- Поздравляю вас всех. Позарились на обещания! С этого дня мы все обрели статус заключённых. По прибытии станем рабами. Из лагеря смертников нам уготованы два выхода: или смерть или рабство. Впрочем, можем найти варианты, если доктор Кириллов поможет нам. Вы, по вашим словам, опытный хирург. Или я что-то не так понял?
- Вы всё правильно поняли. Но я не смогу никому помочь.
Агроном Всеслав, что именовался Андреем по паспорту, казалось, готов был разорвать доктора на части, но сдулся и лишь зловеще спросил:
- Ты, сволочь, на тех работаешь?
- Поаккуратнее, молодой человек. Я не злопамятен, но неровён час… И потом, на кого на "тех"?
- На агентов и самого Буйновича? - уточнил Всеслав.
- Про агентов забудьте, они всего лишь меркантильные люди, - я вмешался с целью ускорить процесс выяснения истины или, по крайней мере, тех крох информации, что мог бы поведать доктор. - Ты только что расписался в собственном бессилии, уважаемый. Как мне объяснил Буйнович, здесь любого могут заменить. Делай вывод. Итак, кто или что тебе мешает вырезать подкожные датчики?
- Надеюсь, вы все верите в моё здравомыслие? То, что я видел, и то, что мне сказали, явилось не только откровением для меня, но и ввело в ступор, поскольку было за пределами здравого смысла.
- Доктор, сказывай про дело. Не фиг крутить!
Простодушный агроном в славянской рубахе заметно отличался от учителей математики и химии, хранивших молчание так, словно они присутствовали на педсовете с участием нового директора, по слухам - весьма опасного.
- В одну из первых ночей в лагере, когда все, кроме меня, жили в казармах, меня разбудила троица. Две девицы и парень. Девушки показались мне неотличимы, ну как близняшки! А у парня на голове была корона. Я человек хладнокровный. Вытянул из-под подушки смартфон, навёл на того, что в короне и щёлкнул. Весьма забавный тот парень: ни секунды покоя; он у них в роли танцора; вы, конечно, видели таких в подтанцовке. Потом ещё раз щёлкнул. Никто из троицы не стал возражать. Можете сами взглянуть! Последние кадры.
Доктор протянул смартфон мне, но я передал его учителям.
- Это всё присказки! - сказал я. - Поведайте нам сказку.
Мой ироничный тон никоим образом не подействовал на циничного доктора. Он молчал, что-то припоминая. Нахмурив брови, начал сказывать байку:
- Одна из девиц представилась Анастасией и сообщила мне, что они всем в лагере имплантировали датчики. Предупредила меня, чтобы не смел вырезать имплантаты. Я спросил: почему? Получил ответ: во избежание летального исхода. В этот момент вторая девица стала совершенно прозрачной, и Анастасия, указав на множество окончаний, ведущих от импланта к внутренним органам, сказала, что никто из нейрохирургов не способен удалить такой имплант. Я тогда спросил: всё это по указанию Буйновича? Анастасия ответила: У Буйновича своя игра, в неё мы не вмешиваемся. Его дела земные, наши дела - небесные.
- Однако! - вскричал Мастер. - Не верю ни одному слову. Вы, доктор врёте во всём. Какая наглость! Это ваше фото можно найти в Интернете. Картина испанца. Его имя запамятовал, а название работы помню: "Корона Шивы".
- Па-азвольте! Па-азвольте! - возразил доктор. - Не знаю о такой картине. Да дайте же взглянуть.
Он рванул смартфон из рук Мастера и в недоумении уставился на экранчик.
- Гадины! Заменили фото. Корона совершенно другая, и рожа не та!
Глянул и я. Можно было бы не глядеть. Ясно и так: в ведомстве Буйновича работает команда, озабоченная некими "небесными" целями, о которых Мутант, возможно, не знает. Что есть, то есть: в той команде не лишены чувства юмора. Но юмор у них за гранью человечности. Всего того, что тяжело провернулось в голове, не стал высказывать. Подумал, что не стоит спрашивать о "чудесах", увиденных доктором. Не объяснит Кириллов технологии, что за пределами его компетенций. Но вот вопрос о водителе Григоровиче решил задать.
- Так вы, чёрствая душенька, никоим образом не пытались нас защитить или узнать поподробнее об этих имплантатах. Вот забрали нашего водителя, как вам хорошо известно, и нас всех волнует его судьба. Всех нас, исключая вас, доктор.
- Никто из нас ему не сможет помочь. Вы ошибаетесь, думая, что я чёрствый и циничный. Циничный, но в меру! Узнав о том, что наш выход за границы периметра лагеря нежелателен, я тотчас заявил тем дамам не от мира сего об элементарных вещах, например, о том, что ежедневно как мужчины, так и женщины совершают пробежки на дальние дистанции, причём далеко за границы лагеря, и о том, что среди нас есть люди, которым необходимо выезжать в Петербург по делам. Назвал администратора и водителя. Анастасии мои заявления, думаю, показались забавными. Но она уступила мне! Пообещала задержку срабатывания имплантатов на трое суток. Моё понимание таково: мы для неё расходный материал, и мы должны это усвоить. Анастасия выразила это иначе. "Отныне вы все принадлежите роду странниц. Вы мои борги". На вопрос, кто такие борги, ответила: "Рабы!"
