- Гвардии сержант Успенский, - смущённо ответил, поправив съехавшие очки, сержант. - А шило у вас правда есть?
- Что? - не понял Виктор
- Есть у нас шило, милёнок, есть, не врала я, - ответила за Виктора Мурка, достала косметичку и стала поправлять размазанный макияж. После чего подмигнула командиру: - Давай, Витенька, доставай свой энзэ.
Тут до Виктора, наконец-то, дошло. Сообразил, о чём это она. Кивнул сержанту на бревно у костра, а сам достал из внутреннего кармана бушлата заветную фляжку. Плеснул в кружку на четыре пальца медицинского и на два воды. Потом посмотрел на сержанта, подумал, и добавил воды ещё на один палец.
И пацан выпил. В три приёма, задыхаясь, но выпил.
- Мурка, ты где его взяла? - спросил Виктор, глядя на то, как боец энергично выковыривает тушёнку из прокопчённой банки.
- Не виноватая я, Витенька, он сам пришёл, - продолжала фамильярничать Мурка. - Сам он вышел за оцепление, а тут я
- А тут она, - кивнул сержант, пьяно икнул и захрустел галетами.
- В самоходе, значит, - сообразил Виктор.
- В самоходе, - подтвердил сержант и ещё раз икнул. - Земаны из комендантской роты сегодня на периметре.
- Он, вообще-то сам с подвижного узла связи, - доложила Мурка.
- Вот как, - заинтересовался Виктор. - А, ну-ка, расскажи Успенский, как гвардеец гвардейцу, что там у вас за такие дела? Похоже, что учения?
- Нам поначалу с пацанами тоже сказали, что учения, - криво ухмыльнувшись, сказал сержант. - Нам наш летёха так и сказал, что, мол, на командно-штабные учение выходим. Но я-то знаю…. - сержант осёкся и стал оглядываться по сторонам.
- Что знаешь? - подстегнул Виктор замолчавшего вдруг сержанта.
- Дык, это, вообще-то, государственная тайна, - ответил сержант, - ни кому нельзя рассказывать.
- Тайна говоришь, - понимающе закивал Виктор, доставая фляжку.
Навёл сержанту ещё сто грамм. И себе немного. Чокнулись. И за тех, кто в море, крякнули.
- Но нам-то можно рассказать, - занюхав горбушкой, похлопал по плечу сержанта Виктор. - Мы-то свои.
- Тайна особой государственной важности, - никому нельзя, отрицательно замотал головой сержант. - Даже мамане. Никому. И вам…. А вы, вообще-то, кто? Вижу, вроде военные… А вроде нет.
- Спецназ ЭсКа, майор Африка, - представился Виктор.
- Виноват, товарищ майор, - попытался вскочить сержант, но Виктор его удержал.
- Сиди, сержант, закусывай.
- А вам что, товарищ майор, не сказали ничего, когда сюда забрасывали? - удивился сержант.
- Почему, сказали. Приказали вон тот овраг с этой стороны прикрывать до последней золотой пули. А что к чему, это нет, не успели. Мы же по тревоге. Три зелёных свистка в зенит и понеслась.
- Ясно, - кивнул сержант и замялся, - а у вас какая форма допуска?
- У меня? У меня форма "А". И у всех моих людей форма "А".
- А вы главную государственную тайну знаете?
- То, что у Путина на правой ноге семь пальцев?
- Ну, да, - кивнул сержант.
- Эту знаю.
- А эти тоже знают? - сержант кивнул на сидящего рядом с равнодушным видом Испанского Лётчика и показал рукой на Мурку, которая с той стороны костра затягивалась неизменным "Беломором".
- Знают, - подтвердил Виктор, - в части касающейся.
- Ну, не знаю даже, - колебался сержант.
- Да ты не дрейф, рассказывай, - подбивал Виктор подпоенного пацана на должностное преступление.
- Налейте ещё, - попросил сержант, вновь поправляя съехавшие с носа очки.
- Это можно, - не жадничал казённым шилом Виктор.
Сержант выпил, поморщился, продул выхлопные трубы, мотнул башкой, и начал таки рассказывать:
- Неделю назад дежурю ночью на засовском коммутаторе, тут звонок, - на нашего дежурного по управлению дежурный генерал "Кипариса" выходит. Я в наушники слышу, телефонограмму передаёт. Суть такая, что по данным какого-то там Центра стратегического прогнозирования через неделю в районе деревни Рогозино, координаты такие-то, ожидается Второе Пришествие.
- Что-что ожидается? - не поверил своим ушам Виктор.
- Во, наш дежурный тоже стал переспрашивать, - усмехнулся сержант. Генерал его даже буями обложил. Но, правда, потом повторил - Второе Пришествие ожидается.
- Христа что ли? - всё ещё не верил Виктор.
- Ага, Иисуса, - кивнул сержант. - Так и продиктовал генерал. Иисус Христос. Иван Иван Семён Ульяна Семён Харитон Роман Иван Семён Татьяна Ольга Семён. Иисус Христос. Его Второе Пришествие и ожидается. Ну и дальше там, к такому-то сроку выделить такое-то количество людей на оцепление района предполагаемого Пришествия, такую-то технику развернуть, такую связь и прочая там лабуда на сорок пунктов. Такое уже было у нас прошлой осенью, оцепление выставляли, когда испытание магистрального газопровода проводили. И сейчас такая же фигня.
