Тем временем Яре наконец-то нанесли критический удар, и ее удалили с поля битвы, на котором остался Лир и трое соперников. Но двое из них оказались выведены из строя: один точным ударом Лира, а второй отсчетом потери крови. И все свелось к поединку Лира и Суя. Суй, у которого теперь тряслись руки от сознания, что он только что убил на самом деле, был моментально повержен. Синие победили в тяжелейшей битве.
Яра бросилась к брату. Ей, как рабыне, можно было поплакать более откровенно. Она с рыданием бросилась к ногам Линса, обняла их, не обращая внимание на боль в своих многочисленных ушибах и ранах, поцеловала и заговорила:
- Прости меня, брат! Я охраняла лишь братца Лира и совсем забыла о тебе. В твоей смерти есть и моя вина.
- Сестричка! - ласково сказал Линс. - Ты делала, что должно.
И Линс погладил по волосам сестричку, которая бросилась было бежать, чтобы поплакать в укромном уголке. Но наставник Крон подставил ей ногу, взял за ухо и строго сказал:
- Немедленно к целителям! Обрабатывай раны! Тебе еще три порки предстоят. Откладывать их надолго не хочу.
К Линсу подошел Жинг и, как и полагается по ритуалу, поздравил достойного противника с доблестной смертью и попросил у него прощения. Линс, как тоже полагалось, простил его.
Армия синих во главе с Лиром выстроилась перед уходящим воином, на груди которого лежала золотая пластина за храбрость, и проскандировала:
- Мы победили! Спасибо, герой!
- В такой день умереть не жалко! - ответил Линс, улыбаясь.
Только после этого Лир смог подойти к брату и попрощаться с ним.
Ангтун, как рабыня, могла не так сдерживать свои эмоции. Она, плача, подбежала к Линсу, поцеловала его ноги и быстрее удалилась, чтобы не смущать его уходящий дух своими рыданиями.
Монах выбрил Линсу макушку и священник начал гладить ее, помогая душе выйти. А доктор, убедившись, что Линс готов к смерти, вынул из мозга осколок копья. Хлынула кровь, и душа Линса улетела ввысь.
- Лети, душа, в обители света! - вскричали все, как и полагалось говорить при смерти героя или праведника.
Почему-то здесь никому не желали покоиться с миром, считая такой исход хуже ада. Душе желали счастливого путешествия и наилучшей участи.
Еще один герой битвы, столь обидно раненый Ярой Клир, был в эти минуты просто счастлив. Крисса в азарте лечения мальчика, в которого она была по-детски влюблена, израсходовала все силы и теперь спала, положив ему голову на грудь. Клир, укрытый вместе с ней полотнищем, лежал и гладил ее по голове. Их детская любовь стремительно превращалась в настоящее чистое чувство. А Клир думал о том, как хорошо быть смертельно раненым на поле битвы. Красивые женщины тебя целят, воины тебя прославляют, и ты счастлив, несмотря на боль. Боль даже еще усиливает ощущение радости от такого почитания. И он произнес:
Сладчайшая воина участь: погибнуть в победном бою.
Цветами его увенчают, и гимны ему пропоют.
Душа отлетает в круг света, а слава осталась земной,
И в сердце моем навсегда ты, ушедший мой друг, мой герой.
Того, кто в сражении ранен, прекрасные девы целят,
И сам полководец великий его обнимает, как брат.
Он выполнил долг гражданина, достоин средь лучших воссесть,
Любовь ему станет наградой, а вечным достоинством: честь.
Достойная гибель героя на смену десятки зовет,
Награды терпящему раны для мужества лучший оплот,
Мы помним деяния предков, мы верно заветы храним,
Коль час испытаний настанет, все орды врагов отразим.
Военный наставник, услышав стихи подумал:
"Наивный Клир не думает, что в реальной битве воины не сдвинутся с места и могут просто затоптать раненого сапожищами. Что выносить его с поля битвы будет некому, и он долго будет истекать кровью в компании трупов и умирающих. А потом могут прийти к нему не братья по оружию и не верные их слуги, а мародеры. И даже когда его вынесут, полководец, занятый множеством других дел, навестит его лишь на минуту, чтобы наградить. И друзья забегут ненадолго: их ждут грабеж, награды и пир. И целительница будет занята со столькими ранеными, что ему внимания почти не уделит, она займется теми, кого можно спасти. Но все это будет во взрослой жизни, когда Клир уже крепко решит для себя, что лучшая участь для воина: геройски погибнуть в славной битве. Это решение заменит ему все те внешние знаки почитания, под влиянием которых оно вошло в его душу и сердце."
А вслух он ответил:
Прямо с утробы
В кровь нашу вплавлена честь.
Хоть и жаль мертвых,
Юных героев
Ныне мы славим, скорбя.
Вечером Тор, шатаясь и чувствуя, как будто в сердце у него громадный холодный камень, вошел в дальнюю комнатку, где без лишних глаз плакала Эсса, а ее утешала Ангтун.
