Виверны двигались в небе плотной массой, мелкие были равномерно перемешаны с крупными: то ли транспортными, то ли боевыми (то ли помесь того и другого). Как-то само собой получилось - но петербуржец не сразу это заметил, - что Аддиг и виверны, на которых летели Беджар и Аренерия, оказались в середине группы, защищенные со всех сторон, даже сверху и снизу. Юноша заёрзал, оглядываясь, пытаясь рассмотреть поблизости хоть какую-нибудь угрозу, от которой их так старательно прикрывали, но даже если бы не было вокруг такого густого мельтешения крыльев, хвостов и удлиненных ящеричных голов, вряд ли ему удалось бы что-то увидеть - закат был густо разбавлен полупрозрачными, низко нависшими облаками, похожими на туман.
- Слушай, а что - на нас могут напасть? - крикнул он на ухо Санджифу.
Тот опустил стек и слегка повернулся, не выпуская, однако, из виду виверну, летящую впереди.
- Вряд ли. Но всё может быть. Отец сказал, что арьергард осаждающего войска его отряды разбили вчистую, но добрая половина основных сил просто отступила.
- Так что же его войско не стало преследовать?
- Они пришли сюда забрать своих, ну и тебя тоже. А так ничего страшного не будет, если школа ещё какое-то время побудет в осаде. Сам же видел, чего стоит госпожа Уин Нуар.
И отвернулся, старательно правя своей виверной.
На пути до замка Илья успел продрогнуть до костей и иззавидоваться другу, которых хоть немножко, но всё-таки двигался. Когда Аддиг стала снижаться над замковой стеной, петербуржец испытал такой восторг, которого не испытывал давно: впереди было тепло и, может быть, даже горячая ванна. Можно было надеяться и на хороший ужин - время клонилось к позднему вечеру, и закат, полыхавший в небе больше двух часов, начал отцветать.
Замок был полон, словно муравейник муравьями, и все эти люди, наполнявшие прежде такие чопорные и загадочно-пустынные помещения, мельтешили, что-то делали, куда-то торопились. От величавой размеренности жизни местной знати не осталось почти ничего - цитадель традиций превратилась в обычный боевой форпост, где формировались армии, решались вопросы снабжения и кадровые проблемы. Среди распоряжающихся Илья увидел и госпожу Кендресс, первую супругу лорда, мачеху Санджифа, которая выглядела как всегда болезненно, но усердно решала что-то с управителем. Её муж, всегда чрезмерно сдержанный, чрезмерно рафинированный, вдруг обнял жену за плечи при всех, коротко прикоснулся губами к виску.
- Часть твоих покоев пришлось занять, - сказал лорд своему сыну. - Вам с другом придётся ночевать в одной комнате. Но, думаю, это не составит для вас большого труда. Тем более что завтра же мы отправимся дальше, а твою комнату займёт твоя одноклассница. - И лорд величаво, но очень вежливо указал на Машу, с трудом сползшую с седла крупной транспортной виверны, на которой кроме школьницы летело ещё десять вооружённых человек.
- Естественно, - согласился Санджиф.
- А мы что, уже завтра куда-то вылетаем? - шёпотом, но очень деловито уточнил Илья.
- Видимо. Идём. Надо будет ещё распорядиться насчёт ужина…
- А разве твои слуги не позаботятся об этом? - удивился юноша-аурис.
- Моим слугам сейчас есть чем заняться. Ведь в замке столько народу…
- Я сбегаю на кухню, возьму там еду, - предложила Маша. - Я знаю, где это.
- Откуда? - удивился Илья. - Ведь нас всегда обслуживали.
- О, я в любом новом месте в первую очередь выясняю, где можно добыть еды. А уже потом - где спать, где умываться. Еда - это самое важное в жизни после воздуха.
- Да ладно… А сон? Без еды можно месяц обходиться, а без сна ты двух суток не протянешь.
- Сон - это такая проблема, которую твой организм вполне решит без твоего участия. Просто ты в какой-то момент отключишься, и тебе будет пофигу, где и на чём ты спишь. А вот еду из ничего твой организм не сможет извлечь. В этом ему надо помогать. А потом уже заботиться о тепле и сне.
- Сурово у вас там, в глубинке, - протянул юноша.
- В глубинке с рождения учатся расставлять приоритеты. Правда, у некоторых место еды по значимости занимает некая горючая жидкость, - глаза у Маши стали лукавыми, - которую организм тоже не способен из воздуха добывать.
- Позволь догадаться, - степенно вмешался Санджиф. - Ты о жидкости для розжига костра? То есть об особенно теплолюбивых своих соотечественниках, для которых тепло важнее пищи? Ты же, насколько я понял, родом откуда-то с крайнего севера…
Илья и Маша одновременно покатились со смеху.
- Нет, речь не об этом, - отсмеявшись, объяснила девушка. - Но это не важно. Ильюха понял.
