* * *
Следующим днем в округе царила сущая благодать. Птички-цветочки-бабочки, безобидные дикие звери наподобие ланей или лисиц выбегали прямо на дорогу перед шествующим к Волчьему острову племенем Индара, монстры не появлялись, за исключением здоровенной летучей мыши, однажды снизившейся настолько, что ее углядел внимательный Конан. Затем мышь вновь поднялась под облака и более людей не беспокоила.
Ближе к вечеру, однако, случилось непонятное. Прямиком перед Ночными стражами на тропу из кустов выскочил волк. Не такой здоровенный как ночью, конечно, но тоже отнюдь не карлик - в холке он был Конану почти по подбородок, а варвар являлся человеком вполне высокорослым.
Шкура волка почему-то была не серой, а буроватой, словно у медведя во время линьки. Морда - противнейшая. Киммериец и Гвай тут же потянулись за мечами, но их остановил возглас шедшего рядом урука. Ша перекинулся парой быстрых слов с Индаром, потом запросто подошел к зверюге, запрыгнул к ней на спину, вцепился пальцами в густую шерсть на загривке, поддал шпор пятками железных башмаков и волк, взяв с места в галоп, сгинул в зарослях вместе со своим необычным всадником.
- Поехал к своему вождю, - объяснил Индар. - Ша нужен в своем становище, так он сказал. Чего стоите? Пошли! Нас ждут.
- Ор-ригинально, - с горловым раскатом буркнул Гвай. - Уруки ездят на волках, люди - на лосях… Одни мы как белые вороны - на лошадях.
- Вороны на лошадях не ездят, они летают, - рассмеялась Асгерд. - Хотя, зверь, на котором ускакал шаман мне показался необычным. По-моему, он из той же породы, что и черная чуда, приходившая ночью. Только помельче. И шкура другая - коричневая. В наши времена таких волков не встречается, мы бы знали.
- То не волки, то - волколаки, - встрял сынок вождя, Ладар, по простоте душевной подслушивавший разговор Ночных Стражей. - Так этих зверей Ша называл. Вроде, они в человека умеют перекидываться. Только не в такого, как мы, а в урука.
- Час от часу не легче, - киммериец сплюнул, услышав, как Ладар в очередной раз назвал гоблина "человеком". - Оборотни? Родственники племени Карающей Длани, которое обитает у нас, в Пограничном королевстве? Нет, не похоже - хайборийские оборотни превращаются в самых обыкновенных серых волков. А эти - страхолюдины, каких поискать. И здоровые больно.
- В крепости разберемся, - махнул рукой Гвай. - Видимо, Волчий остров является одним из форпостов, охраняющих подходы к резиденции Роты-Всадника на полуночи. Наподобие фортов в Аквилонии, на Черной реке, построенных для защиты от пиктов.
- Возможно, возможно… - процедил Конан. - Если здесь и вправду идет нескончаемая война между Бессмертными и Полуночной Твердыней, меры к обороне следует принять обязательно. А для верности - заселить эти земли союзниками, сиречь собрать побольше людских племен и подарить им земли вокруг крепости. Зачем рисковать своим войском набранном из гоблинов, когда можно подставить под удар людей?
- Конан, не начинай сначала! - простонал Эйнар. - Эту тему мы уже обсуждали!
- И все равно, мне совершенно не нравится то, что люди по собственной доброй вое стали союзниками уруков или монстров, наподобие Пламенного Бича. Неправильно это! Противоестественно!
- Не лезь сюда со своими законами и представлениями о "естественности", - оборвал варвара Гвайнард. - Относись ко всему происходящему спокойно. Так, словно ты попал в сказку. Законы сказки много допускают.
- Ага, многое, - саркастично покивал киммериец. - Вот интересно, могут ли у человеческой женщины быть дети от урука? А равно, и наоборот? Если уж мы в сказке?
- Ф-фу… - Асгерд сморщила нос. - Конан, если ты хочешь попробовать, тебя никто останавливать не будет, а я - особенно! Найдешь себе на Волчьем острове какую-нибудь урчиху посимпатичнее, и вперед! Проверяй! Но, пожалуйста, сделай так, чтобы я этого не видела.
- В таких делах я предпочитаю романтическое уединение, - оскалился в ответ варвар. - Ладно, оставим… Постойте-ка! Гляньте под ноги, это что такое по-вашему?
Охотники послушно уставились на мягкую землю. Отпечатки копыт. Лошадиных. С подковой. Один наиболее четкий след позволял различить, что на подкове стояло клеймо в виде восьмилучевой звезды.
- Символ Бессмертных, альбов, элентари, - присвистнул Гвай. - Я видел такие в Рудне, когда был в гостях у Рэльгонна - он ведь живет в древней альбийской крепости. Отпечаток совсем свежий, оставлен не позже предыдущей ночи. Значит, элентари тоже шляются неподалеку! Вот теперь будьте вдвойне внимательны - Бессмертные не станут церемониться с союзниками Роты, коими Дарвинги, несомненно, теперь являются. Держите оружие под рукой!
Гвайнард, однако, ошибся. Следующей же ночью походный лагерь племени почтил своим вниманием очередной необычный визитер. Точнее - двое.
