46
Они собрались на рассвете, точно как это стояло в протоколе.
У них, наверное, кошки скребли на душе. Однако вроде бы тем самым они получали надежду.
Но в любом случае у всех осталось двойственное ощущение.
Машины вернулись назад из ночной поездки и выстроились в ряд на площадке перед горой, ящики погрузили в грузовики, а потом все заняли заранее определенные места вместе со своим багажом и ждали отъезда.
Никто не задавал вопросов, просто не о чем было спрашивать.
Все знали свои задания и проверили все согласно им, ничто не оставили на волю случая. За ними закрылись большие рулонные ворота, и Кейс знаком показала, что объект можно опечатать.
Они находились на пути к новой главе.
И чувствовали сейчас только страх.
В большом компьютерном зале стоял Коннорс, он слышал шум вентиляторов и чувствовал, как гора, в чреве которой он находился, дышит пустотой.
Остался только он.
Они следовали протоколу пункт за пунктом, и последнее задание выпало на его долю. Компьютеры жужжали перед ним, словно все было как обычно, не зная, что они сейчас делали это в последний раз.
Ему требовалось опустошить их, перекачать все данные на переносные носители, а потом забрать с собой шифры, ключи, чтобы в конце концов разобраться с ними и с шумерскими текстами, которые они содержали.
Чтобы они могли хранить их у себя, пока все не закончится. А если выживут, справятся с тем, что надвигалось, забрать эти знания с собой в новое время.
Так он написал в своем сценарии.
И это являлось его задачей.
Плюс еще одна миссия, от которой он с удовольствием отказался бы, но не мог.
Ответственность. Куда от нее денешься.
А на вертолетной площадке высоко в горах сидел пилот в своем вертолете и ждал.
И прежде чем отправляться к новому месту дислокации, у них с Коннорсом имелось одно общее дело на покинутом поле брани.
Когда караван из черных машин прибыл на аэродром, день уже полностью вступил в свои права. На взлетном поле ждал собственный самолет Организации, и автомобили выстроились в очередь и припарковались в ряд перед ним.
Родригес все еще сидел в одном из них, наблюдал, как его коллеги поднимались на борт по шаткой железной лестнице. Крутил между пальцами свой синий кусочек пластмассы, электронный ключ, который ему никогда не суждено было использовать снова, но все равно он взял его с собой на память о случившемся.
На случай, если подобное произойдет в будущем. Чтобы никогда не забывать об этом.
– Кстати…
Голос рядом с ним. Это была Кейс. Она вернулась к автомобилю за остатками своих личных вещей и сейчас наклонилась и посмотрела на него хмуро.
– Ты же в курсе, что это не твой ключ, не так ли?
Родригес поднял глаза на нее.
– Это ключ Франкена. Твой они взяли с собой. Я предоставляю тебе самому просчитать, как все происходило.
А потом она одарила его язвительной улыбкой и удалилась, оставив наедине с самим собой.
Естественно, все так и обстояло.
Она обманула его. Поступила с ним точно так же, как когда-то Родригес с ней. А он тогда еще распинался, что умнее ее, и можно представить, как она, наверное, смеялась в душе, слыша от него это. Он увидел ее улыбку перед собой и не смог не улыбнуться сам.
Хейнс. Жанин Шарлотта Хейнс.
Она была достойным противником.
Но это его особо не радовало, ведь он не знал, что от нее ожидать сейчас.
47
Маленький мотель на одной из второстепенных дорог выглядел довольно заурядно, но люди там постоянно менялись, и он, похоже, всегда был открыт, а большего им и не требовалось.
Они бесконечно устали.
Держали путь неизвестно куда, проехали так всю ночь, и рассвет застал их в машине, а сейчас пришел новый день, и они давно не ели и не спали, а человеку рано или поздно это необходимо.
Они миновали свое будущее пристанище на высокой скорости. Дорожные знаки, указатели и рекламные щиты мелькали так быстро, что надписи на них было невозможно прочесть. Альберт неуклонно давил на газ, стремился все дальше на юг, пока они наконец не свернули с главной дороги в какую-то деревушку, наверняка имевшую название, оставшееся неизвестным для них.
Они уже давно договорились об этом.
У них не было выбора.
И как бы им ни хотелось просто остановить автомобиль, войти в номер и завалиться на койки, они прекрасно знали, что не смогут сохранять машину сколь угодно долго.
По счастливой случайности их еще не обнаружили. И требовалось предпринять что-то, пока удача не повернулась к ним спиной.
