– Что значит "чересчур ха"?
– Я понял!
– Что?
– Вы в ловушке. То-то он промолчал, когда вы сказали, что откроете дверь и выбьете мяч. Если вы это сделаете, вы проиграли.
– Ерунда! Почему?
– Потому, что это против правил – изменять преграду, – ответил я. – Если, например, вы попали в бункер, то не можете разглаживать песок. Если попали под деревце, ваш кэдди не должен придерживать на нем ветки. Если тронете дверь, вы дисквалифицированы.
Челюсть Артура отвисла.
– Черт! Тогда как же мне его выбить?
– Это, – сурово ответил я, – должно решиться между вами и Создателем.
И тут Артур сказал такое, что я потерял к нему остатки уважения. В его глазах появился хитрый, зловещий огонек.
– Послушайте, – предложил он, – они догонят нас не раньше чем через час. Предположим, в это время дверь случайно откроется, как раньше, и снова закроется? Ведь об этом не обязательно упоминать, верно? Вы будете добрым малым и придержите язык, правда? И подтвердите, что я выбил мяч с помощью…
До чего гадко.
– Я гольфист, – ответил я, – и чту правила.
– Да, но…
– Правила эти ввел… – Я почтительно приподнял шляпу: – …Королевский гольф-клуб. Я всегда соблюдал их и в данном случае не поступлюсь жизненными принципами.
Артур Джукс приумолк. Лишь раз он нарушил молчание, когда мы переезжали мост на Вест-стрит. Он спросил, неужели я ему не друг. На этот вопрос мне совсем не трудно было дать чистосердечный и отрицательный ответ. Вскоре машина подъехала к отелю "Мажестик" на Роял-сквер.
Несмотря на ранний час, в центре города уже царило некоторое оживление. Человек в костюме для гольфа, отчаянно орудующий нибликом в салоне автомобиля, не может не привлечь толпу зевак. Ее возглавляли трое мальчишек-рассыльных, четыре машинистки и джентльмен в вечернем костюме, у которого (а может, у его знакомых) явно имелся обширный винный погреб. К тому времени, как Артур бил девятьсот пятидесятый, подтянулись шесть разносчиков газет, одиннадцать уборщиц и, наверное, дюжина бездельников неопределенного рода занятий. Все с живым интересом обсуждали, какая именно психиатрическая лечебница имела честь приютить Артура, пока тот не исхитрился обмануть бдительность стражей.
Оказалось, Артур подготовился к подобным неожиданностям. Он отложил клюшку, вынул из кармана огромный плакат и прикрепил его к автомобилю. Надпись гласила:
МАККЛУРГ И МАКДОНАЛЬД
"ВСЕ ДЛЯ ГОЛЬФА"
ЖДЕМ ВАС ПО АДРЕСУ
ВЕСТ-СТРИТ, 18
Знание человеческой психологии не подвело. Сделав вывод, что Артур что-то рекламирует, толпа категорически отказалась на него смотреть и мгновенно растаяла. Артур продолжил упражнения в одиночестве.
После тысяча сто пятого удара – прекрасного, мощного удара нибликом, – когда Артур прервался на заслуженный отдых, с Бридл-стрит прикатился изрядно побитый мяч. За ним по порядку следовали Ральф Бингем, едва не падая от усталости, но с решительным видом, и Руперт Бейли на велосипеде. Грязь на Руперте засохла, и он имел чрезвычайно экзотический вид.
– Сколько у вас? – поинтересовался я.
– Тысяча сто, – ответил Руперт. – Мы нарвались на случайную собаку.
– Случайную собаку?
– Да, прямо перед мостом. Все шло хорошо, и вдруг какой-то бродячий пес схватил мяч на девятьсот девяносто восьмом и утащил его назад, к самому Вудфилду. Пришлось играть заново. А как у вас?
– Только что сыграли тысяча сто пятый. Прекрасная игра, идем на равных. – Я посмотрел на мяч Ральфа у тротуара. – По-моему, вы дальше от лунки. Ваш удар, Бингем.
И тут Руперт Бейли предложил позавтракать. Ну и неженка! Одно название, а не гольфист.
– Завтрак? – воскликнул я.
– Завтрак, – твердо ответил Руперт. – Если вы не знаете, что это, я обучу вас за полминуты. Для этой игры нужны кофейник, нож, вилка и полцентнера яичницы. Попробуйте, вам понравится.
К моему изумлению, Ральф Бингем поддержал предложение. Я-то думал, что за миг до победы его уже ничто не остановит. Но он с радостью согласился отложить игру.
– Завтрак, – сказал он, – замечательная идея. Начинайте, я сейчас присоединюсь, только куплю газету.
Мы вошли в отель, а через несколько минут подошел Ральф. Признаюсь, когда я сел за стол, идея перекусить уже не казалась мне такой плохой. Я нагулял аппетит, и некоторое время официант без передышки носил мне яичницу. Вскоре мы насытились, и я предложил двинуться. Не терпелось завершить матч и отправиться домой.
Мы вышли из отеля. Артур шествовал впереди. Когда я вышел, то увидел, что он стоит как громом пораженный, озираясь по сторонам.