Дежурил у костра Конан, прочие охотники, уставшие за день, спали. Дарвинги, отужинав, готовились к ночлегу - Индар, кстати, так и не внял рекомендациям Конана, настоятельно советовавшего выставить хотя бы трех-четырех сторожей, способных поднять сородичей ото сна в момент опасности. Повтори только, что людям в этих лесах ничего не грозит. Киммериец втихомолку обругал вождя разными нехорошими словами, но уяснив, что настаивать бесполезно, больше к Индару с советами не приставал.
- Опять чудеса в решете, - Конан, завидев среди стволов деревьев непонятное голубоватое свечение, вскочил и толкнул носком сапога завернувшегося в попону Гвая. - Подъем! Очередные гости!
- Чего? - заспанный Гвайнард приподнялся на локте и осоловело осмотрел стоянку. - Митра Всеблагой, да что такого на этот раз случилось?
- Всадники, - шикнул киммериец. - Прислушайся. Или я никогда не слышал перестука лошадиных копыт, или мне мерещится. И фонарь этот странный…
Дальше - как в сказке. То есть, в легенде. В легенде про альбов.
Два всадника, оба, разумеется, на белых конях. Вид - величественный до отвращения. Сбруя и седла богатые, с золотой и серебряной отделкой. На поводьях закреплены непонятные склянки, наполненные светящейся жидкостью - именно их Конан и принял за фонари. На альбах светлая одежда, поверх нее шикарнейшие кольчуги из смахивающего на серебро металла. Голубые плащи, с вышитой восьмилучевой звездой.
- Гм… - кашлянул киммериец. - Гвай, они как - мальчики или девочки? Не разберу по лицам.
- Может, они еще не определились? - вяло пошутил Гвайнард. - Пойдем посмотрим поближе.
И действительно, физиономии обоих гостей Дарвингов никак не отражали их принадлежности к полу, будь он "прекрасным" или "сильным". Да, рожи смазливые, никто не спорит, выражение на лицах эдакое возвышенно-просветленное и чуток высокомерное - по крайней мере на обступивших всадников людей альбы взирали не без видимой брезгливости. Конан отлично их понимал - выглядели подданные Индара ахово, дикари дикарями!
Впрочем, правила вежливости альбам были известны не хуже, чем Конану или Гваю. Спрыгнув с седел они безошибочно определили, кто здесь вождь и представились. Конан заметил по себя, что главный альб все-таки был "мальчиком". Именовали его длинно, так что киммериец с первого раза и не запомнил, но потом выяснилось, что столь пышное наименование простаки-Дарвинги произнести не могут, и альб согласился чтоб его звали совсем коротко - Финарато.
Индар вздохнул, но долг гостеприимства был выше усталости. Гостей пригласили к шатру вождя. Гвай с Конаном встали в сторонке, решив послушать, о чем пойдет речь.
- …Хотя мне и без лишних слов все ясно, - хмыкнул Гвай. - Будут переманивать на свою сторону.
- Тихо, дай послушать…
Гвайнард оказался прав всего лишь наполовину. Говорил Финарато. Второй альб каменно молчал, видимо был всего лишь телохранителем своего господина - это было заметно по более простеньким доспеху и одежде. Финарато, даже не осведомившись о здоровье Индара, его жены и детей и об удаче в охоте, незамедлительно завел разговор с вождем и его ближайшими родственниками о мироустройстве - ни больше ни меньше.
Дарвинги терпеливо слушали. А по мнению Конана альб нес совершеннейшую ахинею, которую было не понять даже цивилизованным людям из Хайбории, не то что Перворожденным людям Индара. Для начала обуянный просветительским пылом Финарато принялся рассказывать о Едином Творце по прозвищу Илу, но моментально встретил непонимание со стороны людей. Он пытался говорить простым языком, однако результаты все одно оставляли желать лучшего.
- В самом начале был только Илу, который жил в чертогах, в которых все было. А потом он решил сотворить…
- То есть как сотворить? - перебил альба Индар. - Что сотворить? У него же там все было!
Данный вопрос немедленно завел повествование в тупик.
- Ладно, сотворил и сотворил, - Гвай, не удержавшись вмешался. - Ты, Финарато, лучше про войну давай. Кто здесь с кем воюет и почему?
До войны дело так и не дошло. Финарато упрямо завел прежнюю песню. Творение, высшие духи, которых можно назвать богами, а лучше "Силами Мира", про музыку сотворения, про внесенный в нее диссонанс и так далее… Дарвинги запутывались все больше. Окончательно бедного Финарато добил вопрос, последовавший после его рассказа о неких волшебных фонарях, которые до появления Солнца и Луны были установлены Силами Мира для освещения здешних земель:
- И тогда, чтобы земля видела божественный свет, Силы поставили на земле два светильника…
- Два - чего? - невинно поинтересовался сын вождя.
- Ну… - альб замялся, подыскивая нужные слова. - Словом, они разожгли два костра.
- Каких костра? - переспросил Индар. - Из чего они их сложили? Ты же сказал, луны и солнца не было. А в темноте деревья не растут, это даже дети знают.