* * *
– Папа?! – Вера вошла в квартиру, с удивлением глядя на открывшего дверь отца. На нем был старый домашний халат, волосы как всегда аккуратно зачесаны назад, почти целиком скрывая лысину. – Почему ты не в постели?
– Мне уже намного лучше, – пожал плечами отец, впрочем, так и не сумев скрыть конфуз, вызванный вопросом. – Думаю, ничего серьезного, просто слегка прихватило.
– Это ты? – появилась из кухни мать, сопровождаемая шлейфом запахов готовки.
Они поцеловались.
– Что это значит? – снимая куртку, холодно осведомилась Вера. – Я бросаю все дела, лечу к вам, а отец даже не в постели.
– Ох, ну ты же его знаешь. Станет немного лучше – и он уже герой, – мать неодобрительно стрельнула глазами в мужа. – Немедленно ложись!
– Пожалуй, так и сделаю, – отец посмотрел на Веру (той вдруг показалось, что во взгляде отца читается плохо скрытое беспокойство, словно ему очень хочется о чем-то ее спросить, но почему-то не хватает решимости сделать это) и покорно направился в комнату. – Заходи, поболтаем.
– Обязательно, через пару минут, – Вера последовала в кухню за матерью.
– Останешься с нами на ужин? У меня уже почти все готово.
Вера опустилась на табурет перед кухонным столом.
– Мам, я рада, что с отцом в этот раз ничего серьезного, но… извини, мне сейчас не до семейных трапез. Я действительно только на пять минут, правда. Только хотела убедиться, что у вас все нормально.
– Ну, хотя бы на чашку кофе у тебя найдется время? – мать погасила огонь под сковородкой и присела рядом с ней.
– Разве что на кофе, – кивнула Вера с легкой улыбкой.
– А у тебя все в порядке? – спросила мать, пристально наблюдая за ее реакцией. – Ты выглядишь какой-то встревоженной.
– Правда? Ну, возникли кое-какие проблемы. Не хочу об этом сейчас… так, ерунда.
– Уверена?
Вера кивнула.
– Что ж… – мать поправила ей челку – жест, который остался еще со школьных лет. – Я просто хочу, чтобы ты знала: если у тебя какие-то проблемы или неприятности, то всегда можешь довериться нам с отцом. И, если захочешь поговорить…
– Я знаю. Спасибо, мама.
– Ладно, иди к нему. Я приготовлю кофе и сразу же присоединюсь к вам.
Вера зашла в комнату к отцу и примостилась на краю дивана.
– Знаешь, я здорово переволновалась после маминого звонка. Рада, что все обошлось.
– Ты так редко стала у нас бывать в последнее время, – грустным тоном сказал отец, беря ее за руку.
Вера вздохнула:
– Прости, много дел, работа…
– Молодой человек?
– Да, Стас. Помнишь, я говорила.
– Кажется, вы с ним встречаетесь уже пару месяцев?
– Мы познакомились в августе.
– Почему бы тебе, наконец, его не представить нам с матерью? Приходите вместе к нам на обед. Как насчет следующей недели?
– Хорошо, но ничего не обещаю. Возможно… – Вера с беспокойством посмотрела в окно, пытаясь уловить первые признаки наступающей темноты. – Возможно, немного позже.
– Договорились, – улыбнулся отец. – То есть, я хотел сказать, мы ведь договорились?
– Пап, извини, но мне уже пора, – ответила Вера, поднимаясь. – Скажу маме, чтобы не торопилась с кофе.
Она поцеловала отца в щеку и направилась в кухню. Кажется, мать с кем-то говорила по телефону. В паре шагов от двери Вера остановилась и прислушалась – сразу поняв по тону матери, что та чем-то сильно взволнована и явно пытается скрытничать.
– Я постараюсь. Но у вас не больше пятнадцати минут, так что поторопитесь. И, надеюсь, вы тоже помните свои обещания. У нее не должно быть никаких неприятностей.
Мать отключила трубку, с тяжелым вздохом повернулась к столу и… тогда заметила Веру, стоящую в кухонном проеме. Кровь в одно мгновение схлынула с ее лица и тут же устремилась назад, расцветая на щеках лихорадочным букетом алых гвоздик.
– Я не услышала тебя…
– С кем ты только что говорила, мама? – бесцветным голосом произнесла Вера.
– Послушай…
– С кем. Ты. Говорила. – Повторила Вера, делая шаг навстречу матери.
– Я все знаю. Они мне рассказали.
