С такими мыслями Лешка заснул. А на следующий день, когда солнце еще только двигалось вверх по небосводу, Лешка узнал, что он слишком все идеализировал, сведя все свои проблемы к ворчливой жене. Потому что у Эрлиты был отец, который и нашел его утром этого дня.
- Ну, зятек, рассказывай.
- А что говорить, милорд?
- Как жить дальше думаешь?
- А как живут?
- Вот именно как. У тебя жена, дочь. О них надо думать.
- А я и думаю. Вон Эрлите прислал семь золотых.
- Сколько?.. Когда это было?
- Да только что. Как раз накануне ее отъезда из замка. Как получила, сразу же сюда и поехала.
- Вот оно что… От родного отца утаила…
- Так я деньги ей послал. И Карите.
- Ну, да, да… А что с баронством, себе и мне? Ведь обещал.
- Ничего я не обещал. И обещать не буду.
- Это как так? - растерянно протянул отец Эрлиты.
- Замки раздает его светлость. Я - то причем?
- Ты же при нем.
- Никогда просить не буду. Никогда! Я и дворянства еще не заслужил. Отрабатывать мне его и отрабатывать ещё.
- Что совсем никак словечко замолвить? Обо мне.
- Нет, не буду.
- Ну - ну, зятек… А с девками когда шляться перестанешь? Жена молодая!
- А вы, когда молодой были, разве не гуляли?
Рыцарь Смарут заменжевался.
- Пару раз - то… А кто такая Адень?
Теперь менжеваться пришел черед Лешке. Откуда тесть узнал? Нашлись добрые души, доложили. Рыцарь заметил Лешкино смущение и перешел в атаку.
- Значит правда! С гулящими связался! Дочь позоришь! Я сейчас эту дрянь пришибу! И ублюдка ее тоже! Где здесь она?
Ярость затмила Лешкино сознание, пальцы сами сжались в кулаки. И… рыцарь, неуклюже взмахнув руками, полетел в угол комнаты. А Лешка уже доставал кинжал, висящий на боку. Почему не меч, он даже не понял. Рыцарю, человеку опытному, легче справиться с подростком, вооруженным кинжалом. И расстояние до противника ближе и клинок намного короче. С мечом сложнее, выбить его безоружному трудно, схватить за руку невозможно - далеко будет рука.
В другой ситуации, рыцарь мог бы одолеть своего противника с кинжалом в руке, но ярость захлестывала Лешку, придавая силы. Смарут просто опешил от пылающих безумием глаз своего всегда спокойного и покладистого зятя.
- Убью, гнида! Кишки выпотрошу! - Но кинжал направил вовсе не в сторону живота тестя, а яростно дергал им перед глазами Смарута, а тот только выпучив глаза, растерянно смотрел на нависшего над ним подростка.
Чем бы все кончилось и закончилось бы благополучно, к счастью, узнать не пришлось. На шум и крики в комнату заглянули двое дежуривших во дворце солдат личной сотни графа. Даже вдвоем они с трудом отодрали Лешку от рыцаря, все еще находящегося в какой - то прострации. Да и Лешка не сразу пришел в себя. О происшествии доложили своему командиру барону Красту, то есть Хелгу. А тот учинил расспрос участников происшествия. К удивлению Хелга, Лешка отказался давать объяснения. Зато рыцарь Смарут, уже отошедший от шока и с наливающимся синяком под левым глазом рассказал милорду Красту всё, как есть. За исключением своей просьбы о баронстве, конечно.
Ситуация была нестандартная. Дворянин поднял руку на аристократа, к тому же на отца своей жены. Да и на Лешку это было совсем не похоже. Поэтому Хелг, оставив драчунов под присмотром солдат, отправился к его светлости. Сашка, выслушав Хелга, удивился не меньше его. Но удивление удивлением, а что - то решать надо.
Когда оба предстали перед ним, Сашка предоставил слово рыцарю. Тот повторил всё, что до этого сообщил Хелгу, снова упустив свои настойчивые просьбы о баронстве и угрозы в адрес Адени и Алеся.
Непонятно. Совсем непонятно, с чего это Лешка так взбеленился. Или зазнался мальчишка, себя крутым почувствовал? Так на это есть хорошее лекарство в виде гибкой и длинной плети.
- Ну, а ты что скажешь?
- Ничего, милорд.
- Всё так и было?
Лешка кивнул головой, но Сашка почувствовал какую - то недосказанность во всем облике парня.
- Значит, так. Теперь ты расскажешь сам.
- Милорд уже все сказал.
- Я слышал. Теперь хочу послушать тебя.
- Милорд…
- Подожди. Хочу напомнить тебе о первом пункте.