– В чем дело? – спросил я.
– Исчез!
– Кто?
– Автомобиль!
– Ах, автомобиль? – проговорил Ральф Бингем. – Не волнуйся, все в порядке. Я разве не сказал? Я только что купил его, а водителя нанял личным шофером. Давно мечтал приобрести. Человек должен иметь автомобиль.
– Где он? – беспомощно, как в бреду, пробормотал Артур.
– Точно не скажу, – ответил Ральф. – Я приказал водителю ехать в Глазго. А в чем дело? Ты хотел ему что-то сказать?
– Но внутри мой мяч!
– Вон оно что, – протянул Ральф. – Да, не повезло. Ты хочешь сказать, что до сих пор не смог его выбить? Неприятное положеньице. Боюсь, ты проиграл матч.
– Проиграл?
– Определенно. Об этом четко написано в правилах. На каждый удар отпущено пять минут. Игрок, не сумевший произвести удар в течение указанного срока, считается проигравшим лунку. Сожалею, но это как раз твой случай!
Артур опустился на тротуар и закрыл лицо руками. Сломленный человек. Должен признаться, я опять пожалел его. Мужественно идти до конца – и в итоге потерпеть такое поражение!
– Играю тысяча сто первый, – объявил Ральф Бингем гнусным самодовольным голосом и весело рассмеялся.
Рядом остановился мальчишка-рассыльный, серьезно наблюдая за происходящим. Ральф Бингем потрепал его по голове.
– Ну, сынок, – промолвил он, – а какой бы клюшкой воспользовался ты?
Артур Джукс подскочил.
– Требую признать мою победу! – воскликнул он.
Ральф холодно взглянул на него.
– Простите?
– Требую признать мою победу! – повторил Артур. – Правила гласят, что игрок, испрашивающий совета у кого-либо, кроме кэдди, считается проигравшим лунку.
– Чушь! – сказал побледневший Ральф.
– Я обращаюсь к судьям.
– Мы поддерживаем заявление, – сказал я после короткой консультации с Рупертом Бейли. – Правило достаточно ясное.
– Но ты уже проиграл! Ты не ударил в течение пяти минут.
– Тогда была не моя очередь. Ты стоял дальше от лунки.
– Хорошо, теперь твоя. Играй! Посмотрим на твой удар.
– Какой смысл? – хладнокровно ответил Артур. – Ты уже дисквалифицирован.
– Требую признать ничью!
– Не согласен.
– Обращаюсь к судьям.
– Хорошо, пусть решат судьи.
Мы обсудили вопрос с Рупертом Бейли. По моему мнению, заключение Артура было правильным. Но Руперт, хотя и хороший друг, от природы порядочный олух. Он считал иначе. Мы не пришли к согласию и вернулись к нашим подопечным ни с чем.
– Это смешно, – сказал Ральф Бингем. – Надо было взять трех судей.
И тут из отеля выходит – кто бы вы думали? – Аманда Трайвет! Прямо-таки театральное совпадение.
– Мне кажется, – говорю, – лучше всего доверить решение мисс Трайвет. Лучшего судьи не сыскать.
– Не возражаю, – согласился Артур Джукс.
– Подходит, – поддакнул Ральф Бингем.
– Вот так встреча, что это вы тут делаете с клюшками? – удивленно воскликнула девушка.
– Эти джентльмены, – объяснил я, – играют матч, и возник спорный вопрос, по которому судьи не могут прийти к согласию. Нам нужно стороннее, непредвзятое мнение. Мы просим вас решить. Факты таковы…
Аманда Трайвет внимательно выслушала и покачала головой.
– Боюсь, я не так хорошо знаю правила, чтобы принимать такие решения, – ответила она.
– Остается запросить Королевский клуб, – сказал Руперт Бейли.
– Я знаю, кто поможет, – подумав, сообщила Аманда.
– Кто же?
– Мой жених. Он как раз вернулся из отпуска. Потому-то я и здесь – встречаю его. Он заядлый гольфист. Буквально позавчера взял медаль на состязаниях в Малой Грязевичной Пустоши.
Повисло напряженное молчание. Я деликатно отвел взгляд от Ральфа и Артура. Тишину нарушил громкий треск – это Ральф Бингем сломал мэши-ниблик об колено. Следом издал сдавленный икающий звук Артур.
– Так что, позвать его? – переспросила Аманда.
– Не стоит беспокоиться, – ответил Ральф Бингем.
– Это не так важно, – поддакнул Артур Джукс.
ИСПЫТАНИЕ ГОЛЬФОМ
© Перевод. А. Притыкина, Д. Притыкин, 2012.
Легкий ветерок играл в кронах деревьев близ гольф-клуба Марвис-Бэй. Он шелестел листвой и овевал приятной прохладой лоб старейшины, по обыкновению коротавшего субботний вечер в кресле-качалке на террасе. Отсюда открывался прекрасный вид на поле, где совершало всевозможные ошибки подрастающее поколение. Взгляд старейшины был рассеян и задумчив. Доведись вам перехватить этот взгляд, вы нашли бы в нем совершенное умиротворение, какое в полной мере можно испытать, только перестав играть в гольф.