– О чем ты… мам… – Вера задохнулась на последнем слове, будто от мгновенного приступа удушья.
– Я сделала это ради тебя. Ради… Это был единственный выход. Я уверена, ты и сама это скоро поймешь.
Вере, наконец, удалось пустить воздух в легкие, она с удивленным недоверием вновь посмотрела на мать, испытывая чувства взрослой молодой женщины, случайно открывшей, что ее удочерили.
– Что это значит?
– Они только хотят поговорить и готовы уладить проблему мирно. Они мне обещали.
– О ком ты говоришь? Я не понимаю…
Но Вера уже понимала, и это было хуже всего. Однако уже в следующую секунду она убедилась, что в действительности худшее заключается в ином: своим откровенным предательством мать пытается ее спасти и нисколько не сомневается в своей правоте. Настолько, что готова безоглядно поставить на кон их отношения. Возможно, навсегда.
– Ты даже не представляешь, что натворила, мама…
– Это необходимо, поверь мне. Все будет улажено, здесь и сейчас.
Мать потянулась к ее плечу, но Вера отстранилась:
– Что они тебе сказали?
– Ты должна вернуть какие-то важные документы. Твои работодатели считают, что ты собиралась передать их конкурентам. Я ответила, что не верю в это, что они ошибаются и все не так поняли, что произошло недоразумение. Но они никак не могли связаться с тобой, сказали, что ты не отвечаешь на звонки…
– Но на самом деле ты смогла допустить, что они говорят правду, так ведь? – потрясенно произнесла Вера, все еще не в силах до конца принять реальность происходящего. – Ты была готова им поверить…
– Девочка… – осторожно обнял ее за плечи появившийся сзади отец. – Ты должна была сразу нам обо всем рассказать. В жизни случается всякое, никто не застрахован от ошибок…
Вера резко высвободилась из объятий и лишь в последний момент удержалась, чтобы не врезать ему локтем под дых.
– Значит, весь этот спектакль только ради того, чтобы вытянуть меня сюда, – она переводила взгляд то на мать, то на отца, не пытаясь даже отыскать подтверждения своему риторическому утверждению. Скорее заново его переосмысливая. – И вы оба – заодно?
– Просто поговори с ними. Они обещали, что…
– Они обещали?! Обещали?! – Вере с трудом удавалось не сорваться на истерический хохот. – Они вам обещали!
– Вера…
– Вы даже представить не можете, кто они такие и на что способны… что творится вокруг.
– Дочка…
– Ведь вам оказалось куда легче поверить тем, кого вы ни разу даже не видели в жизни, что ваша дочь глупая воровка, чем спросить, например, что мне помешало сделать копии неких дурацких бумаг и передать на сторону без лишнего шума…
Отец что-то собирался сказать, но осекся. Вместо него ответил ветер, скорбно завывая в оконных щелях, словно голоса духов, возвещающих гадкие пророчества.
– О господи, – наконец произнес отец после длинной тягостной паузы и с ужасом посмотрел на жену. – Неужели мы предали собственную дочь?
Мать, утратив большую часть недавней уверенности в своей правоте, тяжело опустилась на табурет:
– Тогда что происходит на самом деле? Что нужно от тебя этим людям?
– Не думаю, что у меня есть время на объяснения.
– Она права, – поддержал Веру отец, в его голосе вдруг проявилась решимость. – Когда они приедут?
– Через… несколько минут, – тихо ответила мать, все еще продолжая сжимать в руке телефонную трубку. – Или меньше…
– Тогда вот что, – отец сделал шаг в сторону коридора и обернулся. – Думаю, тебе не стоит здесь больше оставаться. Мы скажем, что не смогли тебя задержать на необходимое время. Теперь уходи, – он снял с вешалки куртку дочери и протянул ей. – Обо всем расскажешь после. И… – таким обескураженным и сожалеющим его никогда не видели ни дочь, ни жена. – Прости нас…
Вера быстро собралась и остановилась у двери.
– Вы не виноваты, – первая волна потрясения уже миновала, сменившись опустошающим чувством преследования. – Когда придет время, я обо всем расскажу, обещаю. Но… – она тратила драгоценные мгновения, подчеркивая, насколько важны ее следующие слова. – Вы обязательно должны сделать то, что я скажу, каким бы странным это ни показалось. Не позволяйте им входить в дом. Что бы они ни говорили, ваших слов будет достаточно. И не выходите сами после наступления темноты.
Она открыла дверь и оглянулась, чтобы в последний раз увидеть родителей живыми.
– Я вас очень люблю.