- Говорил же: будете биты. Вот, пожалуйста! Уже язык на плечо.
Какое-то время все молчали. Кружки опускались и взмывали, мерно пульсировал приглушённый зелёный свет, скрипели насекомые то ли по углам, то ли за окном, да лягушки сыто урчали в траве.
- У них сегодня любовь, - заслушавшись, поведал один из коллег: нервный, маленький старичок с лицом розовым и гладким как у ребёнка. Глаза его, водянисто-голубые, подсказывали, что родился он в зоне Маро. Каким же насмешливым ветром занесло его в глушь рядом с Коздемом?
Голос у старичка был тоненький, дребезжащий, вызывающий жалость. Сюрфюс видел, что ему скоро девяносто шесть, и недоумевал, что же так упорно держит жизнь в тщедушном теле. Его линии никуда не годились, и странно было, что он протянул так же долго, как и здоровые весены с прекрасной наследственностью.
Старичок тем временем припомнил стихи:
"Старый-старый пруд.
Вдруг прыгнула лягушка –
Громкий всплеск воды".
Читал он прекрасно. Ин-Хун мог бы у него поучиться.
- Только пруд далеко, - резонно заметил второй коллега, по годам - но не с виду - ровесник коменданта. Сдержанный, ещё красивый пожилой мужчина. У него росла борода, выдавая преобладание крови чужаков.
- Зар-ы дэа вэссе, - прямо спросил Кер-Ва. - Зачем ты пришёл?
Полупустой ангар с двумя входами: большими воротам, запертыми наглухо, и миниатюрной дверцей - чтобы не удариться о косяк, даже весенам приходилось наклоняться. Пахло прошлым, пылью и машинами, весь пол был усыпан серой сухой землицей. Лес стальных балок над головой, облупившаяся зелёная краска на стенах, тусклые массивные крюки кранов в полутьме у купола. Свет - сквозь окна в липких жёлтых потёках. Металлическая лесенка у левой стены - к двери в четырёх айрер от пола. Рядом окно - немногим чище прочих.
Полковник остановился перед узкой длинной ямой прямо посредине ангара. Ему показалось, что это прорезь в полу, и сквозь неё виден подземный этаж на головокружительной глубине - огромная пещера. Он посмотрел внимательнее: вода струилась по дну ямы, в ней отражались балки и тёмный потолок.
Было так тихо и солнечно, что верилось, будто машины у входа - кронштейны выглядывали из под пыльных чехлов - спят. Кер-Ва и бородатый мужчина подошли к яме.
- Знакомьтесь, - прокаркал дядя Марлиз-Чен. - Это старший научный сотрудник нашего института, Тел-Ге… не из благородных, так что… На его счету несколько десятков испытаний.
Комендант вздохнул, ещё потоптался, пока полковник называл себя, а потом, приволакивая правую ногу, побрёл к выходу.
- Наша работа похожа, - сказал Сюрфюс. - Но у нас - лётно-испытательного полка - нет своего здания, и мы не называемся институтом.
- Светская власть. Она не хоронит мертвецов, - бородач окинул ангар выразительным взглядом, - и, выходит, забывает дать имена детям.
- Что здесь было?
- И есть, - иронично добавил человек. - Институт исследования подвижности.
- Подвижности чего?
Бородач ухмыльнулся:
- Это тебе комендант лучше расскажет. Не будем лишать его удовольствия.
Полковник, подумав, не возразил и неторопливо поплыл к лестнице.
- Какие испытания вы проводили?
- Разные, - протянул бородач. Сил'ан оглянулся через плечо, человек неторопливо пояснил: - В сей лаборатории испытывали системы охлаждения - интенсивность потоотделения и прочее. Ещё на стенде можно снять полную энергетическую характеристику.
Полковник кивнул наверх:
- Там пункт наблюдения?
- Там сидит оператор. Сидел. Ему на пульт приходили все показатели. Сверху управлялись краны, когда не было мага, можно было отдавать команды - стоял усилитель звука. Или прятаться от грохота и рёва.
- Закрыто?
Тел-Ге невесело хмыкнул:
- Да нет, почему же, - он сам не заметил, как сбился на общий. - Поднимайтесь, если хотите. Только пульт давно сломан, а в комнате отдыха вроде бы ещё уцелели стол и ковёр на стене.
Сюрфюс с неприязнью воззрился на лестницу. Затем медленно повернул голову влево - там на одной из горизонтальных балок белела табличка с надписью - две строчки чёрной краской:
"Проверено: 10 Фэри 89–14.
Следующая проверка: 91–14".
- Ещё прошлая эпоха, - негромко сказал бородач, хотя со своего места табличку видеть не мог - её закрывала другая балка.
- Тридцать четыре года, - беззвучно подсчитал Сюрфюс. Вслух, громко спросил, направляясь к выходу: - Зачем столько железа? Так всегда было, или построили, когда лишились ментальной поддержки?
- А ты как думаешь? - с нахальной, напускной весёлостью спросил человек.
- Значит, побоялись, что крыша на голову упадёт?
