Хин резко обернулся и едва не сбил с ног невысокого среброволосого чужеземца в пурпурной мантии.
- Осторожней! - надменно потребовал тот, оправил одежду; медленно и, как показалось Одезри, с долей удивления, запрокинул голову.
Правитель тотчас узнал смуглое лицо, ничуть не изменившееся за прошедшие годы, необыкновенно обаятельное и располагающее, несмотря на крупный нос и раскосые щёлки глаз. Вот только взгляда, не пускавшего в себя, обиженный ребёнок не приметил. Да ещё рост. "Неужели он и был невысоким? Как все. А казался чуть ли не великаном. Почему же я так его запомнил?"
- Ещё живы, господин Одезри? - пошутил маг.
И достаточно ему было произнести эту фразу, как Хина опутало ложное чувство: словно он надолго разминулся с добрым старым приятелем, но вот, наконец, снова нашёл его. Да и выбрался на праздник, пожалуй, только ради этой встречи.
Льениз тихо засмеялся, скаля желтоватые зубы.
- Не совсем, - поведал он, доверительно понизив голос.
Одезри и не заметил, как позволил увлечь себя прочь от выставки. То ли толпа, то ли чужая воля мягко подхватила его, предупреждающе стиснула в равнодушных объятиях. Многие встречные кланялись магу, обменивались с ним любезностями. Лье-Кьи, нетерпеливый, словно вдохновлённый общей радостью, ловко лавировал среди прохожих и непринуждённо болтал:
- …а в шалашах показывают редких зверей. Заглянем? - и сам себе отвечал: - Конечно, заглянем.
Хин послушно шёл смотреть на огромную саламандру, неуклюже ворочавшуюся в каменном бассейне, или пробирался среди зевак поближе к детям и почтенным отцам семейств, пускавшим воздушных змеев.
- Теперь вы знаете, - довольно хихикал Лие, - откуда пошло название праздника. О, это настоящая битва мастерства или глупости. Вблизи эти штуки, - он тыкал пальцем в небо, - что ваш размах рук, а отсюда - крошечные, словно птицы. Можете оценить высоту?
Змеи изгибались и вились, стараясь перерезать друг у друга управляющую нить, покрытую стеклянным песком. Поверженные герои медленно падали с облаков вниз в долину, словно испускали последний вздох. Мальчишки, вооружённые сухими ветками здешних диковинных растений, сражались за добычу. Хин не заметил, как увлёкся зрелищем.
- Господин Одезри, - окликнул Льениз, - позвольте представить вас беспечной страннице…
Правитель наткнулся на холодный, неприязненный взгляд Сил'ан, явившегося подле мага. "Непохоже, чтобы он жаждал со мной знакомиться". Зеленоватый свет, красные блики, танец воды и огня - Хин вмиг узнал глаза незнакомца, и что-то оборвалось в груди. "Этот никогда не поверит: знает, что мне нужно, видел меня на совете. Два и два сложит без труда. Проклятье!"
Лие ускользнул, едва закончил краткую речь. Хин почувствовал себя подделкой, выставленной на аукционе. Назвать имя Сил'ан и хоть как-нибудь отрекомендовать его маг забыл. Особое отношение к дикарям, или так у весенов принято? Спросить Одезри не решился. Сил'ан разглядывал его с какой-то жестокой радостью - быть может, это лишь чудилось из-за цвета глаз - словно ребёнок, которому подарили желанную игрушку, и он уже примеривается, что оторвать у неё первым. Горло пересохло. Хин попытался завести разговор:
- Почему он назвал тебя странницей?
- Ха! - выпалило изящное создание до того неожиданно, что человек вздрогнул. Больше оно ничего не добавило. Правитель медленно кивнул, стараясь не выдать замешательство.
- Как поиски? - тотчас осведомился Сил'ан.
Одезри успел лишь рот открыть. Неугомонное создание его опередило:
- Сколько вариантов проникновенной лжи сейчас погибло? - оно веселилось. - Не огорчайся. Считай, что выиграл время, и мы можем сразу переходить ко второму вопросу. Зачем он тебе?
Правитель устало вздохнул, помолчал на всякий случай, но в этот раз ему милостиво позволили ответить:
- Ты был на совете. Так что видишь одно объяснение.
- Два, - заявил Сил'ан.
Хин опешил:
- И какое же второе?
Существо пожало плечами:
- Ты мне скажи.
Одезри посмотрел на него с таким строгим, застывшим вниманием, словно незримая рука сейчас писала на лице Сил'ан единственно верный, спасительный ответ. Незнакомец с радостью принял вызов на безмолвный поединок, его глаза шаловливо сверкали. Хин первым отвернулся, уставился на змеиное сражение.
- Сам-то хоть понимаешь? - спросило дитя Океана и Лун без торжества или насмешки.
- Мне кажется, да.
Он не успел ни испугаться, ни удивиться, когда лёгкая рука бесцеремонно похлопала его по плечу.
- В этом вы всегда превосходили нас, - согласным тоном поведал Сил'ан и похвалил, как люди хвалят умную зверюшку. - Молодец, за четверть жизни разобрался.
"Скушай рыбку", - невольно додумал Хин.
