- Это разве беда? Это горе, причём не для них, а для родителей. Им сейчас уже хорошо. А беда - это то, что точит и мучает каждый день, каждый час, и не только тебя, а и всех, кто к тебе привязался.
- Или к кому ты сам привязался, да?
- Да, ну тебя! Сам же всё понимаешь. Ты представь, может у неё свои есть любимые, которых в каком-нибудь подземелье держат. Да и вообще, откуда ты знаешь, что она плохое замышляет?
- Пашка, ты меня достал! Мы какой день по кругу ходим?..Не знаю я. Не-зна-ю! Может, она королю наркотики везёт, поэтому в секрете держится, а может булавочку с ядом! Я что, Сияющий, чтобы всё знать? Мы же договорились, что сначала у-точ-ним! А потом будем выводы делать.
- Будешь ты делать! Ты со своими монашьими принципами продашь её, получишь звание скадра и будешь счастлив, что спас мир от гадины. А там ещё непонятно, кто большая гадина. Все из одного клоповника. Ты что, не видел? Гадина на гадине катается.
- Ты чего хочешь? Сам-то знаешь?
- Я-то знаю! Я хочу сам её удавить, если она в чём-то крупно виновата. Но если она только пешка в руках "этих", то я хочу, наоборот, спасти её и пусть они сами меж собой грызутся.
- Ага, ты её ещё в клан приведи! Папочке! Носки вязать!
- И приведу. А надо будет, уйдём в Паучий. Там никто не помешает.
- Разумеется! И мордоворотов приведи для полного счастья. Ты, Пашка, помешался совсем! У неё платьев в дороге два сундука и поклонников, наверняка, две армии, а ты ей обеспечишь холодную ночёвку на скале, вот счастье-то! И экономия какая!
- Я тебе сейчас врежу!
- Ну врежь! Если полегчает. Только не твоя эта дама. Не про таких, как мы! А если станет тебе ровней, так это будет означать, что ты стал таким же клопом, как они, а она никогда не изменится!
- Всё равно пообещай мне.
- Что? Отпустить её? И денег дать на дорогу?
- Нет. Пообещай мне, что если дойдёт до чего-то серьёзного, то я решу её судьбу.
- А если это злобная вражина, тогда что?
- Да ты глянь, откуда ей быть злобной? С рождения что ли? Так она давно бы в подвалах сидела за решетками. За деньги? Так она их внешностью гораздо больше заработает. А вот если ей в душу наплевали, родных задели, любовь изгадили, вот тогда - в самый раз!
- И если это любовь, то ты спасёшь их обоих и поведёшь вокруг родового столба, так, что ли?…… Чего молчишь?…….. Так?
- Знаешь… поведу. Если не отравлюсь.
От последних слов я буквально подавился своей лепёшкой. И надолго замолчал в шоке! Я считал, что моя первая любовь, которая заставила меня сочинять первые стихи и бежать ночью к кордону, самая сильная на свете.
Но то, что сказал Пашка, тот самый, гроза двора, который мог говорить о девчонках только гадости, причём матом, оказалось настолько выше моего понимания, что совершенно неожиданно этот хулиган стал в сотни раз выше меня, и я готов ему преклоняться, если это действительно так. А он ещё добавил перцу:
- Надо будет, я сам её! Только не отдавать этим паукам….И себя заодно……Так ты можешь пообещать?
Я уже ничего не могу говорить, я просто нахожу Пашкину руку и стискиваю её изо всех сил и он отвечает мне тем же, какие слова могут заменить это древнее священнодействие. В конце концов, жизнь покажет, что там будет дальше и я не могу не уважать это внезапное чувство своего лучшего друга, тем более, что и сам переполнен таким же.
Утро встречает нас тишиной, в которой особенно громко слышно жужжание кольца защиты, облепленое снаружи толстым слоем насекомых. Они гудят, тарахтят крыльями, пищат. Оказывается, я забыл убрать свет в результате наших разговоров, и всю ночь творения Природы летели и летели.
Мы хохочем, собираемся, я уничтожаю все свои колдовские штучки, маскируем корзины листами шкур и снова превращаемся в двух босоногих носильщиков. Сейчас, при свете, это место вообще не выхлядит ни необычным, ни угрожающим, ну, торчат три скалы, так где они только не торчат в этой окологорной местности, как осколки зубов во рту старика.
И, только отойдя по тропе вперёд, мы пересекаем маленький ручеёк, около которого в засохшей, закоменелой грязи виднеется чёткий след огромной лапы с тремя когтями, который ни с чем нельзя перепутать, увидев хотя бы раз. Каким-то чудом остался он от древнего колдовства, затвердевший, и не смываемый дождями. Этот след заставляет всё моё существо вздрогнуть и на миг память обдаёт холодом и запахом дерьма из пещеры.
Возможно, что когда-то, рядом с этим, навечно засохшим куском глины, действительно произошла трагедия, которой нам удалось избежать в Паучьем Замке. И легенда о двух влюблённых вполне могла закончиться на вершине холма у трёх камней. А память народа превратила жизнь в страшную сказку.
