Галиад кивнул. Увидев, как сражается его сын с герилимами, он обо всем догадался. Эрван по-новому двигался, уходил от ударов, предвидел выпады противника. Во всем этом Галиаду виделась энергия саймана.
- Раз уж вы оба так решили, то я счастлив. Не думал, что это случится так быстро, но, честно говоря, с тех пор, как появилась Алеа, время ускорило свой бег, и, без сомнения, на то есть воля Мойры.
- Наверное, Фингин о нас волнуется. Мне надо как- то его успокоить. Хотя бы просто поговорить…
- Но сначала ты, наверное, хочешь найти Алею? - продолжил его мысль Галиад.
Эрван кивнул.
- Как думаешь, что мне теперь делать? - покорно спросил молодой магистраж.
- Фелим сказал бы, что нам следует оставаться рядом с Алеей. Мы вместе отправимся на ее поиски, но прежде тебе, Эрван, следует набраться сил, да и мне тоже.
Они заснули очень быстро, но оба спали беспокойно.
Проснувшись на следующее утро, Эрван увидел, что отца рядом нет. Он тотчас приподнялся и с тревогой оглядел место стоянки. Никого не было видно. Он поднял голову и посмотрел вверх на склон горы. Там он заметил Галиада, присевшего на корточки перед высокой прямой скалой.
Удивленный, Эрван встал и пошел туда, даже не съев ничего из того, что приготовил ему отец. Услышав шаги сына, Галиад привстал и сделал знак подойти ближе.
- Смотри! - воскликнул он, указывая на гладкую поверхность огромного камня. - Вот здесь, вот этот знак…
Эрван подошел. И увидел то, на что указывал отец. На скале был высечен какой-то знак. Две руки, прикрывающие сердце и корону.
- Что это? - спросил Эрван, обернувшись к отцу.
- Знак Самильданаха. Он был на кольце Илвайна, которое нашла Алеа… Как странно. Это ведь не простая случайность, как ты думаешь?
- Думаешь, это Алеа оставила нам знак? - поспешно спросил Эрван.
- Вряд ли. Не думаю, чтобы она была здесь…
Тут Эрван сдвинул брови:
- Я… теперь я вспомнил. Нас сюда привела не Алеа. Во всяком случае, не сама она.
- Что ты хочешь этим сказать? - удивился Галиад.
- Не знаю, было это наяву или во сне, но помню, я попал в какой-то другой мир, беззвучный и пустой, там была Алеа, ты, я и последний герилим. Мы были неподвижны. Почти без сознания. И тут Алеа с нами заговорила. Она сказала, чтобы мы уходили. Она говорила мне, что я должен подумать о каком-нибудь месте, чтобы там очутиться. Будто мысль о нем могла меня туда перенести… - Эрван замолчал и посмотрел отцу в глаза. - Наверное, ты думаешь, что я сошел с ума…
- Нет. Нет, Эрван, и я это помню. Я тоже думал, что это сон… Я помню, она говорила: "Подумайте, что вы где-то далеко отсюда" - или что-то вроде того, так?
- Да, и мы очутились тут. Даже не представляю, где мы сейчас находимся.
- Похоже, это горы Гор-Драка. Но почему мы очутились именно здесь?
Сын пожал плечами. И они снова посмотрели на знак, высеченный на камне. Нет, это не было простым совпадением. Здесь крылся некий смысл. Но они его пока не понимали. Им не хватало каких-то недостающих элементов головоломки. Алеа, наверное, сумела бы ее разгадать. Но для этого им надо было ее отыскать.
Однако ни тот ни другой понятия не имели, как это сделать.
В эту харчевню, видимо, редко заходили посетители. Деревянный дом, облицованный терракотовыми плитами, стоял на вершине небольшого холма, по которому бродили лошади и пони в поисках последних пучков уцелевшей на выжженной почве травы. Старый фундамент так просел и перекосился, что оставалось только удивляться, как он еще удерживает эту причудливой формы постройку. С западной стороны крыша выступала в виде навеса, который поддерживали две вертикальные балки, образуя небольшую террасу, где после изнурительной жары можно было насладиться вечерней прохладой. Две каменные трубы поднимались над соломенной крышей: повыше, от камина столовой, - она сейчас не дымилась, - и от очага в кухне. Над входом красовалась вывеска: "Запеченный барашек", а под ней была изображена аппетитная баранья ножка.
- От одного названия слюнки текут! - воскликнул Мьолльн, когда они наконец подъехали к харчевне.
Он первым вошел в помещение и, потирая руки, громко поздоровался. В столовой не было ни одного посетителя, и хозяева приветливо улыбнулись гному. Следом в комнату вошли Алеа и Фейт.
Небольшая столовая была очень уютной, чувствовалось, что хозяева с удовольствием занимались своим делом и любили свой дом. Столы чисто выскоблены, на каждом - горшочек с букетом цветов, на стенах - картины, а под потолком - красивые светильники. Интерьер напоминал внутреннюю отделку корабля: стены до середины обшиты покрытыми лаком деревянными панелями, повсюду медная посуда, сети… Харчевня находилась вдали от больших городов и главных дорог, но выглядела гораздо привлекательнее многих популярных в Галатии заведений.
- Здравствуйте, сударыни, - приветствовала пухленькая хозяйка входящих Фейт и Алею.