- Понял, понял… Судьба женщины - обеспечивать мужчинам еду. Иди, обеспечивай. - И подмигнул, чтоб не обиделась. А то ещё поймёт неправильно…
В покоях Санджифа было так же людно, как и в других комнатах и залах замка. Дверь одной из комнат, едва увидев на пороге школьников, немедленно захлопнул у них перед носом мужчина в мундире цветов Даро.
- Совещание, наверное, - пояснил Санджиф, нисколько не напрягшись.
Даже в той комнате, которая была предназначена обоим молодым людям для отдыха, оказалась вынесена часть мебели, а по углам громоздились какие-то коробки. Подоспевшие вместе с Машей две служанки на столик, разумеется, не постелили никакой скатерти, просто поставили подносы. Одной из них, немолодой и явно не привыкшей прислуживать в господских покоях, было всё равно, вторая откровенно морщилась.
Маша пристроила большой поднос с чайником, чашками и кусками сладкого пирога прямо на кровать.
- В кухне такое! - сказала она, округлив глаза. - Все бегают, паникуют. Набирали еду, какую придётся из каких попало котлов. Здесь, кажется, мясо с печёночной подливой. - Девушка сняла крышку с одного из блюд, принюхалась. - Да, похоже. А тут крольчатина вообще без соуса. Не до соусов.
- Вы уж извините, господин Санджиф, что всё у нас так! - подала голос хмурая служанка. - Просто конец света какой-то.
- Обычная война, при чём тут конец света. Принесите только салфетки, да и всё. Я понимаю ситуацию.
- "Я понимаю ситуацию"! - расхохотался Илья, как только за женщинами закрылась дверь. - Лорды и лордята, понимаете ли, без салфеток даже жжёное на кострах мясо не едят! А если без вилки, так вообще лучше с голоду помрут!
- Хватит потешаться. Еда остынет.
- Зачем тебе вообще салфетки? Вон какие занавески роскошные висят - вытирай руки, сколько влезет.
- Дикарь. - Наследник Дома Даро изысканно разлил по бокалам лёгкое вино. - Давайте перекусим. Вдруг нас зачем-нибудь к отцу позовут… Кстати, тебе сказали, где ты будешь ночевать эту ночь? - спросил он Машу.
- Вот проблема, тоже, - удивилась она. - Я вон пойду в кухню и там к кому-нибудь из женщин напрошусь на уголок кровати.
- Да бросьте, ребята! Я найду, где притулиться, а вы тут как-нибудь… разместитесь, - заявил Илья, отмахиваясь.
Однако друг смерил его взглядом, который вполне ясно дал понять, что любые шутки на этот счёт неуместны. И, зная, что по некоторым вопросам с Санджифом не то что спорить - затевать обсуждение и то не стоит, а то как бы не рассориться вусмерть, петербуржец лишь молча развёл руками. Со странностями уроженца Оборотного мира, да к тому же ещё и представителя знатного семейства, Илья привык мириться.
Ночью он долго не мог заснуть на своей половине огромной кровати, во-первых, потому, что поблизости кто-то постоянно топал, хлопал дверью, а то и принимался перекрикиваться, не особенно стараясь сдерживать голос, а во-вторых, оттого, что его постепенно начинало потрясывать. Будущее представлялось слишком уж смутным. В какой раз уже Илья позавидовал неколебимой выдержке своего друга. А может быть, он просто наверняка знает, что ничего страшного или особенно интересного их не ждёт?
А может быть, на самом деле он тоже не может уснуть и мается, дожидаясь утра, потому что воспитание и гордость не позволяют ему показывать свою слабость? Хотя внешне никто не может быть спокойнее его, даже какой-нибудь монах-отшельник, у которого уже двадцать лет в жизни ничего не происходило и ещё двадцать лет не произойдёт. Вот что значит - порода.
Потом пришли мысли о Мирним. Интересно, как она там. Как у них вообще - спокойно, или войска вернулись обратно к стенам школы, замкнули кольцо осады и продолжают налёты? Уж госпожа Гвелледан-то отстоит и учеников своих, и школу от врага, но чего ей это будет стоить, и теперь уже без его помощи… В комнате царила темнота, но Илья испугался того, что покраснел, и это может стать заметно. Глупо быть таким самоуверенным. На что он там способен, особенно если сравнивать его с одним из самых выдающихся магов Оборотного мира? Если вспомнить все те столетия, на протяжении которых она оттачивала своё мастерство… А тут он со своими способностями, которые ему толком даже развить не могут, потому что таких учителей и учебников просто нет.
А ещё вдруг подумалось о том, что ему самому относительно ничего не угрожает ровно до того момента, пока местной знати не надоест воевать против лорда Ингена (или пока у них не закончатся выделенные на это дело деньги). А вот помирятся они с ним, к примеру, по каким-нибудь высшим политическим соображениям - и каюк. Тогда за ним уже никто не будет стоять, и лорд Инген, выигравший войну или же просто получивший какое-нибудь значительное преимущество, заполучит его без напряжения.