Руки дрожали от усталости. Собравшись с силами, Одезри в который раз подтянулся, лёг животом на округлый скальный выступ над карнизом, изборождённый наклонёнными вправо вниз складками. Там он замер, с трудом переводя дыхание. Каменная дорога - не толще пальца с такой высоты - манила. Хин сказал, обращаясь к Сил'ан, наверняка парившему где-то рядом:
- Весены ведь не зря её построили.
- Брось, - тотчас раздалось громко и уверенно. - Они ленивцы, вот и всё.
Одезри осторожно повернул голову:
- Воистину, любой здравомыслящий человек карабкается по непроходимому склону перед обедом, нагуливает аппетит, - Сил'ан всё улыбался, и Хин не выдержал: - Какого рожна мы тут делаем?
Неуёмный огонь чужих глаз начинал пугать правителя. Нэрэи - странное создание успело назвать имя - посмотрел прямо на Солнце.
- Тайно ускользаем с праздника. Не спрашивай о том, что и так ясно - это раздражает. И поторопись, о, свирепый летень. Станешь обузой, я тебя брошу.
- Спасибо. Я и сам сорвусь, - мрачно огрызнулся Хин и медленно поднялся, цепляясь за неровности.
- Прекрати ворчать, - рассердился Нэрэи. - Не сорвёшься. Я поймаю.
Одезри удивлённо посмотрел на него:
- И не побоишься коснуться?
- А чего бояться? - не понял Сил'ан.
- Значит, я тебе подхожу? - Хину казалось, он подобрал единственное объяснение.
- Слушай… - раздражённо начал Нэрэи, но вдруг осёкся и многозначительно подытожил: - Хм…
Одезри молча повернулся лицом к склону, нащупал ногами небольшую полочку и перенёс правую руку на поперечные складки.
Едва Хин спрыгнул в траву, как Сил'ан потащил его за собой, не давая отдышаться, и засыпал вопросами. Правитель как мог оборонялся свободной рукой от норовивших больно хлестнуть ветвей и отвечал однообразно:
- Не знаю. Не видел. Не слышал. Не пробовал. Не знаю.
- Ты не ездил на самоходах? - беспричинно возрадовался Нэрэи. - Чудесно!
Из зарослей они выбрались в чистый, тихий переулок. Оттуда - на улицу, в день праздника куда менее оживлённую, чем обычно.
- Стой здесь! - велел Сил'ан, оставляя Хина у фонарного столба с подвешенной к нему белой таблицей цифр. - Делай то же, что и он.
Дитя Океана и Лун без лишней вежливости ткнуло пальцем в сторону хорошо одетого печального весена и умчалось прочь раньше, чем Одезри успел объяснить всю нелепость затеи. "Что ж, ладно", - Хин плотно сжал губы, пытаясь найти подсказку хотя бы в предчувствиях.
Вокруг столба понемногу собирались люди: подошли ещё несколько весенов, судя по одежде, простых горожан; торговец из Осени в пёстром коротком халате и оранжевых шальварах; строгая дама с чешуйчатым нервным питомцем. Мимо пролетали экипажи, по большей части запряжённые и обычных форм: облачных карет Хин здесь не увидел. Колёс, без которых не обходилась ни одна повозка в Лете, весены не признавали. За все пять минут ожидания проехали лишь двое верховых, да и те явно забрались в сёдла, только чтобы произвести на кого-то впечатление.
Среди экипажей вдали замаячил младший родственник гусеницы-поезда. Сноровисто перебирая десятками мохнатых ножек, он подбежал к фонарю и остановился. В его боку появилась дверь. Вслед за остальными, Хин забрался внутрь. Люди рассаживались на полу, погружаясь в мягкий зелёный мех с жёлтыми пятнами. Одезри нагнулся - низкий, тёплый, мохнатый потолок давил на плечи - но садиться не стал. Ему казалось, стоя, он сможет лучше рассмотреть Город.
Самоход тронулся мягко, но, в отличие от поезда, ощутимо. Он мчался быстрее, чем можно было предположить, не уступая лучшим ездовым динозаврам. Хин загляделся на дома, мелькавшие снаружи. Где-то высокая ограда мешала видеть двор, а где-то за раздвинутыми перегородками, оклеенными бумагой можно было выхватить мгновение из жизни незнакомых семей. Только через три остановки Одезри заметил, что попутчики странно поглядывают на него. Какая-то дама скрывала улыбку веером. Он забеспокоился, не порвал ли одежду и не случилось ли какой другой нелепости. Может быть, Сил'ан что-то устроил на прощание. С него бы сталось.
Пожилая женщина в тёмно-синем ватном халате смиловалась и указала на стену. Хин вгляделся и обнаружил небольшую табличку почти перед своим лицом. "Внимание! - значилось там. - В самоходах запрещено стоять. Пожалуйста, наслаждайтесь поездкой сидя".
Он переживал позор ещё пару остановок, а потом в окне замаячил невесть откуда взявшийся Нэрэи верхом на буром ящере. Попутчики тотчас прекратили хихикать. Одезри едва успел выскочить наружу, прежде чем родственник гусеницы убежал прочь.
- Зачем ты это устроил? - негромко потребовал Хин, озираясь.
Сил'ан спешился. То, что динозавр куда-то побрёл по собственному разумению, его не смутило.