Фейт ответила ей улыбкой, секрет обаяния которой знали, как полагала Алеа, одни только барды.
- Вы поужинаете у нас? - спросила хозяйка.
- С большим удовольствием, - поспешил ответить гном. - И, если у вас есть свободные комнаты, останемся на ночь.
Хозяйка улыбнулась.
- Вы сейчас наши единственные гости, - призналась она. - Присаживайтесь, вы, наверное, очень устали. А я займусь вашим ужином. Приготовлю вам свое любимое блюдо, и если никто к нам больше не заглянет, мой муж к вам присоединится!
И она, улыбаясь, пошла на кухню, оставив гостей на попечение своего усатого супруга.
- Хотите чего-нибудь выпить? Сидра, мятной воды? Пива, медового напитка? А может быть, чаю?
Мьолльн, разумеется, ответил первым:
- Пива! О да! Мне, пожалуйста, пива!
- А мне сидра, - сказала Фейт.
- Я… мне тоже сидра, пожалуйста, - застенчиво проговорила Алеа.
Никогда еще в своей жизни она не заказывала сидр в харчевне и не знала, прилично ли это девушке ее возраста. Вся эта ситуация и смущала и забавляла ее одновременно. Какая странная у нее началась жизнь! Она уже стала Самильданахом, а сидр пьет в первый раз в жизни!
Хозяин, любезно улыбнувшись, принял заказ и отправился за напитками.
- Как необычно здесь все выглядит, правда? - шепнула Алеа, наклонившись к подруге через небольшой деревянный столик.
- Да, похоже на кают-компанию корабля, - улыбаясь, ответила Фейт. - Кстати, море не так далеко отсюда, если идти на запад.
- Я никогда не бывала на корабле…
- Да уж, судя по тому, как ты правишь лодкой! - воскликнул Мьолльн и зашелся безудержным смехом. Гостеприимная обстановка харчевни и предвкушение вкусного ужина привели его в прекраснейшее расположение духа.
- Что вы имеете в виду? - спросила Фейт.
- Наше бегство из Сай-Мины, - улыбнувшись в свою очередь, пояснила Алеа. - Признаться, тогда, чтобы ускорить наш путь, я сыграла не по правилам… Сейчас тебе смешно, дорогой Мьолльн, но тогда ты выглядел не лучшим образом!
Гном вдруг сообразил, что впервые открыто заговорил о могуществе Алеи, и его смех тут же угас. Он не знал, вправе ли был это делать, но чувствовал себя так раскованно…
- Мне очень жаль, что я впутала вас во все это, - тихо проговорила Алеа, будто прочитав его мысли.
- Тебе не в чем раскаиваться, - тут же возразила Фейт.
- Я вас пугаю?
- Конечно! Но мы тебе верим, правда, Мьолльн?
Гном уже не смеялся. Он терпеть не мог серьезных разговоров, но понимал, что этот для девочки очень важен. Вздохнув, он решился ответить:
- Мы, гномы, ничего не смыслим в саймане. Это так, хорошо это или плохо. Вы же знаете, среди нас никогда не было ни одного друида. И разумеется, я боюсь…
Он выдержал долгую паузу, рассеянно глядя на причудливый узор деревянной столешницы. Затем продолжил:
- Это эгоизм, вот что я скажу. И в этом истина. Я эгоист, Алеа. Потому что не твое могущество пугает меня… клянусь! Нет, не это. Я боюсь не его, а того, что из-за него могу потерять тебя…
Алеа накрыла рукой руку гнома. Ей трудно было скрыть свои чувства. Но она не могла себе позволить проявить их - сейчас не время и не место. И, глубоко вздохнув, она только грустно улыбнулась:
- Нет, Мьолльн. Ты не потеряешь меня. Я тоже эгоистка, и я тоже не хочу вас терять. Но вы ведь знаете, я должна сделать то… что должна. Правда, откровенно говоря, мне чего-то для этого не хватает. О, вы даете мне очень много, больше, чем я заслуживаю, гораздо больше, чем я смогу вам вернуть, но мне все же чего-то не хватает. Вернее, кого-то.
Гном приподнял одну бровь.
- Нет, - улыбнувшись, ответила Алеа. - Я говорю не об Эрване, хотя действительно по нему скучаю…
- Фелим? - спросила Фейт.
- Да. Мне нужен друид. Такой, как Фелим. Тот, кто наделен сайманом, кто знает, кто я такая, и не захочет от меня избавиться… Кто-то, кто помог бы мне разобраться в том, что со мной происходит, кто научил бы меня… Мне очень неприятно говорить так, но всего этого вы не можете мне дать.
- Ну конечно, Алеа, - сказал Мьолльн, - ты права. В этом, пожалуй, тебе смог бы помочь только один друид - Фелим. Другие - вряд ли, другие не годятся.
- Не может быть, чтобы Фелим оказался единственным хорошим друидом, Мьолльн, - горячо возразила Алеа. - Возможно, среди Великих Друидов он действительно исключение, и то было бы странно. Но чтобы во всей Сай-Мине только он один был хорошим, такого быть не может.
В разговор вступила Фейт, и в голосе ее послышалась нотка беспокойства.
- Вы не забыли, что я училась у друидов? И даже если Совет совершил ошибку, в чем я сомневаюсь, я не позволю вам так говорить о моих братьях!