- Не оставит же он меня здесь, - твердил себе Мерри в своей палатке. - Не оставит, быть такого не может…
С этими мыслями он заснул и почти сразу же - так, во всяком случае, ему показалось, проснулся от того, что его тряс за плечо какой-то человек.
- Вставай, холбитла, - повторял тот, - вставай!
Мерри сел и протер глаза. Было еще темно.
- В чем дело? - спросил он.
- Тебя призывает король.
- Но ведь солнце еще не взошло.
- Сегодня оно не взойдет, холбитла, - мрачно отозвался воин, - а может, не взойдет вообще никогда. Его скрыла Тьма, но есть солнце, нет ли, а время не стоит на месте. Поторопись.
Поспешно одевшись, Мерри вышел наружу. Мир потемнел. Неподвижный воздух казался бурым, а все вокруг - тусклым и расплывчатым, почти лишенным очертаний. Слабый, все убывающий свет брезжил лишь далеко на западе, куда еще не дотянулись щупальца мрака. Облаков видно не было, сам небосвод превратился в сплошную тучу, бесформенную и угрюмую. Люди, глядя наверх, беспокойно переговаривались, на лицах многих читался испуг.
С упавшим сердцем хоббит направился в королевский шатер, где, помимо Хиргона, застал еще одного гондорского гонца. Точно так же одетый и снаряженный, он был пониже ростом и пошире в плечах. Когда Мерри вошел, новоприбывший посланец говорил с королем.
- …эта Тень поднялась из Мордора, государь. По пути я видел, как она накрыла Истфольд, восточную окраину твоего королевства. Тьма ползла на запад, пожирая звезды, нынче добралась досюда и движется дальше. Война началась!
- Война началась, - повторил Тейоден после долгого молчания. - То будет величайшая битва нашего времени, в которой суждено пасть многим и многим. Но теперь по крайней мере нет надобности таиться. Мы поедем открыто, кратчайшим путем, и так быстро, как только сможем. Время сбора пришло, и дожидаться запоздавших уже некогда. Как там у вас в Минас-Тирите с припасами? Нам с собой много не взять, лишний груз - потеря времени.
- Припасов хватит на всех, - заявил Хиргон. - Езжайте налегке, только поскорее.
- Зови герольдов, Эйомер, - приказал Тейоден. - Отдай приказ строиться.
Эйомер вышел, и спустя мгновение загудели трубы, но далеко не так звонко и ясно, как в прошлый вечер. Тяжелый воздух глушил все звуки, делая их хриплыми и дребезжащими.
- Ну вот, добрый Мериадок, - промолвил король, обернувшись к хоббиту. - Я отправляюсь на войну. Скоро мы расстанемся: с этого часа ты свободен от службы, но не от дружбы. Мне бы хотелось, чтобы ты остался здесь и послужил Эйовин. Она будет править вместо меня.
- Но, государь!.. - сбивчиво заговорил Мерри. - Я предложил тебе свой меч, и ты его принял. Я не хочу расставаться с тобой! Все мои друзья ушли на войну, и я не захребетник, чтобы прятаться в горах!
- Ты велик сердцем, но не вышел ростом, - улыбнулся Тейоден. - Мы поскачем быстро: пони за скакунами не угонится, а с боевым конем тебе не сладить.
- Тогда привяжи меня к седлу, к стремени, хоть к конскому хвосту, - упорствовал хоббит. - А нет, так я побегу следом, все ноги стопчу, но не отстану.
- Ну, не горячись, - похлопал его по плечу король. - Поедем вместе до Эдораса, я покажу тебе Медусельд. С этой дорогой твой Стибба справится. Настоящая-то скачка начнется потом, на равнине.
- А пока, достойный Мериадок, - вступила в разговор Эйовин, - пойдем со мной. Арагорн просил подобрать для тебя подходящее воинское снаряжение. Я так и сделала, сердцем чую, что оно тебе понадобится.
Дева отвела хоббита к шатру королевской стражи, откуда оружейник вынес маленький шлем, круглый щит и все прочее.
- Кольчуги на твой рост у нас не нашлось, а ковать уже некогда, - сказала Эйовин. - Возьми кожаный нагрудник, легкий и прочный, пояс и нож. Меч у тебя свой, а по этому щиту каждый поймет, что ты воин Марки, - на щите, таком же, как у Гимли, красовался роханский герб, белый конь на зеленом поле. - Доброй удачи тебе, Мериадок, надеюсь, мы еще свидимся. Прощай!
Хоббит в ответ низко поклонился.
Мрак сгущался, но король Рохана готовился повести свои войска на восток. Многие отправлялись в этот поход с тяжелым сердцем, но суровые рохирримы были верны своему государю, и никто не роптал. Даже в лагере беженцев из Эдораса, где разместились старики, дети и женщины, обошлось без жалоб и слез. Люди молча смотрели в глаза судьбе.
Спустя два часа, которые пролетели как миг, королю подвели коня, и он начал объезжать строй. Высокий и величавый, с ниспадавшими из-под шлема серебряными сединами, предстал он перед воинами и одним своим гордым, неустрашимым видом пробудил в них надежду.
