Вторым случайно оказался Марселен. Некоторое время Флореаль - Аполлон рассматривал его с мрачным видом; но юноша с твердостью вынес его взгляд.
Тогда царь Вуду задал ему те же вопросы, как и его предшественнику. Марселен отвечал так же.
- Хорошо, - произнес Флореаль - Аполлон, - теперь протяни руку!
Юноша повиновался. Тогда царь, схватив горящую головню, приложил к руке юноши, не спуская с него глаз. Это было ужасное зрелище. Послышался запах горящего человеческого тела, но Марселен только улыбался.
- О! - с удивлением вскричал царь Вуду, бросая головню, - да ты не боишься боли?
- Я ничего не боюсь, - отвечал тот по - прежнему с улыбкой, - смотри! - С этими словами, выхватив из - за пояса нож, юноша одним ударом обрезал все сгоревшее мясо. Свидетели этой сцены Вуду не могли удержаться от крика изумления пред таким презрением к боли.
- Хорошо! - холодно проговорил царь, протягивая ему руку.
Марселен подал ему свою обожженную руку, и тот крепко сжал ее, чтобы причинить жестокую боль. Однако юноша и тут выдержал, ни один мускул на его лице не дрогнул. Тогда Флореаль сказал:
- Твои испытания окончились; ты теперь настоящий сын змеи! Будешь ли ты верен клятве?
- Буду.
- Подойди сюда!
Юноша сделал два шага вперед. Тогда царь наклонился, открыл клетку и, вынув змею, обвил ее вокруг тела новопосвященного.
- Поцелуй священную змею и возврати ее мне! - проговорил он.
Марселен повиновался, и царь положил змею обратно в клетку.
- Ты теперь настоящий сын змеи, иди и попроси ядов у царицы!
Юноша приблизился к Сумере, которая с улыбкою смотрела на него; его мужество начинало ей нравиться.
- Дай сюда руку!
С этими словами она начала исследовать ужасную рану юноши, потом взяла зеленоватое тесто, приготовленное из каких-то неизвестных трав, и приложила к ране, прикрепив древесной корой.
- Завтра ты будешь совершенно здоров! - проговорила она.
Действительно, боль прошла как бы по волшебству. После этого царица передала юноше пакет трав, объяснив в коротких словах их свойства.
- Иди, дитя, - сказала она, - и будь верен священной змее!
Марселен почтительно поклонился царице и вернулся на свое место. За исключением двух, тотчас же безжалостно убитых, все новообращенные мужественно выдержали испытания и были приняты в секту Вуду.
- Дети змеи, - громко проговорил царь, когда испытание было кончено, - наступают праздники обновления года! Радуйтесь! Для священной змеи уже готовы три жертвы!
Присутствующие ответили криками радости, похожими на рычание зверей. Вслед за тем царь встал на клетку, заключавшую змею, и затянул гимн, который хором подхватили все присутствующие. Вдруг, как бы охваченные безумием, все Вуду начали, схватившись за руки, кружить около клетки. Эта дикая пляска, напоминавшая что-то сверхъестественное, продолжалась целую ночь. Многие танцоры падали от изнеможения; их относили в сторону и заменяли другими…
Марселен против воли был увлечен этой дикой пляской и так же упал от изнеможения без чувств. Когда же он очнулся, все уже исчезло; буря прошла; наступил день - и солнце весело играло на вершинах деревьев. Открыв глаза, юноша подумал сперва, что ему снился ужасный сон; но один взгляд, брошенный на раненую руку, убедил его в противном. Он поднялся и подозрительно посмотрел вокруг. Но все было тихо. Загадочная улыбка скользнула по губам юноши и он прошептал:
- Теперь в горы! Благодарение Богу, мой господин будет отомщен!
И он быстро направился к горам, где, как мы уже знаем, Дювошель устроил главную квартиру.
Глава XIII
Встреча
Теперь нам нужно рассказать об этом юноше, который был так самоотверженно предан своему господину.
Марселен родился в Техасе; он был раб и сын раба. Его первым хозяином был француз, человек гуманный и умный, мягко относившийся к своим рабам. Он любил их, заботился об их просвещении и перед смертью даже освободил их в своем завещании. Но последнее было утаено жадными наследниками и несчастные рабы выведены на продажу. Здесь-то Марселена и его мать увидел Дювошель, которого охватила жалость при виде несчастных рабов, продаваемых подобно скоту. Он поспешил купить их, а вслед за тем составил формальный акт их освобождения.
Когда все формальности по этому делу были кончены, Дювошель обернулся к двум рабам, которые боязливо жались в углу залы, не понимая того, что происходит перед ними. Несчастная мать с плачем обнимала своего ребенка (Марселен тогда был еще дитя).
- Добрая женщина, - мягко проговорил он, - возьмите эту бумагу, вы свободны!
- Свободна?! - пробормотала она, взглянув на него с изумлением, смешанным с недоверием, - от чего свободна, господин?
- Как от чего! Вы свободны, я говорю, делать что угодно вам и идти куда хотите, вы свободны, слышите ли?
