- Добро пожаловать на "Грейхаунд Америка"! - объявил автобус. - Сегодня наш маршрут будет проходить по Северному Коридору Автоматической Навигации. Пожалуйста, примите к сведению, что в целях вашей безопасности главный салон контролируют видеокамеры, а в туалетах установлены сенсоры. А теперь откиньтесь на спинки сидений, расслабьтесь… "Грейхаунд" отправляется!
Чистотец почувствовал, как завибрировал двигатель, когда управляемый через спутник автобус неспешно покатил к выходу. Потом он увидел фигурку: маленького негритенка с призрачно бледным лицом. Мальчик поднял руку, а за спиной у него вспыхнули колоссальные эйдолоны Таймс-сквера, осыпая его статикой и проливным дождем пустой информации, известной как "хромовый шум".
Часть 2
ВЫСЕКИ ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ
Безумие единиц - исключение, а безумие целых групп, партий, народов, эпох - правило.
Ницше
Глава 1
Квакерский штат
Город подрагивает как мираж… каждый небоскреб - циклон… бесконечно кружащий, но совершенно неподвижный… а в центре спиралей… светящиеся лифты просверкивают со скоростью мысли…
Он проснулся на сиденье кресла "Грейхаунда", спешащего через темноту в предутренние часы. Голову словно бы недавно обрили. Кажется, кто-то упомянул Вифлеем. Потом женщина заговорила про Питтсбург.
Проверив карманы, он нашел билет "Америкэн сафари" на имя Элайджи Чистотца, чистый листок бумаги, шарик из слоновой кости и ком светлых волос. Денег нет, но есть сумка с провизией и бутылка с какой-то жидкостью. Волосы похожи на волоски у него на руках, но как они попали в карман? Шарик из слоновой кости и листок так же пусты, как его память. Смяв листок, он заткнул его между сидений. Если не считать города циклонов из сна, на ум приходила лишь серебряная ложка со штампом Панамериканской выставки в Буффало в девятьсот первом. "Наверное, мне дали какой-то наркотик", - решил он и снова осмотрел пропуск. На обороте - карта, но без солидного куска Калифорнии, зато есть девиз "Америка - не страна, а судьба!". Ниже кто-то поставил звездочку возле Питтсбурга, а над точкой возле Амарилло нацарапал "Дастдевил, Техас". И еще нелепое место под названием Лос-Вегас, судя по всему, на новом Западном побережье. Нет, почерк, кажется, не его. Он попытался вспомнить, не связывает ли его что-нибудь с этими названиями, но ничего не всплыло. Помимо циклонов и ложки появился лишь образ мальчика, согнувшегося над унитазом. Мальчик обнажен, горят свечи. Потом он увидел, как луч фонарика шарит по стальным койкам. От этих картин горло сдавило страхом и отвращением. "Что если я совершил ужасное преступление? Как можно всю жизнь прожить с таким дурацким именем, как Элайджа Чистотец, и ничего про это не помнить?" Он уставился за бронированное стекло, пытаясь отыскать смысл в происходящем.
Над трассой громоздились гигантские эйдолоны - голограммы размером со здание, трехмерные, но прозрачные. "Безумие", - подумал он, глядя, как высоченный шотландец грозит задрать килт, а после с похотливой ухмылкой машет вслед автобусу. Как люди с таким живут? Судя по поведению остальных пассажиров, эти персонажи были раздражающей, но принимаемой как должное частью медиа-пространства и казались нелепыми, поскольку, невзирая на чудовищные пропорции, словно бы сливались с ландшафтом. Чего не скажешь про голоса и образы у него в голове… Обрывки музыки, боль… клочья снов. Иногда из дымки возникал невероятно сложный образ - будто целую стену математических формул ужали до единого иероглифа… Но потом вдруг - пф-ф-ф! - он развеивался как облачко.
Чистотец сосредоточился на своем окружении, пытаясь найти хотя бы что-то знакомое, но увидел лишь беспрестанное мерцание рекламы "Вигвам джекпот" и пульсирующую вывеску, объявлявшую, что до самого большого в мире "У Хауарда Джонсона" две минуты езды. Там, где когда-то пейзаж портили сталелитейные заводы и угольные шахты, а до того зеленели могучие леса, сейчас протянулась размазанная полоса строений-сосулек: бистро, казино, лагеря беженцев, привилегированные поселки за забором на замке и "Пристанища во времени", куда люди приезжали, чтобы жить по законам технологии и морали былых эпох.
Сразу за "УХД" начался проливной дождь, и автобус сбросил скорость.
Через проход две девахи с бритыми скальпами и татуировками-циферблатами показывали на него пальцем. Чистотцу показалось, что они слушали его, пока он спал. "Интересно, что я говорил?"