Лешка помнил его. Да как забыть? Пункт первый: не врать, никогда и ни в чем. Проклятье! Если бы просто не врать, тогда можно было пересказать слова тестя. Но ведь не врать никогда и, главное, ни в чем. Не рассказав всего, что произошло, значило скрыть часть правды. А это почти тоже самое, что соврать. И Лешка, слегка путаясь и заикаясь, рассказал всё. И про требуемое от него баронство и про угрозы Адени и сыну.
Сашка слушал, размышлял и немного удивлялся. Сейчас Лешка перед ним раскрылся совсем с другой стороны. И что же делать, как поступить? Рыцарю нанесена обида. К тому же со стороны младшего старшему. Такое не прощается, не спускается на тормозах.
- Он сказал правду? - обратился Сашка к рыцарю.
- Да, милорд, - не очень охотно признал Смарут.
- Он будет наказан. Серьезно наказан. Но вначале с тобой. Скажи - ка, рыцарь Смарут, кто здесь хозяин?
- Это где же, ваша светлость?
- Да везде вокруг. В Каркеле, а в частности в этом замке.
- Вы, ваша светлость, - не понимая, к чему вопрос, ответил рыцарь.
- Я и только я волен над жизнями и смертями всех здесь находящихся. Я, граф Каркел. Или граф ты?
- Как это, милорд?
- В моем замке распоряжаться вздумал? Казнить и миловать хочешь?
- Нет, ваша светлость, и в мыслях не было.
- А кого это ты хотел пришибить?
- Это я так. Вырвалось просто.
- Вырвалось? Так вот, чтобы впредь не вырывалось, сюда тебе хода нет. И вообще, езжай - ка обратно в Ларск. Хелг, проследи.
- Да, милорд.
- Все, теперь уходи.
Когда за ошеломленным решением графа рыцарем закрылась дверь, Сашка обратил свой взор на притихшего Лешку.
- А теперь с тобой. Я уже сказал, что будешь серьезно наказан.
Лешка стоял, опустив голову. Конечно, плети. Сколько? Двадцать или тридцать? Если тридцать и в полную силу, то и насмерть могут забить. А как же Адень и Алесь?
- Так вот тебе наказание. Из замка в течение седмицы запрещаю выходить. Думаю, это наказание тебя облагоразумит. Шляться не сможешь, паршивец. Всё, можешь идти.
Лешка стоял и растерянно хлопал глазами.
- Это все, милорд?
- А тебе что, мало? Могу и на две седмицы запрет наложить. Иди. И о жене и дочке забывать не смей.
- Спасибо, милорд!..
Когда за Лешкой захлопнулась дверь, Сашка, обращаясь к Хелгу, сказал:
- Правильный паршивец.
Глава 2
1006 год эры Лоэрна.
Затворничество Лешки в графском замке через семь дней закончилось. То, что наказание было назначено для проформы, Лешка понял сразу. Он и не собирался никуда выходить из замка. Разве что к Эрлите, что не особо его и радовало. А теперь, когда ее отца попросили вон с земель Каркела, а он сам официально был наказан, то жене так и не удалось больше с ним встретиться. Сам же Лешка в свободное время гораздо с большим удовольствием уходил на половину слуг - к Адени и Алесю. Но вот минул последний день его официального затворничества и уже можно было ехать в гостиницу к жене, как гром с ясного небо прогремело известие о начинающемся походе на Снури. Надо же, даже он, оруженосец графа заранее ничего не знал!
Ну, милорд, темнила, так темнила! Хотя он мог бы догадаться раньше и сам. Слышал же разные приказы графа, а глазами видел значительно прибавившееся в последние дни число баронов при дворе. Просто так что ли понаехали со всего Каркела местные владельцы замков? Есть смысл держать под рукой шеститысячное войско? С мятежом покончено, Каркел зачищен. Дожидаться осени, чтобы набрать крестьян в ополчение, тоже не надо - и без них людей хватает. Да и какие из крестьян вояки? Даже он, шестнадцатилетний подросток, в бою один на один побьет любого ополченца.
Здесь он, конечно, немного загнул. Среди крестьян встречались хорошие бойцы, с которыми не каждый наемник справится. Как начнет какой - нибудь крестьянин - крепыш дубиной или там вилами махать - только берегись. Но таких здоровяков, которые кроме силы умеют и нехитрым оружием владеть, немного. Большинство - не бойцы, с которыми даже он справится. Но у графа сейчас такое войско, что и без ополченцев можно обойтись. Вот потому и не привязаны сроки похода к сельхоз работам. Так даже лучше, ведь воевать они будут на вражеской земле, пусть теперь у снурских баронов голова болит, как в условиях вторжения неприятеля собрать урожай.
А так как сейчас разгар лета, то ко времени начала сбора урожая снурские крестьяне успеют поменять владельцев. В Каркеле и Ларске еще полно безземельных баронетов и бедных рыцарей, а значительная часть снурских баронов - недавние назначенцы из Лоэрна. А значит, не удастся им принести клятву верности милорду Ксандру.