Наконец путники остановились у дверей харчевни, загнали во двор повозку и привязали лошадей на конюшне. В харчевне было очень много народу, и на новых посетителей никто не обратил внимания. Им пришлось подождать, пока не освободится столик, чтобы заказать ужин. Давно уже никто из них не ел по-человечески, и они испытывали удовольствие уже от самого предвкушения хорошей еды. Друзья заказали молодую баранину под сливовым соусом, на гарнир горошек, грибы и белый рис.
Они ели, прислушиваясь к разговорам за соседними столиками в надежде услышать что-нибудь полезное для своих поисков. Имя Алеи не прозвучало ни разу, но они узнали новость, немало их удивившую: Верховный король Гаэлии мертв, его отравили.
Посетители харчевни обсуждали это весьма равнодушно, даже с легкой иронией. Галатия была далеко отсюда, и никто в Харкуре уже давно не ощущал власти короля. Здесь все подчинялись графу Ал'Роэгу и Томасу Эдитусу. Гораздо больше людей беспокоили болезненные воспоминания о войне. Кризис, что назревал сейчас, бередил старые раны.
Пятеро друзей уже начинали чувствовать себя неуютно, когда в харчевню вошел пожилой человек в голубом костюме барда с арфой в руках. Увидев людей в пестрых одеждах, он подошел к их столику. В Харкуре барды были редкостью, и, скорее всего, вошедший решил, что актеры примут его лучше, чем кто-либо другой, ведь и те и другие вели жизнь полную странствий и обычно ладили между собой.
- Здравствуйте, меня зовут Ахано, я бард, - вежливо представился он, - можно мне присесть к вашему столику?
- Конечно, - ответил Мэл и подвинулся, чтобы освободить немного места на лавке. - Садись, пожалуйста.
Бард сел, заказал себе суп и с облегчением вздохнул:
- Ну и путешествие! Как хорошо, что я уже здесь! Но вы, я вижу, тоже с дороги: ваша одежда, как и моя, вся в песке.
- Да, в самом деле, - сказала Кейтлин, отряхивая рукава.
Фингин, Эрван и Галиад не решались поддерживать разговор, они боялись себя выдать. Если они заговорят, бард без труда поймет, что они не актеры. Поэтому в ответ на его слова они лишь кивали или улыбались.
- Нечасто здесь можно встретить бродячих актеров, - заметил Ахано, когда ему принесли заказанный суп.
- Как и бардов, - ответил Мэл.
- Это так. Можно сказать, что Харкур не слишком гостеприимно принимает представителей нашей касты, - сказал он, понижая голос. - К нам относятся не так плохо, как к друидам, но помнят, что мы с ними называем друг друга братьями и сестрами…
- Тогда почему вы сюда пришли?
- Я родился в этом городе. Тогда все здесь было по-другому. О христианах еще не было и речи, и Харкур был обычным графством, таким же, как все остальные. У меня здесь осталось много друзей, и я время от времени приезжаю с ними повидаться. Но так как я бард, это с каждым годом становится все труднее. Конечно, я мог бы переодеться…
Он сделал паузу, посмотрел на Фингина и прибавил, улыбнувшись:
- У некоторых это неплохо получается…
Друид нахмурился. Его разоблачили даже раньше, чем он предполагал.
- Не бойтесь, - успокоил его бард. - Мне здесь почти так же неуютно, как и вам, хоть это и моя родина…
Кулаки Фингина крепко сжались под столом. Он очень надеялся, что Ахано их не выдаст. Ведь для того, чтобы стать бардом, надо пройти обучение у друидов, так что этому человеку, наверное, все же можно доверять.
- А что, действует ли здесь система связи, существующая у бардов? - поинтересовался Галиад, поняв, что дальше притворяться бесполезно.
- Более или менее, - ответил Ахано, отправляя в рот ложку горячего супа.
Галиад взглянул на Фингина. Он не был уверен, что барду можно задавать прямые вопросы. Кругом было людно, а им не хотелось обращать на себя внимание. Само появление Ахано уже заинтересовало некоторых посетителей харчевни, и друзьям следовало соблюдать осторожность.
Фингин понял, чего ожидает от него Галиад. С бардом следовало говорить особым языком - языком намеков и недомолвок, которого не поймет никто из посторонних. Магистраж знал, что друид таким языком владеет.
Юный друид едва заметно кивнул и повернулся к барду.
- Должно быть, в таком большом городе нелегко разыскать своих друзей, - сказал он.
Ахано приподнял одну бровь. Он увидел выражение лица друида и тотчас понял, какую игру тот затеял.
- Нетрудно, если ты уверен, что они здесь, - ответил он. - Я здесь родился и знаю этот город как свои пять пальцев. И если кого-нибудь ищу, то обязательно нахожу.
- Вам хорошо, - ответил Фингин, - а вот у меня это не всегда получается. Ведь мы, бродячие актеры, все время путешествуем. Представьте себе, я уже много лет не видел свою сестру…
- Вы говорите, сестру? - удивился бард.
- Да, сестру. Она у меня одна. И она мне очень, очень дорога.
- Понимаю. И вы ищете ее здесь?
- Я не уверен, что она здесь, но это очень вероятно.