И снова дорога. В смысле, тропа, которая, почти не петляя, медленно спускается к реке по весёлым полям, заросшими дикими цветами, огибает вместе с весёлыми ручьями одинокие валуны, стоящие в глубоком раздумьи и хочется приподнять их и глянуть, а не лежит ли там меч - кладенец, и мы хохочем с Пашкой, представляя, как пытались бы поднять его вдвоём, упали бы в грязь, а потом я заколдовал бы железяку и мы на ней полетели бы вперёд! Классно!
Ничто не мешает нашему движению. Тропа почти заросла травой и широколистными растениями, приходится постоянно отыскивать её след, который пунктиром прочерчен на каменистых проплешинах. Никто живой не встретился по дороге, только торчат вдалеке столбики сусликов, которые уже греются в лучах Сияющего, да проскользнёт иногда узкая полоска змеиной спины, удирая от шороха наших шагов. Никакого болота. Легенда!
Мы шли почти весь день и в город вошли вечером, с той стороны, с которой нас никогда бы не ждали и почти сразу, в предместье, нашли маленькую харчевню, которая стояла не на дороге, а среди крестьянских домиков, сняли для ночевки пустую после зимы часть дровяного сарая и отлично в нём устроились.
Если бы харчевня стояла на тракте, нас, оборванцев, могли бы вообще не пустить приличные ириты, а тут собирался простой рабочий народ и как раз вечером трудно было протолкнуться среди крепко пахнувших тел, гремящих кружками по столам и каблучищами по каменному полу.
Особых новостей в столице не оказалось. За наше отсутствие прошло две королевские охоты, казнили на площади нескольких вартаков, отличившихся особой жестокостью, в соседнем поселении родился двуголовый аргак. Клан Сурка не пошел в горы, значит можно нанимать у них воинов. Наемники-хассаны подрались с наёмниками-гарпегами, им обоим наломали бока воины короля, всё закончилось грандиозной попойкой в харчевне.
Все эти новости неторопливо перемалывают нескладные языки крестьян в паузах между вливанием согревающего, а мы вместе с известиями поглощаем не первую порцию каши с мясом, пока что не вызывая никакого подозрения своими потрёпанными фигурами.
Потихоньку начинает реализовываться наш план. Договорились о покупке нескольких корзин зелени. Долго торгуемся с солидным, крепким мужиком, который, наконец, сдаётся, толстым пальцем подзывает к себе парнишку и, вскоре, дело сделано, мы отсчитываем монеты, а в сарай поступают две большие ароматные корзины.
- Гаст-Зеленщик! Не забудьте, ребята, Гаст-Зеленщик! Лучшая зелень в Гарвии!
Так мы и спим, в остром и пряном запахе, как мясо в душистом маринаде. С утра, ещё до восхода Сияющего, слегка пачкаем себе лица, превращаясь в земледельцев и, взяв купленные корзины, топаем в направлении Дворца, нагло проходя все патрули и проверки, которыми встречает охрана крепости.
Головные ремни корзин почти полностью закрывают лбы и сползают до самых глаз, поэтому легко удаётся неузнаваемыми пройти во Дворец, и даже на кухню, тем более, что мы прекрасно знаем здесь все черные входы, всех поваров и поварят в лицо.
Как хорошо, что раньше, до Кордона, шатающиеся без дела мэтры догадались обшарить весь Дворец для ознакомления, просто так, безо всяких спецзаданий, сейчас это экономит много сил и нервов. Проходим прямо на склад и пыхтя, как положено при переноске тяжести, сбрасываем корзины к ногам тётки со сложным именем Лана-Тук-Та. Её недоумённый взгляд соответствует не слишком приветливым словам:
- Дарк меня побери! Слизь зелёная! Это ещё откуда?
- Гаст-Зеленщик! Лучшая зелень в Гарвии!
- С ним нет договора!
- Не знаем, мэтресса, нам сказано, мы несём. Не сказано, не несём. Можем нести, можем стоять! Мэтр сказал, вот и получайте. А расчёт - с ним лично! А если, может помочь чего, так мы всегда готовы, а то жрать хочется!
Из этой длинной Пашкиной тирады "мэтресса" понимает два главных факта: появилась халявная зелень и два голодных дурака, которых можно использовать. Видя наши запылённые нашивки клана Сурка она, видимо, соображает, что рабочая сила ей дёшево обойдётся, она тоже в курсе того, что "клан Сурка не пошел в горы, значит можно нанимать у них воинов" и крепкие мальчишеские фигуры означают, что факт подтверждается.
- Жрать?! Слизь зелёная! А поработать не хочется?!
- Хочется! Только у нас в клане даже аргака сначала кормят, а потом гоняют!
- Что же вас, дурней, Ганс не покормил сначала… как аргаков?
- Так он сказал, во Дворце еды полно, тётушка покормит…
- Да где же он вас взял-то таких умных?!! Ха-ха-ха!!
- Так в сарае взял. Спали мы там. А чо?