Она сидела, воскрешая в памяти тот далёкий трагический вечер, как вдруг у неё возникло странное ощущение, будто что-то сдавило её правое запястье. Она опустила глаза и увидела на руке браслет с жёлтыми розами. Нет, не просто браслет, а тот самый браслет. Она ничего не знала о Междумире, о Цин, которая только что с успехом вытолкнула украшение в живой мир и надела его старушке на руку - но Дорис и не требовалось знать. Она ни секунды не сомневалась в том, чтó это у неё на руке. В момент неожиданного, интуитивного прозрения она поняла, что жёлтые розы всегда были с нею, а потом их забрали, чтобы тут же вернуть снова и окончательно. Все эти годы цветы не могли покинуть её, не могли умереть. Теперь им предстоит и то, и другое.
Внук ничего не заметил - его внимание было приковано к двум девушкам одного с ним возраста, идущим впереди по улице. И только когда девушки свернули за угол, юноша увидел у бабушки цветочный браслет.
- Это ещё откуда взялось? - спросил он.
- Мне подарил его Билли, - сказала Дорис чистую правду. - Он подарил мне его в ночь нашего выпускного бала.
Внук бросил взгляд на урну для мусора у кромки тротуара.
- Ну конечно, бабушка.
Больше он ничего не сказал, но взял себе на заметку впредь катать бабушкино кресло подальше от мусорных урн.
К вечеру цветы начали увядать, но это ничего. Дорис знала - так и должно быть, таково течение жизни в этом мире; и каждый опавший лепесток служил деликатным напоминанием о том, что скоро - может, завтра, может, на следующей неделе, а может, через год - придёт и её время. Для Дорис откроется туннель, и она пойдёт по дороге к свету с разумом столь же кристально-чистым, как этот звёздный вечер.
Глава 24
Собачья жизнь
Ник сразу определил - в Нэшвилле что-то ужасно не так.
Город такой величины просто обязан был иметь послесветов, но они не нашли ни одного. Впрочем, они набрели на их покинутое жилище - фабрику, перешедшую в Междумир. Там было полно свидетельств их недавнего присутствия, но это и всё. Не единой души.
- Может, они все взяли свои монеты и ушли? - предположил Джонни-О.
- А может, угодили в лапы Мэри, - сказал Чарли.
- А может ещё чего похуже, - проворчала Цин, и, видя реакцию Кудзу, все заподозрили, что она, пожалуй, права. Хотя псу далеко было до бладхаунда, всё же органы чувств у него были получше человеческих: когда Цин собиралась войти в здание фабрики, Кудзу сдал назад и завыл. Он наотрез отказался и близко подходить к злополучному месту.
Да, совершенно определённо - атмосфера здесь была странная, в воздухе словно бы висел горький отголосок каких-то страшных событий. Значит, здесь без Ищея не обойтись.
Ищеем звали пацана, который пристал к ним в Чаттануге - он обладал таким отменным чутьём, что мог унюхать даже те вещи, которые практически не могут пахнуть, как, например: когда кто-нибудь очень напряжённо думает - пахнет подпаленным ламповым абажуром, а если кто-то чем-то очень сильно озадачен - пахнет жареной курицей. Вы можете подумать, что у этого парня, должно быть, был безобразно огромный нос, но ничего подобного. Нос Ищея представлял собой маленькую вздёрнутую пуговку.
- Не размеры носа имеют значение, - частенько повторял Ищей, - а то, как глубоко уходят носовые полости.
У Ищея носовые полости тянулись до самых пяток. Фактически, когда он чихал, то мог всю комнату забрызгать послеслизью, которая, в отличие от нормальной, живой слизи, никогда не высыхала.
Они привели Ищея к зданию фабрики, и тот, в точности как Кудзу, не захотел даже в двери войти. Но он-то, по крайней мере, мог объяснить, почему.
- Здесь пахнет какой-то жутью! - сказал он. - Всё место провоняло! - Потом он ткнул пальцем на юг, примерно в направлении Мемфиса: - А вон туда эта жуть утопала.
- Вот свезло, так свезло, - сказала Цин, пытаясь успокоить Кудзу - тот сменил репертуар с воя на скулёж.
- Что бы это ни было, - заявил Ник, - будем надеяться, что мы не наткнёмся на него по дороге.
Должно быть, эта неизвестная жуть была достаточно жуткой, чтобы напугать Ищея до беспамятства - не желая встретиться с нею по дороге в Мемфис, он дезертировал.
Цин была не прочь поскорее убраться из Нэшвилла. Реакция Кудзу не давала ей покоя, поэтому чем быстрее они двинутся в путь, тем лучше. У Огра, однако, были свои соображения. Они задержались в городе - для того, сказал он, что им нужно поискать, нет ли здесь каких заблудших послесветов. Но это была ложь. Они остались в Нэшвилле, потому что у Огра имелось ещё одно тайное задание для Цин - очень, очень значительное. Оглядываясь назад, Цин поняла, что все предыдущие трюки, которые ей приходилось проделывать, вели именно к этой важнейшей задаче.