Они припарковались около супермаркета. Купили парковочный билет в автомате и просто оставили свой автомобиль среди других машин, ожидавших владельцев. Но в отличие от них они не пошли за покупками, а направились на север по той же дороге, которая привела их сюда. И путь, что занял у них десять минут на колесах, потребовал почти час, когда они сейчас шли пешком.
Они сняли комнату на первом этаже с унылым видом на тающую кучу снега, который сгребли сюда со всей близлежащей территории. Роль мини-бара у них играл упорно отказывавшийся закрываться пустой холодильник, а на кроватях лежали покрывала с узором, чье происхождение вызывало очень большие сомнения. Альберту и Лео оставалось только надеяться, что он имелся на них изначально, а не появился в результате невольного участия во всевозможных деяниях постояльцев.
Они лежали на своих кроватях, скрестив ноги и устремив взгляд в сторону телевизора, слишком уставшие, чтобы разговаривать, есть или соображать нормально.
Вне всякого сомнения, за ними велась охота. Пожалуй, полицией и кем-то еще, откуда им было знать, но это, в общем, и не играло никакой роли.
Им требовалось отдохнуть.
Проснувшись, они собирались арендовать автомобиль, воспользовавшись кредитной карточкой Лео, и на нем продолжить путь на юг в надежде найти Вильяма и Жанин и, пожалуй, помочь им, помешать большой катастрофе, о которой никто из них не знал, в чем она заключается.
Лео как раз успел подумать об этом, когда увидел, как Альберт вскинул ладонь, предлагая ему сохранять тишину.
Молчи, показывала она. Словно Лео говорил что-то.
И он посмотрел на Альберта и отследил его взгляд, направленный на экран телевизора. И понял, что Альберт вовсе шикал не на него.
Подождите, требовала рука. Остановитесь.
И обращалась она не к Лео, а ко всему миру, времени и действительности.
Подождите, это не может быть правдой, что-то здесь не сходится.
Но мир не ждал.
И это была правда.
Лео сел на кровати, уставился на голубой экран и на новости, потоком лившиеся с него.
Именно там разворачивалась катастрофа.
И сейчас они оба поняли, что она уже набирает обороты.
48
За каждой маленькой точкой на карте Коннорса скрывался один человек.
Он мог заниматься чем угодно, сидеть за своим письменным столом, покупать продукты на рынке, учить уму-разуму детей, пить кофе, выступать на совещании, заниматься сексом в отеле, лететь в самолете, пусть это вовсе ему не нравилось, то есть делать нечто совершенно обычное и нормальное, когда у него начался зуд.
Они находились в разных местах по всему миру, кто-то ехал и приземлялся и как раз приезжал домой, другие держали куда-то путь с упакованными сумками, а зуд усиливался и почти доводил до истерики, и распространялся между странами и людьми, которые становились маленькой точкой, появлявшейся то в одной, то в другой стране.
А правительства наблюдали за происходящим.
И приказ был одинаково четким повсюду.
И результат не заставил себя долго ждать.
Естественно, возник хаос.
Не в одном месте. А по всему миру.
Солдаты появились на перронах. Обеспокоенные люди со своим багажом метались по залам ожиданий, обеспокоенные, размахивали билетами и хотели знать, что происходит. Повсюду стоял гул от вопросов, вокруг железнодорожных и авиачиновников, полицейских и военных собирались группы отъезжающих и встречающих, и все хотели получить ответы на свои вопросы, и никто ничего не мог сказать.
На информационных табло в аэропортах и на железнодорожных вокзалах, на автобусных станциях и в портах остались лишь места назначений и города, и везде из них исчезло время отправления и прибытия. Рейсы по всему миру были отменены, ни одно транспортное средство никуда не отправлялось, и никто ничего не понимал.
И всем требовалось встретиться с кем-то, семьи ждали. Все ужасно спешили, и у всех имелась тысяча причин, и никто не хотел сдаваться, все жаждали знать.
По мере того как новость распространялась, по пятам за ней следовала паника.
То в одной, то в другой стране констатировали подозрительные случаи, новое и пугающее заболевание, которое никогда никто не видел ранее, и с каждым рапортом, приходившим на данную тему, увеличивались ужас и отчаяние, и никто не хотел оставаться на своем месте, совершенно независимо от того, где бы он ни находился.
Люди бежали. Неизвестно куда. Лишь бы подальше от всех остальных.
На автострадах выстроились длинные очереди из автомобилей, двигавшихся во всех направлениях. И сейчас тот, кто искал одиночества, взамен оказался в безвыходном положении вместе с тысячами людей, рядом с которыми он ужасно боялся находиться близко и винил в этом кого-то другого, и все искали уважительные причины, вроде детей, только бы проехать вперед первыми.