- Возможно, я смогу что-нибудь о ней разузнать…
- Буду вам очень признателен, - ответил Фингин, очень довольный тем, что бард его понял.
- Как только я что-нибудь выясню, я вам сразу же скажу, а пока выпью стаканчик.
Друзья провели с бардом всю вторую половину вечера, найдя в нем интересного и оригинально мыслящего собеседника, а потом решили устраиваться на ночлег. Они попросили у хозяина две комнаты.
- Спокойной ночи, - прошептала Кейтлин всем троим, но смотрела при этом только на Фингина.
Мэл и Кейтлин разместились в одной спальне, а Фингин, Галиад и Эрван пошли в другую. Это были небольшие сумрачные комнатки, расположенные наверху, под самой крышей харчевни.
- Ты думаешь, он и в самом деле понял, что ты хотел ему сказать? - спросил Эрван у Фингина, стоявшего у окна.
- Он только что вышел из харчевни, хотя я сам слышал, как он спрашивал у хозяина комнату. Думаю, он отправился разузнать что-нибудь для нас.
- Только бы он не пошел на нас доносить, - тихо проговорил Галиад.
- Он ведь бард, Галиад, он на нашей стороне!
- Бард из Харкура…
- Да, но все-таки бард. Если бы он любил Харкур, то давно бы уже расстался со своим голубым костюмом барда. Ведь чтобы решиться прийти сюда в таком одеянии, надо быть верным Мойре человеком, вы согласны?
- Надеюсь, что это так, - лаконично ответил Галиад, вытянувшись во весь рост на кровати и заложив под голову руки.
Фингин по-прежнему смотрел на улицу. В лунном свете на его лицо ложились причудливые тени. Эрван внимательно глядел на него. Они не виделись меньше месяца, но ему казалось, что прошла целая вечность.
- Ты изменился, Фингин, - сказал юный магистраж с улыбкой. - Ты стал настолько… свободнее. Не знаю, как это сказать…
Фингин повернулся к нему:
- С тех пор, как вы исчезли, произошло столько событий, что я стал задавать себе вопросы, которые раньше мне бы и в голову не пришли. Моя вера в Сай-Мину была подвергнута суровому испытанию. Я оставил Совет, поддавшись чувству гнева, я был в смятении…
- Так же, как и Фелим? - спросил Эрван.
- Думаю, почти так же. Я не понимаю, чего на самом деле добивается Эрнан. Не уверен, что он сам знает, чего хочет. У меня было такое чувство, будто он прямо подталкивает меня к тому, чтобы я отправился к вам на помощь, на помощь Алее, и в то же время мне кажется, что он стремится от нее избавиться.
- А может, он ее просто боится? - предположил Галиад.
- Не думаю, что Архидруид может поддаться подобному чувству.
- Я тоже, - ответил Галиад. - Но бояться Алеи вполне естественно. Сам Фелим и тот испытывал нечто подобное.
- Это не помешало ему прийти ей на помощь…
- Да, действительно, - подтвердил Галиад. - И в этом вы очень с ним похожи. Я думаю, Гаэлии суждено измениться. Равновесие, существовавшее в ней, оказалось пагубным, перемены стали необходимы, и принесет их Алеа. Но всякий перелом сопровождается болью, и этот тоже будет болезненным. Весь вопрос в том, в каком мире мы окажемся потом. Удастся ли Алее изменить его так, как она задумала, и если да, то какую жизнь это нам сулит? Вот этот вопрос и не дает покоя Совету. Ведь друиды уже много лет управляют островом и даже не представляют себе, что может быть иначе.
- Но должны же они понимать, что будущее страны важнее их собственного! - воскликнул Фингин, будто желая, чтобы его услышали в Сай-Мине.
- Вы это поняли, Фелим тоже. Может быть, уразумел это и Эрнан, но пост Архидруида мешает ему признать правду. Он вынужден поддерживать Совет…
Фингин вздохнул.
- Фелим наверняка знал бы, что надо делать, - сказал он в отчаянии.
Эрван встал и подошел к юному друиду:
- Мне кажется, что тебе это тоже под силу. Ведь какое нужно иметь мужество, чтобы в твоем возрасте уйти из Совета!
Фингин с благодарной улыбкой повернулся к своему лучшему другу:
- А ты, ты нашел Алею…
- Да. Но я бы один не справился. Ни я, ни отец не знаем точно, что произошло. Фелим погиб, а мы оба погрузились в какой-то сон наяву…
- Попали в мир Джар, - проговорил Фингин.
- Нас туда привела Алеа.
- Должно быть, она может туда перемещаться, как Киаран. На заседании Совета он уверял нас, что встречает ее в мире Джар каждый вечер.
- Она сказала нам, чтобы мы уходили, а потом вступила в схватку с Князем герилимов. Мы не знали, чем окончился бой. Потом я увидел Алею в этом странном мире снова и понял, что она победила врага.
- А теперь, как вы говорили, она, очевидно, хочет попасть в Мон-Томб. Интересно, что ей могло там понадобиться…
- Главное сейчас - найти ее, - вступил в разговор Галиад. - Если она и в самом деле оказалась в плену у Ал'Роэга, вызволить ее будет очень трудно.