Бедная женщина молча покачала головой с недоверчивым видом.
- Это невозможно, - проговорила она, - вы сами имеете черную кровь в жилах, господин!
- Ну, так что ж такое? - удивленно спросил он.
Негритянка опустила голову, не отвечая.
Некоторое время Дювошель смотрел на нее с выражением крайней жалости.
- Я понимаю вас, несчастная женщина, - печально проговорил он, - цветные люди еще более жестоки для своей расы, чем даже белые! Не правда ли, вы это хотите сказать?
Она подняла на него свои глаза и чуть слышно отвечала:
- Да!
- Успокойтесь, бедная женщина, - проговорил Дювошель, - я происхожу из такой страны, где рабство уничтожено и где негры завоевали себе свободу.
- А разве существует такая страна? - с изумлением спросила она.
- Да, и я туда скоро возвращаюсь, как только покончу здесь свои дела. Знаете что, купив вас, я имел только одну цель - возвратить свободу вам и вашему ребенку. Возьмите эти двести долларов; надеюсь, их будет достаточно вам, чтобы иметь возможность заняться каким-нибудь делом.
Негритянка по - прежнему покачала головою и решительно отказалась от кошелька, который протягивал ей Дювошель.
- Нет, господин, - проговорила она, - вы говорите, в вашей стране нет рабов, но у вас должны же быть слуги!
- Да, у нас есть слуги, - с улыбкою отвечал Дювошель, - но эти слуги совершенно свободны и могут покинуть свое место, когда пожелают.
- Хорошо, - заметила она, - тогда, господин, возьмите эту бумагу и золото; они нам не нужны. Я и мой ребенок, мы будем вашими слугами.
- Как, вы согласны покинуть свою родину?
- У раба нет родины, господин, - печально ответила она, - да и нельзя быть уверенным нам здесь, что эта свобода, которую вы так благородно нам дали, не будет похищена у нас снова. Вы не знаете белых Техаса! Довершите ваше доброе дело, господин, и дозвольте нам следовать за вами. Кто знает?! Может быть, когда-нибудь и мы пригодимся вам.
- Хорошо, - проговорил Дювошель, - вы последуете за мной в Гаити, только помните, что вы сопровождаете меня добровольно и что вы свободны!
- О, господин, теперь мы еще более рабы, чем когда - либо, - отвечала негритянка со счастливым видом, - потому что мы теперь рабы из благодарности!
Через несколько дней Дювошель вместе с приобретенными слугами уехал в Сан - Доминго.
Как известно, негры доходят до крайности и в ненависти и в любви. Так и было с новыми слугами Дювошеля: почувствовав благодарность к своему благородному господину, они не знали, как выказать лучше свою преданность и самоотвержение. Поэтому, когда произошли те печальные события, о которых мы говорили выше, Марселен решил рискнуть жизнью, чтобы дать ему возможность отомстить поклонникам змеи. Юноша сообщил о своем проекте матери, которая, нежно обняв его, промолвила только одно слово - "Иди!"
Дювошель, против воли, должен был согласиться на такой самоотверженный поступок слуги.
Мы уже говорили, каким испытаниям подвергался бедный юноша, как он их выдержал и как, наконец, был принят в секту.
Очнувшись утром после ночной пляски поклонников змеи, Марселен с любопытством оглянулся кругом. На поляне, по - видимому, было все спокойно, но юноша инстинктивно чувствовал, что за ним наблюдают невидимые взоры. Он не спеша поднялся, потянулся как человек, только что проснувшийся от глубокого сна, и тихо, спокойно направился к Леогану, вместо того, чтобы идти к Черным горам, где он хотел быть.
Прошло несколько минут. Юноша беззаботно шагал, напевая вполголоса креольскую песенку. Вдруг раздался грубый голос, и какой-то человек вынырнул перед ним словно из - под земли.
- Ты что-то весел сегодня, Марселен! - иронически проговорил он.
Юноша незаметно вздрогнул, но, быстро оправившись, спокойно поднял глаза на собеседника. Пред ним стоял в своем белом одеянии, скрестив на груди руки, с мрачным видом, Флореаль - Аполлон; сардоническая улыбка играла на толстых красных губах вождя поклонников змеи.
- Я доволен, папа Вуду, - простодушно отвечал юноша, - и прошлой ночью, и этим утром!
- А, - заметил Флореаль, устремляя на него пронизывающий взгляд и как бы желая проникнуть в глубину его души, - ты находишь, что прошлая ночь была приятна для тебя?
- Да, - отвечал юноша с выражением ненависти, омрачившей прекрасные черты его лица, - и эта ночь предвещает много других, так же приятных…
- Что же тебе сделал твой господин, - спросил Флореаль после некоторой паузы, - что ты так сильно ненавидишь его?
- Что он сделал мне?! Ты сказал это сам сейчас, папа Вуду!
- Как?!
- Он мой господин! - вскричал со смехом юноша, бросая сверкающий взгляд на Флореаля.
- Так, - пробормотал этот вполголоса, - я не ошибся в нем! - потом громко прибавил:
- Куда же ты идешь сейчас?