- Скажите, уважаемый, почему вы мне не доложили об этом?
- Я думал, что вы должны были знать. Предполагал, что вы заодно с этими дамами.
- Доктор Кириллов, вы хладнокровный убийца.
- Вы, как вижу, горите желанием спихнуть вашу вину на меня.
- Своей вины не отрицаю. Да, совершил преступление. Если б знал об имплантатах, никого бы не отправлял из лагеря.
- Могу я идти, гражданин начальник?
- С какой стати и ради чего, доктор?
- Пока вы решаете мою судьбу, напишу несколько писем.
- Не спешите, доктор. Ясно, что мы оба мерзавцы. Но под нашей опекой люди. Можно сказать, наш народ, - я обвёл всех взглядом и узрел "народ", то бишь, двух учителей, на которых излил свою желчь: - Мне не ясно иное - молчание наших педагогов. Вы, уважаемые, даже головой не киваете, как китайские болванчики. Отвыкли мнения высказывать?
- Вы нас ни о чём не спрашивали, а инициативы наказуемы, и вы убедились в этом сами, выслав людей из лагеря. Если желаете услышать совет, так в моём совете ничего мудреного ни сыщите, - учитель химии поскрёб указательным пальцем бритый затылок, - Выскажите Буйновичу о наших проблемах. Наслышаны, что вы его знаете, а мы его даже не представляем.
Услышав глас народа, оторопело взглянул на "химика". В старину звездочёты пытались посчитать все звёзды на небе, но ещё никому в голову не приходило сосчитать высказывания в среде народа о руководителях, например, о царе-батюшке или президенте, что встал у кормила как гордый мачо-рулевой. По разному мерцают те высказывания: некоторые тускло, другие поярче; но суть их всех сводится к вере в избранника, способного всё разрулить и порядок навести. Раньше его божьим избранником прозывали, ныне - всенародно избранным. Даже колом по голове - и то не выбить сиё традиционное мышление из русских мужиков. Не доходит до косных головушек, что избранникам такое отношение к ним весьма импонирует. Ценят они его на вес золота. Но для меня подобное высказывание и копейки не стоит.
Минута, данная самому себе на размышление, истекла. Мои мысли витали далеко от Зимнего дворца и от Кремля, и я думал отнюдь не о царях и президентах, а о далёкой Индии. Разбежались те мысли как добрые кони. Пора их собирать да запрягать.
- Вот скажите, дражайшие вы мои, - спросил я у народа, - Почему Хоттабыч сидел в кувшине тысячи лет до того момента, когда Волька освободил его из заточения?
- По произволу автора сказки, - с улыбкой на устах предположил Виктор Игоревич, математик.
Спрашивается, чего это он так лыбится? Наверное, ему нравится роль шахида с тикающей бомбой?
- Привычка, как говорится, свыше нам дана. При земле живёте, приземлено мыслите. Выскажу предположение: не было у Хоттабыча обратной связи с сильными его мира, и потому он отсидел практически весь пожизненный срок. Вы, куда более многомудрые, чем Хоттабыч, также оказались в подобной сказочной ситуации. Все вы безбородые, в отличие от Хоттабыча, то бишь, не волшебники. Но у вас иное преимущество. У всех нас - и в этом не сомневаюсь - в наличии датчик или своего рода средство обратной связи. Встроены они в нас! И мы должны воспользоваться ими… Если, конечно, наш доктор не водит нас за нос, а он - смотрите - сам водит свой нос справа налево и слева направо. Раз так, готов держать пари! Моя догадка верная! И идея верная! Сплотим нашу группу посредством медитации. Бывал в Индии, видел, как медитируют святые люди. Внешне, скажу, многие индусы от нас неотличимы. В оранжевых одеяниях поверх белого исподнего, время от времени произнося загадочное "Оммм", они медитируют, но их медитации адресованы в пустоту. Я же знаю конкретный адрес и имя той, кому мы предъявим наши требования. Значит так, - я обвёл взглядом присутствующих, - Завтра утром доведу до сведения каждого о нашей дерьмовой ситуации. Доктор, вы должны, вслед за мной, лаконично пояснить всем об имплантатах. Спросим у народа: мы рабы или мы не рабы? Там же проведём первый сеанс. Цель медитации: единой командой день за днём будем требовать свободы. Свобода или смерть! Мне известно истинное имя той, кому мы должны день за днём адресовать наше требование. Вас, доктор, ввели в заблуждение. Её имя не Анастасия, а Жива.
- Богиня Жива?
Агроном Всеслав среагировал первым. Вторя ему, произнёс реплику и Виктор Игоревич, молчун-математик:
- Богине Живе поклоняться и просить о пощаде? Да это сродни шаманству. Мы, что же, должны дико завывать, кричать, топать ногами, дабы изгнать демонов?
- Дражайший, свет Игоревич, вы что же, полагаете себя выше шаманов?