- Злая Судьба! Три сына, и всех потерял! - воскликнул Тор и тоже зарыдал.
- Муж мой, - ответила пораженная слезами Мастера Эсса. - Неизвестно еще, уйдет ли Лир. А если уйдет, я уверена, он найдет способ с честью разорвать путы, наложенные на него отцом по крови. А Картор вполне может вернуться к тебе, когда станет королем или Императором. А я тебе рожу еще сына.
- И я, - сквозь слезы промолвила Ангтун.
Эсса хотела было возмутиться: "Куда конь с копытом, туда и рак с клешней!", но сдержалась и ответила:
- Все правильно! Наследнику будет нужен верный слуга или верная служанка, как Яра Лиру.
И Эсса стала гладить и утешать человека, слезы которого она видела первый раз в жизни.
На следующий день Тор и Эсса шли впереди траурной процессии, в которой несли тело геройски погибшего Линса. Он был увенчан лаврами и миртами, засыпан цветами девушек. Эссе по-прежнему было разрешено обычаями лишь несколько скупых слезинок, а вот Яра могла теперь поплакать вволю. Тор чувствовал, что ком внутри его души становится все больше и крепче.
В эти же дни получил серьезнейшую рану в учебном бою наследный принц Картор. Была повреждена печень. Доктор и целительница не сомневались в практически полном выздоровлении, но были уверены, что лечиться придется примерно полгода. К их удивлению, Картор полностью восстановился за две недели. После этого случая король и королева Толтисса переселили доктора и целительницу во дворец, сделали их личными врачами наследника, взяли с них клятву молчания и закрепили ее ментальной защитой.
И еще одно событие случилось в эти же дни. В своем поместье от пьянства умер бывший пожизненный консул Линьи принц Крангор.
Когда через пять дней после битвы царь и князь вернулись, основной их обязанностью стало награждать победителей и делить захваченную добычу.
Ликарину присвоили титул барона. Так что теперь ему придется добывать себе реальное владение на новых землях. Больше всего Ликарин был расстроен тем, что не может теперь во время ласк как следует обнять Киссу, а та его шутливо упрекала в том, что ему не хватает ее объятий. По взаимному согласию, любовники решили расстаться в последнюю ночь перед отплытием.
Князь решился на то, чтобы устроить пир с гетерами и художницами в своем дворце. Ириньисса очаровала князя, а за Киссой, из уважения к герою битвы барону Ликарину, лишь слегка ухаживали.
На следующее утро князь щедро одарил Ириньиссу и при всех заявил:
- То, что я пережил, я никогда не забуду. А теперь я предлагаю, Ириан, тебе следующее. Я разведусь со всеми своими женами, кроме матерей моих сыновей, и сделаю тебя своей старшей женой. Более того, впервые в истории княжества и второй раз в истории Агаша я короную тебя княжеской короной и посажу тебя рядом с собой на престол как княгиню. Твои дети будут считаться старшими, Ириан.
- Я не могу остаться здесь. Я должна ехать со своими людьми. Я не могу уйти из цеха, пока мы не подняли достаточно Высокородных, чтобы он мог существовать и дальше, - стараясь быть предельно вежливой и доброжелательной, отвечала Ириньисса.
Видевший эту сцену поэт Эсс Креарин произнес на Древнем языке:
Она смотрела долгим взглядом на него
Своих искрящихся агатом дивных глаз.
- Прощай, моя любовь, прощай, в последний раз.
Но оставаться для меня нельзя у вас.
Мне нужно уплывать далёко-далеко.
(Несущая Мир)
А сама Ириньисса подумала:
Я не хочу на этом троне умирать,
Иль власть жестоко в свои руки прибирать!
(Несущая Мир)
- Тогда прошу тебя, Ириан, удались и не попадайся больше мне на глаза. Иначе я либо похищу тебя, либо убью, либо начну, позабыв о своем достоинстве, просить тебя о любви. Во всех трех случаях я потеряю честь и душу. А я хочу сохранить и то, и другое.
И князь надел на ее шею янтарное с бриллиантовыми подвесками ожерелье.
Царь и князь провели еще два раза совместные военные учения, придвигая объединенное войско к границам соседних княжеств и возвращаясь с дарами от перепуганных соседей и с выгодными мирными договорами, где давно имевшиеся мелкие территориальные споры решались в пользу Лангишта. Возвращаясь со вторых учений, князь сказал:
- А все-таки лучше было бы сначала нашим войскам запереться в городе.
- Чем же лучше? - удивился царь.
- Переругались бы эти союзнички между собой, а потом половина их помогала бы нам бить других и с лихвой вернуть награбленное без такой опасности, как вступать в битву против втрое превосходящего врага.
- Это нам было необходимо! Мы должны были показать всем твоим соседям, что побьем их при любом их численном превосходстве.