"Во блин", – тихонько пробормотал я.
Но вслух возвестил не менее пафосно:
– Укажи же направление, о владыка дорог и судеб!
Монстр икнул, как-то замялся, потом махнул рукой куда-то вбок:
– Иди и пребудет с тобой Сила!
Если бы черная громадина после этого не захихикала мерзко, то я, наверное, послушался бы его приказания. Но этот смешок напомнил мне Арогорна. Поэтому я развернулся и пошел в направлении, прямо противоположном указанному.
Честно говоря, я уже засыпал на ходу, шел, спотыкаясь на каждом шагу. К счастью, это продолжалось недолго. Вскоре туман начал редеть, сменившись нормальной предутренней дымкой. Правда, нигде не было видно даже отблеска костра. Поэтому, решив, что утро вечера всяко разно мудренее, я выбрал куст посимпатичнее и забрался под него.
В подкольчужнике не замерзнуть даже на рассвете. Поэтому я не удивился, что проснулся, когда солнце стояло уже довольно высоко над верхушками деревьев.
И вот тут меня накрыло!
Если до этого я надеялся, что все ночные странности – это лишь шутки моего измененного восприятия, то теперь от реальности никуда не деваться.
Лес был не тот.
Точнее, леса практически не было вовсе. Так, полоса деревьев вдоль ручья. Того или не того, который я искал всю ночь, не знаю. Похоже, что не того – этот гораздо шире и бурливее.
Солнце на самом деле поднялось не очень высоко, это просто деревья низкие – ивняк и молоденькие березки у воды. Остальное же пространство вокруг меня занимала степь. Не поле, не луг, а именно степь – древняя, ни разу не паханная, горбящаяся курганами. Кое-где отдельными пятнами темнели маленькие рощицы, вдалеке, за холмом, вроде курился дымок. Значит, там – какое-то жилье.
Но добили меня горы. Они занимали весь горизонт – насколько хватало взгляда. Если кому-то взбредет в голову топать к ним, то нужно будет отмахать не один десяток километров – синие из-за расстояния, они искрились на фоне неба, как драгоценные камни.
Но откуда в Подмосковье горы? Да еще такие, как эти, блестящие ледниками?
Мне стало холодно. Потом – жарко.
Я выматерился, протер глаза и снова выматерился.
На галлюцинацию не похоже. В конце концов, я – врач-психиатр, и знаю, что галлюцинации у больных касаются только каких-то отдельных объектов, которые вплетены в их бред. Но если любому шизофренику в любом состоянии показать на нейтральный в его восприятии предмет, вроде стула или шариковой ручки, и спросить: "Что это?", он не скажет, что это кровать или ложка.
Весь мир не может быть галлюцинацией. Тем более – такой детальной.
Я наклонился и посмотрел на траву. Конечно, я не ботаник, но немного в травах разбираюсь. Ковыль – а эти пучки белесых тонких нитей определенно являлись ковылем – в Подмосковье не растет. Нет там и шаров перекати-поля вроде того, что зацепился за соседний куст…
В общем, человеческая голова – слишком маломощный компьютер, чтобы смоделировать мир с такой точностью. Часть реалий, окружающих больного в обыденной действительности, должна восприниматься без изменений в самом бредовом состоянии. Здесь же иным было все – от блеклого степного неба до ощущения плотного сухого дерна под задницей. В Подмосковье, какой бы хорошей ни была погода, все равно при долгом сидении на земле чувствуешь идущую из глубины сырость. А здесь…
Чтобы проверить свое подозрение, я выдрал пучок травы. Так и есть – толстый дерн, переплетенные корни и сухие прошлогодние стебли… Настоящая степная растительность, как в Казахстане.
Выругавшись еще раз, я огляделся и, сняв подкольчужник, бросил его в тень невысокой березки. Улегся, уставился в небо.
Что ж, надо привыкнуть к мысли, что я теперь – попаданец.
Как в книжках… и мне, видимо, придется совершить что-то героическое. Как там Арогорн говорил? Мир вылечить? А это чудище шипастое что басило? Совершить месть?
Ни того, ни другого мне делать не хотелось. Пусть юные придурки миры спасают. А мне бы на Землю, в мой родимый дурдом… Карьеру делать…
Поклясться, что ли, страшной клятвой, что, если вернусь на Землю, то никогда больше не поеду на ролевые игры и обо всяких орках с эльфами и думать забуду? Возьму кредит, куплю себе навороченную тачку, буду таскаться по ночным клубам и снимать там гламурных кис. Каждый раз – новую, хотя это совершенно не важно – различать их между собой невозможно, все на одно лицо. А потом какая-нибудь из них, выходящая в тираж, обженит меня на себе. Я буду по вечерам пить пиво у телевизора, смотреть футбол и сериалы про ментов, отращу пузо… детишки пойдут, такие же крикливые, как дура-жена.
Меня передернуло от этих мыслей. Нет, нафиг. Лучше мир спасать, чем такая жизнь.
Я решительно поднялся и окинул взором расстилавшуюся передо мной равнину.
