхолостую он не любил. И не тратил никогда.
Историческая встреча отца и сына произошла на пароме "Триморье" - огромной барже, перетаскиваемой двумя катерами через Уральское море к Перми. Этому областному центру повезло - он оказался с трех сторон окружен водами Уральского моря, но отрезан от суши не был и, что самое главное, уцелел в потопе. Уральское море раскинулось как бы полумесяцем, и в его вогнутую часть вонзался Пермский полуостров.
Именно сюда и направлялись сейчас как Вальтер Теодорович Шульц с Бертой Сигизмундовной и малышом Генрихом, так и его сын Генрих Вальтерович с малютками Инной и Анной.
Генрих, погостив с недельку у Пети Барабанщикова, успел восстановить документы и ожить для всего мира. Он решил уехать в Пермь, где у него имелась родня - дядя с семьей. Рядом с родственниками и выжить легче. Он купил билет на паром, отбил телеграмму в Пермь и…
А Вальтер Теодорович женился на Берте Сигизмундовне.
- Что мы, два старика, будем порознь жить, когда жизнь нас так крепко друг к другу привязывает, - сказал он, когда им выдавали материальную помощь в Гуляевском собесе. Случилось это примерно через неделю после их прибытия в Гуляев. Пока выясняли личности, пока бюрократическая машина провернулась, они уже на самом деле стали ближе. - Давайте будем мужем и женой.
И они стали мужем и женой.
Денег у них хватало только на то, чтобы добраться до Перми, но там жил брат покойной жены Вальтера Теодоровича, и это путешествие, пожалуй, стоило того, чтобы потратить на него все материальное пособие.
Беженцы текли непрерывным потоком, неудивительно, что в такой толпе Генрих и Вальтер Теодорович не разглядели друг друга, однако Его величество Случай помог воссоединиться семье. Проверяющий билеты мичман, внимательно ознакомившись с билетом и документами Генриха, хмыкнул:
- Что, разминулись?
- С кем? - не понял Шульц.
- Да с отцом своим, - улыбнулся мичман и протянул документы Генриху.
Толпа сзади напирала.
- Что вы сказали? - Волосы на голове Генриха зашевелились.
- Гражданин, не задерживайте, через десять минут отправка! - бузили позади.
- Да он только что прошел. На левом борту…
Генрих, сжимая в руках кулечки с девочками, мчался, не слушая уже, что кричит ему вслед мичман. Муха семенила чуть поодаль.
Берта Сигизмундовна увидела Генриха и едва не лишилась чувств.
- Вальтер Теодорович, Вальтер… - задыхаясь, позвала она мужа, но тот мешкал, устраивая маленького Генриха. - Генрих! - закричала она и замахала руками. И сын Вальтера услышал и побежал к ним сквозь шатающихся в поисках места неустроенных пассажиров. На руках у него было два младенца.
Геру кто-то тронул за плечо, когда она уже сошла по трапу на Пермском речном вокзале. Она оглянулась, и краска густо залила все ее лицо, отчего оно стало чуть менее прозрачным.
- Джамбул… - протянула она. - А где же все?..
- Они все погибли. - Джамбул плакал и обнимал Геру, как маленький мальчик, который наконец-то нашелся, заблудившись в зоопарке или на рынке. - Я на заборе каком-то спасся…
В глазах у девочки было темным-темно. Там, в Зарайске, остались все - и мама, и папа, и брат с сестрой, и Муса.
Как Джамбул оказался на побережье Уральского моря, объяснить трудно, почти невозможно, ведь, судя по всему, он должен был сейчас находиться на берегу Нового моря, того, что образовалось в первую очередь. Как он оказался в Перми?
Впрочем, вопрос этот Геру сейчас практически не волновал. Она только плотнее прижималась к Джамбулу и ласково гладила по голове.