Они снова были в поезде. Кудзу куда-то сбежал, и Цин никак не могла его найти. Собственно, это не было чем-то из ряда вон, он частенько убегал самостоятельно исследовать окрестности, но Цин встревожилась - наверно, она тоже начала ощущать что-то нехорошее. Что-то, пованивавшее злыми намерениями.
Наконец, она нашла пса в салон-вагоне - личных апартаментах генерала. Кудзу слизывал шоколад с руки Огра.
- Кудзу! Ко мне! - скомандовала Цин. Пёс неохотно бросил лакомство и потрусил к хозяйке.
- Кудзу стал тебе хорошим другом, правда? - спросил Огр.
- Он мой самый лучший друг.
- Я знаю, ты к нему очень привязана... И я понимаю, почему ты сделала то, что сделала. Ну, то есть, когда забрала его у злого хозяина.
Цин опустилась на корточки и стала почёсывать Кудзу загривок.
- А как же иначе. Я спасла его от судьбы, которая хуже, чем смерть.
- Может, и так... но это не меняет того факта, что ты вырвала живую тварь из живого мира.
Цин внимательно взглянула на Огра, сидящего в своём запачканном шоколадом кресле. Это ей только кажется, или в самом деле сегодня в нём больше коричневого вещества, чем было вчера?
- Я должен спросить тебя кое о чём, Цин, это очень важно. - Он наклонился вперёд. - Когда ты выдернула Кудзу - ты перенесла сюда только его дух или всю собаку целиком?
- Думаю, всю целиком, сэр. Я хочу сказать, я не вырывала его маленький собачий дух из тела - не-а, ничего такого. Я схватила его и вытащила в Междумир, ну и вот... Он здесь. Там никакой дохлой собаки не оставалось, я видела! Я забрала сюда и тело, и душу. - Кудзу перевернулся на спину, чтобы ему почесали животик. Цин принялась чесать, и пёс замурлыкал, как котёнок. - И он не спал девять месяцев. Он же, получается, по-настоящему никогда и не помирал.
- Значит... - протянул Огр, - он был во плоти, когда ты перетянула его сюда... но сейчас-то у него плоти нет.
- Так точно - он такой же послесвет, как все мы. Он не старится, не болеет и не меняется. И он светится.
- И всё же, забирая его из мира живых, ты поступила плохо.
Цин не понравилось направление, которое принял их разговор.
- Да уж не хуже всех остальных моих дел! - огрызнулась она. - Не хуже всего того, что ты заставляешь меня проделывать! - И ехидно добавила: - Сэр.
- Нет, хуже. Я думаю, ты и сама это понимаешь.
- Ну и что? Поезд ушёл. Теперь-то с этим ничего не поделаешь.
На это Огр тихо ответил:
- Нет, с этим можно кое-что поделать.
Цин не хотела слушать дальше.
- Давай, Кудзу, пошли отсюда.
Она подняла собаку на ноги и направилась к выходу.
- Вернись! - сказал Огр. А когда она не послушалась, рявкнул: - Это приказ!
Она остановилась в дверях и развернулась кругом.
- Ты можешь приказывать мне, сколько влезет, но Кудзу ты не имеешь права ничего сделать - он мой, не твой!
- Если ты хочешь отныне поступать по справедливости, - спокойно ответил Огр, - тогда ты должна вернуть Кудзу в живой мир - точно так же, как ты сделала с цветами два дня назад.
- Нет! - На этот раз она даже не сочла нужным прибавить "сэр".
- Так будет правильно, и ты это знаешь.
- Но если я суну его обратно - куда он пойдёт? - умоляюще произнесла она.
- Найди для него хорошую семью.
- Если я суну его обратно, он же умрёт!
- Но сначала проживёт отличную, полноценную собачью жизнь.
Цин выходила из себя, топала ногами и орала на Огра, но тот оставался невозмутим, отчего она неистовствовала ещё больше.
- Зачем ты от меня это требуешь?
Вместо ответа он строго сказал:
- Я твой командир и приказываю тебе найти хороший дом для Кудзу. А потом ты используешь свой дар, чтобы поместить его в этот дом.
- Можешь приказывать хоть до Страшного суда - не стану, и всё!
На секунду повисла тишина. Затем он проговорил:
- Если ты сделаешь, как велю, я отдам под твоё командование целый полк.
Похоже, гадкий, липкий палец Огра нажал нужную кнопку. Цин сама к себе почувствовала отвращение - как, однако, легко ею управлять!
- А сколько это - целый полк? - спросила она.