На широких полях вдоль шумной реки выстроились рохирримы - пятьдесят пять сотен конников в полном вооружении и несколько сот вспомогательного войска с вьючными лошадьми. Протрубил один-единственный рог. Король поднял руку, и воинство Марки пришло в движение. Впереди ехали двенадцать королевских телохранителей, прославленных своей доблестью, за ними сам Тейоден с Эйомером по правую руку.
С Эйовин он уже распростился, и сколь грустным ни было расставание, теперь все его мысли сосредоточились на предстоящей дороге. Позади короля трясся на своей лошаденке Мерри, скакали гондорские гонцы и еще дюжина телохранителей. Они проезжали мимо сурового, молчаливого строя ожидавших сигнала людей и уже приблизились к концу шеренги, когда один из конников поднял глаза, и Мерри поймал его пристальный взгляд.
"Какой молодой", - подумал хоббит, заметив, что и ростом, и шириной плеч этот всадник заметно уступает большинству соратников. Он уловил блеск в ясных серых глазах и поежился: ему вдруг почудилось, что так может смотреть лишь человек, оставивший надежду и решившийся искать смерти.
Они спустились вниз по сереющей во мгле дороге вдоль Снеговой. Мимо поселений в долине, где женщины, стоявшие в темных проемах дверей, провожали их печальными взглядами. Так, без труб и барабанов, без музыки и восклицаний начался великий поход на восток, о котором сложили песни, звучавшие в Рохане и много поколений спустя.
Из тесных утесов сын Тенгела
С утра во мрак безрассветный соратников выводил:
В Эдорас въехал, в свое владенье -
Мгла облегла златоглавую хоромину,-
Простился в чертогах с престолом наследным,
С народом, с кровной родней и с кровом.
Где пировал он, бывало, немало в дни света:
Темнота густела. Пустился он дальше -
Беда впереди, позади - стон и трепет.
Но словам он верен и выполнит клятву.
Пять дней и ночей Тейоден едет;
На восход походом ехали Эйорлинги
Через Фольд и Фейнмарк, и Фириэнвуд.
Всадников шесть тысяч через Санлендинг,
К Мундбургу много могучему под Миндоллуином.
В земли князей, приплывших из-за Моря,-
Там стогны престольные обстали враги и пламя.
Рок торопит ратников. Мрак поглощает
Коней и конников - цокот подков по камню
Молкнет во мгле; так молвится в песне.
В полдень, больше походивший на поздний пасмурный вечер, король прибыл в Эдорас, где к войску присоединились три дюжины опоздавших на сбор всадников. Перекусив, Тейоден снова собрался в путь и сердечно попрощался с хоббитом. Тот упрашивал взять его с собой, но старый король проявил твердость.
- Я же сказал, Стибба не угонится за нашими скакунами. И подумай сам, тебе ли, при всей твоей храбрости, сражаться на полях Гондора? Там разразится страшная битва, падут многие грозные воители, а ты попросту погибнешь напрасно.
- Кто знает? - возразил Мерри. - Я твой оруженосец, и мое место рядом с тобой. И мне вовсе не хочется, чтобы потом, в песнях и преданиях, меня поминали как никчемного бездельника, от которого никому не было никакого прока.
- А мне не хочется, чтобы ты попусту сложил голову, - отрезал король. - Поклялся повиноваться мне, вот и повинуйся. Случись нам сразиться у ворот Эдораса, твои подвиги наверняка воспели бы менестрели, но до Мундбурга, где правит Дэнетор, больше сотни лиг, а мои всадники не станут брать лишнюю ношу - им нельзя перегружать коней. Все, Мериадок, больше говорить не о чем!
Пристыженный и опечаленный, Мерри бродил среди собиравшихся в дорогу воинов. Они проверяли сбрую и снаряжение, осматривали коней, а некоторые с беспокойством поглядывали на низкое небо. Неожиданно кто-то тронул хоббита за плечо. Тот обернулся и узнал юного конника, замеченного им еще в Дунхаре.
- Кто не сдается, тот своего добьется, так у нас говорят, - шепнул молодой воин. - Я так уже добился… почти. А вот тебе, как мне кажется, очень хочется последовать за государем. По лицу вижу.
- Хочется-то хочется, - пробормотал Мерри. - Да только как?
- Очень просто, - ответил юноша. - Усажу тебя перед собой, укрою плащом, в таком сумраке никто ничего не заметит. Кто рвется в бой, тому отказывать нельзя. Только смотри, никому ни слова. Ну что, согласен?
- Само собой! - воскликнул Мерри. - Слов нет, как я тебе благодарен, хоть мы даже и не знакомы. Я и имени твоего не знаю.
- Разве? - улыбнулся всадник. - Зови меня Дернхельм.
Так и случилось, что когда поход продолжился, хоббит Мериадок сидел в седле впереди Дернхельма, могучий серый скакун которого вовсе не заметил этой ноши, ибо юноша, при всей своей силе и ловкости, был куда легче прочих своих товарищей.