- Но ничего, ничего, не волнуйся. Сейчас сделаем все, как и прежде. - Гарольд послюнявил целлофан пакета и, склеив его, поставил на прилавок. - Вот видишь, Микки, все как было, так и осталось, никто ничего не увидит. Правда, ты ведь не скажешь никому?
Кролик тяжело запрыгал по полу к своему большому глубокому ящику.
- А теперь, Микки, я покажу тебе самый верный способ убить запах виски и остаться трезвым. Знаешь, что надо сделать? Нет, родной, ты не знаешь. Виски лучше всего запить оливковым маслом.
Гарольд смело взял с прилавка большую трехлитровую бутыль с оливковым маслом, отвернул пробку, приложился к горлышку и сделал несколько глубоких глотков.
- Вот сейчас все в полном порядке. Но понимаешь, оливковое масло - это такая мерзость пахучая, что ее нужно тоже чем-нибудь закусить. Не пить же мне опять виски? - И Гарольд, пошарив глазами по прилавку, нашел коробки с пирожными.
Он открыл шелестящую коробку, взял залитую шоколадом пастилу и, смачно чавкая, принялся есть.
Гарольд торопливо жевал и смотрел в темное ночное окно.
Вдруг чья-то рука сильно сжала его плечо. Он судорожно вздрогнул и повернулся.
- Я тебя, сволочь, не покормила ужином, что ты жрешь здесь? - Перед ним стояла миссис Смит. - Это не для тебя поставлено и положено.
- Я, понимаешь, это…
- Я все понимаю, я же тебя хорошо покормила.
- Да, да, ты меня очень хорошо покормила. Спасибо, родная.
- А что эта скотина тут делает? - увидев кролика, миссис Смит взбеленилась.
- Микки, - забеспокоился Гарольд за своего питомца, - он помогает мне порядок наводить, - не к месту заметил он.
Но миссис Смит уже тяжело было остановить.
- Я эту скотину скоро зарежу, - зло кричала она мужу. - И тебя вместе с ней.
- Послушай, - пробовал успокоить жену Гарольд, - не злись, все же в порядке.
- В порядке, да ты, наверное, пьян!
- Я?
- А кто же еще.
- Я совсем не пил, - мистер Смит дохнул на жену.
Та принюхалась - и в самом деле вроде бы и не пил.
- Но глаза, глаза у тебя пьяные, - она приблизилась к мужу вплотную и, упершись носом в его подбородок, заглянула в глаза.
- Ну что, я же говорил, что я трезвый, - неуверенно сказал Гарольд.
- Да нет, ты пьян, - миссис Смит оттолкнула мужа. - Тебе врач говорил, чтобы ты потихоньку худел.
- Я и худею.
- А ты потихоньку воруешь тут еду. Воруешь еду, предназначенную покупателям. Это же наши деньги! - кричала миссис Смит.
- Да я вот только пастилу решил попробовать.
- Если бы только ты, - кричала женщина, - ты - это еще полбеды, а ты эту зверюгу кормишь, эту гадость. - Она ткнула пальцем прямо в мягкий бок кролика.
Микки вздрогнул и сильней прижался к своему добродушному пьяному хозяину.
Гарольд понял, что спорить бесполезно и спрятал взгляд в мех своего друга Микки. Только он понимал его в этом доме. Только с ним он чувствовал себя хорошо. Ему захотелось, как можно скорей, уйти от жены, спрятаться где-нибудь и допить наполовину опорожненную уже бутылку виски. Все равно пропадать, так хотя бы уж весело.
Супруги разошлись в разные стороны. Миссис Смит пошла к кассовому аппарату проверить, не вытащил ли муж мелочь, оставленную там. А Гарольд, с кроликом на руках, отправился в склад. Он пересек темный двор, на котором медленно колыхались огромные цветные простыни и, отворив высокую дверь склада, вошел в сырой полумрак.
Гарольд никак не мог понять, почему беспокоится Микки. Почему судорожно вздрагивает и еще теснее прижимается к нему. Почему он так нервно сучит своими лапами и поводит длинными мягкими ушами.
- Чего ты нервничаешь, Микки, все уже позади. Жена моя ушла и ничего тебе сегодня не сделает. А я, с твоего разрешения, еще немножко выпью. Ты не против, Микки. Но кролик нервно дрожал.
Гарольд списал это на испуг, который он пережил при встрече с его женой. Мужчина пошарил в стенном шкафчике и нашел там небольшую рюмку, из которой он всегда любил пить по вечерам, забившись от жены в склад.
Он походил немного вдоль стеллажей, заставленных консервными банками, прислушался, далеко ли его жена, и полностью успокоившись подошел к клетке, в которой жила подобранная им раненая ворона.
В вороньей клетке Гарольд прятал еще одну свою бутылку с виски. Жена боялась этой вороны и никогда бы не сунула свою руку в клетку.
Гарольд открыл зарешеченную дверцу и увидел разодранное тело вороны. Он в испуге отпрянул. Захлопнул дверцу и бросился в дом. Он подумал, это его жена убила птицу.
А миссис Смит в это время поудобнее устроилась на диване, включила телевизор и вновь собиралась приняться за довязывание носка.