- Интересные дела, - искренне поразился Виктор.
- Вот нас и выперли. А кипеж такой потому что, что Верховный лично хочет поприсутствовать.
- Президент, что ли?
- Ага. Поэтому такой и кипеж. Вчера ещё три роты пригнали. Тут ведь народ чего-то откуда-то узнал, бабки какие-то, паломники разные подтягиваться стали, калеки всякие. Поэтому ещё одно кольцо оцепления с вечера выставили. По гоблину через каждый метр. Ну и спецслужбы там кругом. Как положено. Ходят как индюки озадаченные. Вы бы только видели.
- Да, хороша тайна, если уже паломники подтянулись, - покачал головой Испанский Лётчик.
- А ты как думаешь, откуда в этом самом Центре Стратегического Прогнозирования о Втором Пришествии узнали? - спросил у испанца с иронией в голосе Виктор.
- Есть, наверное методики какие-то научные, - пожал плечами Лётчик. Расшифровка предсказаний… Компьютеры там всякие сверхмощные. Не знаю…
- Методики, говоришь, компьютеры, - хмыкнул Виктор, - да брось ты. Они от этих самых бабок-богомолиц и узнали об этом Пришествии. Это точно, к бабке не ходи.
- А бабки откуда знают? - не понимал испанец.
- Наши бабки за версту всё чуют и наперёд всё знают. Сказали, Пришествие будет, значит, так тому и быть, - уверил Виктор испанца, и спросил уже у сержанта: - Так ты говоришь, сам Портрет приедет?
- Ага, - подтвердил сержант, - только не приедет, а прилетит. Как волшебник… Я видел, там уже площадку вертолётную утрамбовали.
- Ну, тогда точно туда никакого не пустят.
- Да никого не пустят, точно, - согласился сержант. - Там даже чуваков с телевидения нет. Два подпола с камерами бегают, сами всё снимают.
- Не хотят волнения в массах допустить и лишнего ажиотажа, предположил испанец.
- Тут ты в точку, - улыбнулся Виктор.
- Ты в это веришь? - вдруг спросила молчавшая до этого Мурка.
- Во что верю? - переспросил Виктор.
- Что Христос сюда заявится, - пояснила свой вопрос Мурка.
- Тебя что-то в этом смущает? - спросил Виктор.
- Смущает, почему именно сюда, - сказала Мурка.
- А ты знаешь места получше? - спросил Виктор.
Мурка не ответила, только плечами пожала. И прикурила от горящей ветки. Близкое пламя осветило её лицо. И лицо это было так красиво, что, глядя на него, хотелось заплакать. Виктор отвернулся и взглянул на сержанта. Сержант уронил голову на грудь и покачивался. Потом вовсе упал на бок. Виктор примостил под его голову свой вещмешок. Пусть спит солдатик. Только сон приблизит нас к увольнению в запас.
Спустя час Виктор, взяв с собой Испанского Лётчика, отправился менять караул. Сначала Испанским Лётчиком сменил Йоо, а затем долго искал Артиста. Нашёл по храпу у поваленного дерева. Ополченец, покинув пост, сладко дрых на валежнике под ворохом прелой листвы. Виктор попытался растолкать его, мол, не спи, боец, - замёрзнешь. Артист только ворчал, отмахивался рукой и что-то смешно во сне бормотал. Наверное, ругался и требовал, чтобы ему не мешали сосредотачиваться. Но Виктор всё же поднял его, нашёл способ, - рявкнув прямо в ухо: "Голенищев, ваш выход!" Вскочил как миленький. И тут же был отправлен к костру. А Виктор сам заступил на охрану этого сектора леса.
Остаток ночи прошёл спокойно. Но не бесполезно: за три часа сочинил три строчки. Вот эти вот:
ветка качнулась
трясогузка вспорхнула
и вновь тишина
Трясогузка действительно была. Была, но улетела. Так и не узнав, что через псевдояпонское трёхстишье попала в анналы русской литературы. Улетела, не ведая того, пичуга. Впрочем, - оно ей надо?
На рассвете какая-то сила (хотя понятно какая) потянула Виктора через овраг, на дорогу, туда, откуда раздавался шум работающих дизелей. К тому самому месту потянуло его неудержимое писательское любопытство, где предполагалось заявленное действо. И он, припрятав в тайнике оружие, покорно направился туда. Как крыса на звук дудочки. Вопреки всем известным инструкциям, и вопреки здравому смыслу. Тем самым, поставив под угрозу выполнение задания. Он понимал это. Прекрасно понимал. Но поделать ничего не мог. Стремление увидеть всё своими глазами было выше его сил.
И будь, что будет.
По дороге брели люди. Много людей. Правда, машин почему-то не было. Видимо, неплохо на дальних подъездах срабатывали посты комендантской службы. Объехать их по полям в такую слякоть было просто невозможно.
Люди шли молча. Сосредоточено. Многие держали на руках детей. Дети почему-то не плакали. И вообще люди шли в полной тишине. Только слышно было, как чавкала под их ногами грязь.
Женщин было больше мужчин. Старух больше, чем стариков. Стариков, вообще, почти и не было. И было много калек. Очень много. И слепых было очень много. Слепые, как всегда, выделялись из толпы подчёркнутой аккуратностью в одежде.