В Харрисбурге автобус надолго задержали на пропускном пункте (и когда же это возникли пропускные пункты?). Табло-квазар за окном рекламировало местный тир и открытие нового "Бейби-ритуала", а рядом стоял старомодный щит, пустой, если не считать слов…
Все, что надеешься сохранить в дороге,
Нужно растерять по пути.
Вонючка Юла
Его сознание взорвалось статикой… Возникли слова… "Добро пожаловать в Алхимический каньон, Само-Дакота". Чистотец моргнул, и щит исчез, будто его и не было вовсе. Что это значит? Вонючка Юла… М-да, имя еще более странное, чем Элайджа Чистотец. И что такое Алхимический каньон? И где находится Само-Дакота? Начало жечь спину. "Когда прибудем в Питтсбург, найду врача, - пообещал он самому себе. - Обязательно надо сходить к врачу".
Автобус и машины вокруг снова остановились - из-за начиненного взрывчаткой грузовика самоубийцы где-то впереди. Поднялось солнце, но небо осталось серым, как дохлая рыба. Промелькнул еще один ископаемый щит.
Ничто не сравнится с мягким, утешительным шумом
Рушашейся вокруг тебя цивилизации.
Вонючка Юла
На сей раз Чистотец услышал пение на латыни… потом блюз-гитару. Перед глазами поплыли утесы и скалы, но не знакомые, а словно бы с другой планеты. И снова щит как будто растворился в смазанной радуге вывесок и бензоколонок. Ему казалось, он очутился в чужом теле или подключился к чужой передаче. Но от взрыва звука и света в голове у него снова прояснилось. А с ясностью пришел и голод. Порывшись в сумке, Чистотец нашел банку крошечных радужных форелей. Помимо нее там оказалась бутылка с мутной жидкостью, по вкусу напоминавшей сельдерей.
Через автоматизированный пропускной пункт автобус съехал на Пенн-Линкольн-парквей. Мимо потянулись негритянские бары и клубы караоке, а вскоре впереди замаячили усталые шпили вокзала Стил-плаза, кажущиеся карликами в тени местного "Витессалита", "Центра Цуна" и "Банка Бахрейна". На реке в окружении потрепанной флотилии джонок качалась расписанная граффити канонерка с флагом "Хундай". Пожелав всем "Доброго пенсильванского утра", автобус стал зачитывать расписание и варианты пересадок по Квакерскому штату. Чистотец нерешительно направился к вокзалу, спрашивая себя, не ждет ли его кто-нибудь - чтобы встретить или захватить.
Глава 2
Торчок на незнакомых
В здании вокзала пахло карри и хлоркой. Чистотец выжидательно осмотрелся по сторонам, но никто не встретился с ним взглядом. Если не считать метущего пол хариджана, низшего робота-уборщика. Чистотец удивился при виде этой машины, смахивающей на насекомое в экзоскелете, но интуитивно понял, что в ней нет ничего необычного, слишком уж она сливалась с линолеумом и литой пластмассой своего окружения. Даже изнуренный никарагуанец, возящий тряпкой перед вывеской "Старбакс" на китайском, выделялся сильнее.
По одну сторону было огороженное пространство, зарезервированное для "Женщин и детей", спонсированное Центрами воспитания детей и подростков "Бейби-ритуал", его реклама уже встречалась ему на трассе. Выгородку охраняли два ярких эйдолона, чьи головы, будь они материальными, касались бы динамиков в потолке. Один представлял собой пышнотелую самку орангутанга, оранжевую, как сливки в томатном супе. Орангутаниха была облачена в венок из полевых цветов и юбку из пальмовых листьев, еще ее окружал ореол из вспышек повторяющегося гипертекста - точно вдруг заговорили дождевые капли. Чистотец так и не понял, видят ли эти слова остальные пассажиры. Там было что-то вроде "Королева Убба Дубба", а еще полезные советы ("Будьте добрее к другим существам") и афоризмы ("Естество только естественно").
Ее такой же огромный коллега был селезнем высотой то десяти, то двенадцати футов - в зависимости от того, как двигался и выгибал шею, но последнее он как будто делал маниакально часто. Одет он был в чопорный вязаный жилет и бежевый вельветовый пиджак - такие носили когда-то учителя начальных классов, когда мужчин еще подпускали к детям. В остальном селезень был того оттенка синего, какой оставляет на кармане потекшая шариковая ручка, но его ярко-желтый клюв сиял, словно золотой слиток. Вокруг него в такт идиотскому подергиванию шеи тоже мерцал гипертекст, говоривший "Пожалуйста, ведите себя хорошо!" и что-то про "Селезня Дули".