Тел-Ге окинул свои владения ничего не выражавшим взглядом и запер дверь:
- Личное мнение этого человека, - сказал он, ткнув себя пальцем в грудь (а другой рукой убирая ключи в потайной карман), - здание можно так исхитриться построить, что оно простоит и без всякого ментального искусства: левитации там, самоподдержания и прочих дорогих и требующих питания штучек. Наша беда… - тут он ухмыльнулся, что-то вспомнив. - Наша беда не только в том, что каждый торопится сказать: "Наша беда…", а ещё и в доверии к ментальщикам. Это даже не доверие, а лень и поиск лёгкого пути. Можно, можно обойтись без них.
- Ну да, - не поверил полковник.
Другими двумя лабораториями заведовал тщедушный старичок, Су-Бег, так же не из благородных. Эти помещения содержались в чистоте и порядке. В обычной по размерам комнате с большими окнами, белыми стенами, полом и потолком стоял только один стенд - то ли гриб, не меньше сольгского люкруса, то ли размягчившийся белый куст, упрятанный в прозрачную капсулу. От него отходили полсотни отростков, и все скрывались под полом.
- Здесь нагружаем сердце, - проблеял старичок.
"Чьё, интересно? - озадачился полковник. - Маленьких домашних зверей?"
- Се-е-ердце, - затянул своё Су-Бег после расспросов. Униле он знал из рук вон плохо. Полковник нетерпеливо прервал его невнятное лопотание и, поморщившись, сам заговорил на общем.
- А-а, - задребезжал старичок, наконец, покачивая головой и часто мигая - у него слезились глаза. - Нет, какие звери? Помилуйте, что вы! Не надо зверя. Вот вы, предположим, хотите ящера сделать. Всё рассчитываете, как положено, формулируете техзадание, проектируете, считаете. И вот вы получаете решение для сердца. Циферки в расчетах сходятся, но вы - как разумный специалист - не торопитесь выращивать цельного ящера с этим самым сердцем. Куда разумней сначала проверить, так ли оно хорошо, как кажется. Вы его привозите, даёте нам, я его ставлю в эту чудо-машинку, снимаю показания по всем режимам. И заместо дивной эмпирики вы получаете факты, плоть любой точной науки.
Полковник прикипел к "кусту" взглядом.
- Не верится? - проблеял Су-Бег. В слабом голосе звучала гордость. - Вы ещё в третьей лаборатории не были! Мы всё испытывали: и костную ткань, и мышцы, и кожный покров, и роговые пластинки-"каблуки" на лапах, и… - он захлебнулся вздрагивающим, истеричным восторгом. Тыльной стороной ладони утёр слюнявый, сморщенный рот, и как-то разом лишившись сил прошелестел едва слышно, забывчиво наморщив розовый лоб: - Вот так: раз и всё.
Он хлопнул в ладоши и развёл руками. Сюрфюс не спросил, что это означало.
- Кер-Ва из Кел хорошо помнит, как всё начиналось, - сорванным голосом поведал комендант, глядя на закат. - Как выбрали это место, как первые люди сюда приехали. Жили тогда в палатках. Как потом явились ментальщики - навели дороги… Строители… Здесь кипела работа, - размеренно и нарочито спокойно продолжил он. - Совершались открытия. Люди просыпались с вопросом, что они могут сделать, а не "Что будет?" Они не рассуждали о том, чего не знали, не давали советов, если сами не участвовали в деле. Никто из них не был трусом.
Он задержал дыхание, потом шумно выпустил воздух через ноздри - словно один из ящеров, которых здесь когда-то испытывали, - и долго молчал. Полковник не шевелился. Человек сказал сухо, с сердитым и замкнутым лицом:
- В девяностом году всё кончилось. А теперь оставьте меня в покое.
- Они не очень дружелюбны, - признала Марлиз, так словно в этом была её вина.
Полковник промолчал. Старики ему понравились, но убеждать в этом девушку значило либо поучать, либо успокаивать. Сюрфюс не хотел ни того, ни другого.
- Вам письмо, - напомнила майор.
Футляр из Сокода, без знаков срочности. Полковник, будто не замечая, откладывал его третий день.
Время шло, никаких ужасов не происходило. Кэльгёме по-прежнему демонстрировал нетерпимость, косность, злобность и упрямство, но это был Кэльгёме - как ещё он мог себя вести? В конце концов, Сюрфюс распечатал послание.
"… испытывает неодолимое желание продолжить разговор", - стояло там кроме прочего.
"Почему нет?" - спросил себя полковник и не нашёл убедительных возражений.
Ехать в Сокод, в один из фамильных замков торжествующей аристократии, Сил'ан наотрез отказался. Четыре дня спустя Ин-Хун почтил своим вниманием Коздем. Встретились в полдень у алтаря Богине плодородия. Полковнику пришлось оставить птицу в роще, за четыре ваа от посёлка, чтобы она не маячила на залитом водою поле и не пугала людей. Летучий экипаж и слуги Ин-Хуна разместились во дворе самого богатого дома. Хозяева дорого взяли за постой - весены разных зон недолюбливали друг друга -, но для человека, владевшего одним из регионов Маро, такие деньги были пустяком.