- Что ты, сволочь, сделала! - закричал на жену Гарольд, врываясь в комнату. - Зачем птицу убила?!
Миссис Смит некоторое время непонимающе смотрела на него, потом зло сказала:
- Нажрался, сволочь, всякое тебе здесь мерещится. Да я к этой гадкой вороне и на пять метров не подойду.
По глазам жены Гарольд понял, что та и в самом деле говорит правду, - ворону она не трогала.
- А что же тогда случилось? - возмущался он. - Кто убил птицу?
- Да иди ты! - сказала миссис Смит. - Не мешай смотреть телевизор. Раз напился, то ложись спать, а не шляйся по складу.
"Может и впрямь померещилось", - подумал Гарольд и решил пойти взять еще одну припрятанную бутылку виски.
Он удобно устроился возле дощатой стены гаража, рядом с ярко-красным баллоном огнетушителя. Плоская бутылка виски удобно легла в руку. Гарольд уже немного успокоился и, повеселев от выпитого, смело смотрел на мир. Он взболтнул содержимое бутылки и приложился к горлышку.
Но и тут ему не пришлось спокойно допить содержимое бутылки. Дверь гаража, завешенная большим полотнищем грязного брезента, вдруг всколыхнулась и на ней проступили очертания человеческого тела.
- Что за черт, - сказал Гарольд, пряча на всякий случай бутылку за спинку стула. - Эй, это ты, моя дорогая? - неуверенно сказал он.
Но из-за занавески не донеслось ни звука. Она лишь еще раз мерно колыхнулась.
Гарольд осторожно поднялся и, тяжело ступая, неуверенно приблизился к дверям. Резко отдернул полотнище, но за ним никого не было - лишь пустой двор с колыхающимися простынями, которые не успела до конца убрать его жена. Свет одинокого фонаря тоскливо освещал асфальтированную площадку. Серебрились ветви елей, белел низкий забор.
- Неужели я так быстро напился, раньше со мной такого не бывало. Может плохо поужинал? - сам себе говорил Гарольд, расхаживая по гаражу.
Он открыл несколько стенных шкафов, осмотрел инструменты, банки с краской. Ничто не привлекло его внимание. Тогда он вновь решил приложиться к плоской бутылке, но что-то мешало ему это сделать, что-то мешало ему сосредоточиться, что-то отвлекало его внимание, но что, он не мог сообразить, и потому недоуменно бродил по гаражу.
- Неужели показалось, - прошептал Гарольд. - Ведь здесь явно кто-то есть. Или я такой пьяный, но вроде бы я еще не очень пьян, - попытался сам себя успокоить мужчина.
Он пошарил по стене и щелкнул выключателем. Вспыхнула яркая лампочка, залив гараж желтым светом.
- Вроде, все нормально, что же это такое со мной, - недоуменно говорил Гарольд.
Он открывал и закрывал двери, выглядывал на улицу, но ничего не привлекало его внимание. Наконец, осмелев, он открыл дверь, ведущую на улицу.
В ярком желтом свете сверкнуло лезвие секача. Секач опустился, рассекая грудную клетку Гарольда. Недоуменно поводя глазами, в которых было непонимание и ужас, Гарольд взмахнул руками и осел на пол, залитый бензином. Падая, он зацепил пустую канистру, упавшую и звонко загремевшую на весь гараж.
Миссис Смит вздрогнула, сидя на диване.
- Опять, пьяный, что-то сломал, - сказала она и подхватилась, побежав к двери. - Ну я ему сейчас задам, негодяю. Надолго запомнит этот вечер.
Но внезапно наступившая тишина испугала женщину.
- Гарольд, Гарольд! - неуверенно позвала она.
Но темнота не отвечала. Вокруг была тишина.
Миссис Смит, неуверенно ступая, брела по двору.
Мерно колыхались простыни, неподвижно висело тяжелое полотнище, закрывающее вход в гараж.
"Неужели так напился, что уже не может подняться?", - успокаивала себя женщина. Она осторожно подняла полог полотнища и заглянула в темный сырой гараж.
От увиденного она закричала. Прямо, на полотнище, вцепившись в брезент когтями, сидела большая серая крыса. Женщина инстинктивно отскочила, привалилась к стене, небольно ударившись головой о небольшое застекленное окошко, и облегченно вздохнула.
- Фу ты, черт! Развел тут во всем доме гадость. Но куда же он сам подевался? - задумалась она.
И в этот момент, со звоном, разбилось стекло за ее головой. Огромная ладонь легла ей на лицо. Женщина дернулась, но сильная рука убийцы вжимала ее голову в переплет окна. Звенели бигуди на осколках стекла, сыпавшихся из рамы.
Лысая, в гнойных струпьях, голова убийцы блестела в лунном свете.
Свободной рукой он нашарил на полке короткий обрезок водопроводной трубы, взмахнул им, и остро отпиленный край, раздирая кожу, вонзился в тело миссис Смит. Она глухо застонала и осунулась по стене на асфальт площадки.
Убийца вытер окровавленные руки о брезентовый полог и, не спеша, уверенно, пошел по двору.
Список жертв Роджера пополнился за этот вечер еще двумя людьми.