Честно говоря, пока не понятно, от чего или от кого надо спасать этот мир. И больным он тоже не выглядит. Степь как степь, на севере Казахстана точно такая же. И горы вроде как горы. И деревья нормальные, без клыков и щупалец. А вот я…
Порывшись в аптечке, для антуража замаскированной в сумку из домотканого холста, я нашел стальную коробку со стерильными инструментами. Ее полированная крышка отражала не хуже зеркала. По крайней мере, разобрать свою физиономию можно.
Так и есть…
Вот почему Арогорн завел этот разговор про "настоящего орка". Он, гад, небось, все наперед знал! Сволочь! Урод в жопе ноги! Встречу – набью морду без лишних предисловий!
Хотя…
Интересно, кто же такой Арогорн, если я теперь – орк? Причем, подозреваю, по его, Арогорна, милости!
В крышке коробки хмурилась жуткая рожа, которую я никак не мог признать своей.
Во-первых, цвет… На руки я сразу не обратил внимания, мало ли, может – грязь. Но и морда у меня теперь была землисто-зеленого, с коричневатыми пятнами, цвета. Один в один – маскировочная ткань. Только я точно помню, что в рейнджеров играть не собирался! Мало того – даже умылся перед сном.
Но цвет – это еще куда ни шло. Я не расист какой-нибудь, чтобы из-за цвета кожи огорчаться.
До неузнаваемости изменились черты лица. Нос превратился в короткую широкую лепешку с вывороченными ноздрями, лоб навис над глазами, словно козырек крыши, челюсти вытянулись вперед, а изо рта торчали самые настоящие клыки!
Я пощупал – точно клыки… Не особо длинные, а так, вроде как у обезьяны. Чуть-чуть приподнимают верхнюю губу – и все. Надеюсь, жевать не помешают.
В довершении всего этого безобразия мое лицо покрывали глубокие морщины. Нет, я понимаю, что орки несколько отличаются от людей – и по своей физиологии тоже… но они не рождаются морщинистыми, как ядро грецкого ореха! Значит, слова Арогорна о том, что я буду стариком, реализовались в прямом смысле.
Вот радости-то! И в этом виде мне мир спасать? Ладно, превратился бы я в какого-нибудь супер-пупер героя на белой кобыле… но старый орк, спасающий мир?
Бред.
Впрочем, тут все бред.
Закончив любоваться на свое отражение, я повнимательнее осмотрел вещи. Что ж, этого и следовало ожидать. Подкольчужник стал гораздо длиннее и, что самое обидное, намного грязнее. Одно радует – кожаные пластины на груди дополнились металлическими накладками на плечах и рукавах. Вместе – очень неплохая защита.
Только теперь до меня дошло, что мне мешало лежать. Оказывается, на талии у меня появился собранный из широких металлических звеньев пояс, к нему прицеплены короткий ятаган и почти такой же длины кинжал. И не пластикатовые, а настоящие.
Я вытащил клинки из ножен и немного помедитировал на них. Потом пощупал заточку. Очень неплохая сталь. Кинжал тот вообще – булатный, по лезвию вьются прихотливые черно-серебристые узоры.
В сумке, кроме не изменившихся почему-то аптечки, школьной тетрадки и пары шариковых ручек, имелись еще какие-то мешочки, коробочки и пузырьки, а так же неизвестно откуда взявшаяся затрепанная книжка в кожаном переплете. Но разбираться с этим хозяйством у меня уже не было сил. Порадовало только одно: фляжка. Как в сумке появилась металлическая фляга, сплошь покрытая замысловатыми узорами, я не думал. Магия – она и есть магия. Просто отвинтил крышку и осторожно понюхал: а вдруг там какая-нибудь орочья дрянь, вроде той, что описывается у Толкиена? Однако содержимое оказалось всего лишь сильно разведенным вином. В жару – а солнце к этому времени уже начало заметно припекать – самое оно.
Сделав пару глотков, я встал и снова осмотрелся. Кроме моего подкольчужника, трансформировавшегося в халат, на земле лежал буроватый полотняный кушак и шапка. Я точно помнил, что не надевал ее, вылезая из палатки. Но вот она лежит – милая моя шапка, сшитая из полы моего старого пальто и чьего-то поношенного лисьего воротника. А еще – отполированная ладонями длинная палка.
Что ж, понятно. Куда старику без посоха…
Я надел халат, подпоясался кушаком… Действительно, нефиг каждому встречному знать о том, что у меня есть оружие. В принципе, откинуть полу и выхватить саблю – меньше секунды. Но, надеюсь, этим заниматься не придется, хватит и палки. Тем более, что обращаться с бо я немного умею, одно время походил на секцию. Да, куда меня только не заносило в "прошлой" жизни – от сборищ экстрасенсов до подпольных бойцовских клубов. Натура такая, любопытная… или меня судьба к чему-то готовила?
Покрутив в голове мысли о взаимосвязи прошлого и будущего, предопределении и предназначении и прочей такой чуши, я в последний раз осмотрел степь. В пределах видимости не изменилось ничего, кроме длинны теней, отбрасываемых деревьями.
– Что ж, пора идти спасать мир, лечить и мстить… или наоборот, но это не важно. Под лежачий камень и вода не течет, – вслух пробормотал я и потопал в направлении того холма, за которым мне чудился дымок.