- Если твое баронское достоинство соизволит остаться здесь, то я буду платить тебе десять золотых в месяц. Но в мои замки ты допущен не будешь, чтобы не было недоразумений. Если же ты соизволишь отправиться в другие места, то ты будешь неделю моим гостем, а затем я дам тебе на первоочередные расходы тысячу золотых, достойное тебя оружие, коня, повозку и двух рабов.
Таким образом, Тор недвусмысленно показал, что, если барон попытается остаться, чести и довольства ему не будет. Его жене до сих пор Эсса давала по двадцать золотых в месяц. Барон понял, что остаться и попытаться затем завести судебный процесс или поднять мини-рокош не удастся. Тем более, что все говорили о том, что Тор в любимчиках у короля и королевы Толтиссы и вроде бы даже отец наследника престола.
- Прекрасно. Я выбираю дальний путь, он мне привычен.
- Тогда войди вместе с женой, её сыном и ее служанками в мои гостевые комнаты. Ты мой почетный гость.
Барон оценил яд слов Тора и торжественно заявил:
- Я подтверждаю, что младенец Кай мой законный сын.
- Прекрасно! Значит, ты вместе с женой и младшим сыном будешь моим гостем.
И барон произнес стихотворение, в котором выразил разрывавшие его на куски противоречивые чувства в форме, приличествующей знатному:
Были родными
Нашему роду всегда
Стены твердыни.
Многие годы
Предки мои жили здесь.
Тор сразу же ответил:
Сменён Судьбою
Ныне, навек, навсегда
Стен сих владелец.
Не огорчайся:
В мире меняется всё.
Эсса добавила:
Вижу птицу я, что села на вершину башни,
И запела: "Все проходит, словно день вчерашний.
Не печалься, спас ты душу в тяжком покаянье,
Это больше, и намного, чем все достоянье".
Баронесса, на которую теперь были устремлены все глаза и уши, выдавила из себя:
Рада я, что ты вернулся, муж любимый мой.
Положение и славу возвратим с тобой.
- Достойный ответ! - воскликнул Тор. - Гости и вассалы, сегодня вечером пир в честь спасения души барона Триня Таррисаня! А завтра я налагаю на себя пост и буду весь день молиться за то, чтобы он нашел себе достойное его место и восстановил свое положение.
Атар после двух недель утомительного пути в жаре и пыли, под атаками кровососов, добрался до Колинстринны через два дня после барона. Был как раз разгар летнего зноя: шестой месяц года, который у старков начинался приблизительно с весеннего равноденствия, а в сезонах было по четыре месяца. Естественно, Тор, после того, как работа была распределена и до того, как понадобится вмешательство Мастера и заказчика, повез гостя в Ломолинну, чтобы отдохнуть от жары, да и немного похвастаться своими владениями. Атар резко возражал против того, чтобы устраивать большое празднество, Тор его прекрасно понимал, и они поехали маленькой группой из владетелей, их детей и жен, ближних слуг.
Уже горная дорога была лучше, чем тракты королевства. А купание в озере и прохлада помещений в башне окончательно освежили Атара. Тор и Атар вдвоем поднялись в одну из верхних зал башни, чтобы поговорить наедине за чашею вина. Любуясь вечерним видом на озеро, принц сложил стихи:
Я кем-то властвую, кого-то разделяю, кому-то душу без сомнения дарю.
Куда-то в небо беззастенчиво ныряю и в ком-то памятным безмолвием горю.
Я дрянью глупые надежды разбавляю и где-то странствую в беспамятном плену.
Зачем-то мыслями причины истязаю и после выводы ненужные кляну.
Я как-то чувствую, что что-то понимаю! Я что-то знаю, но не всё осознаю.
Открыто радуюсь, когда в себя ныряю и как-то честно многоточия… люблю.
(И. Кривчиков)
Тору ничего не оставалось, как ответить своим стихом:
Я знаю то, что ничего не знаю,
И понимаю то, что не постичь.
Я собственных надежд не разделяю,
Иду лишь на небес беззвучный клич.
Кто любит истину, тот исказит ее же,
Кто верит в женщину - любви не сохранит.
Кто победил - теряет, что дороже,
Кто милосерд - тот кровью весь облит.
Мудрец ребенку уступает в споре,
Военачальник мужиком убит,
Крепчайший дуб нуждается в опоре,
И от ударов не спасает щит.
На том стою, и не могу иначе,
И глас народа ничего не значит.
- Ну в этом-то мы с тобой и с Клингором сходимся, - рассмеялся Атар. - Мы действуем по внутреннему убеждению, не взирая на то, идем ли мы в ногу со всеми или в одиночку против всех.
- Ну да. Если ты случайно идешь в ногу со всеми, это еще не повод менять ногу, - улыбнулся Тор.
- Здесь просто прекрасный вид. Такому человеку, как ты или я, просто необходимо вырываться из суеты городов. Я мечтаю, что, когда я немного обустрою свою колонию, я тоже построю башню на берегу моря и буду в ней наслаждаться тишиной и прекрасными видами за чашею вина. Либо в обществе только моей милой супруги, либо в обществе близких друзей.
- Ну, для этого не нужно было уезжать в колонию. У тебя в Сахирре прекрасные места на побережье есть, как я видел на гравюрах.
- Уезжаю я по другой причине. Противоборство с великим Жугэ (пусть все то злое, что он вынужден был сделать, будучи полководцем и князем, простится ему, так как делал он это ради великих целей и никогда не отступал от чести) показало мне, что во мне остались нераскрытые силы. А здесь их прикладывать некуда. Не думаю, что в ближайшие годы Старквайе понадобится второй главнокомандующий. Идти командовать армией какого-то окраинного князька в войне против варваров или в междоусобице… Зачем? Если уж не удается командовать армией королевства или империи, надо вести свою армию. Если уж я недоволен тем, как устроена наша вайя, нужно брать власть или создавать свою. Вот я и выбрал свой путь.
- А глас народа ославил тебя как сумасшедшего, - улыбнулся Тор.
- Вот и хорошо. На юге те, кто спокойной жизни ищет, не пригодятся. Я надеюсь, что ты посоветуешь мне тех из своих подмастерий и подмастерий твоих мастеров, кто лучше других готов к испытаниям и дерзаниям. Обычных людей я беру всех: там, где борьба постоянная, тяжкая, где необходимо сплотиться, даже бывший бандит часто становится хорошим человеком. А вот мастеров я стараюсь приглашать с разбором. Какие будут основатели цеха, таков и цех будет. Поэтому мне предстоит в Зооре и Линье очень трудная и неприятная задача: соблазнять гетер, чтобы уговорить ехать с собой достойных. Без цехов гетер, художников и музыкантов новое королевство не может появиться.
Атар не заметил, что он оговорился, сказав вместо "княжество" - "королевство". Зато это отметили Тор и Лир, который принес еще кувшин вина и закуски. Позволить прислуживать чужому человеку при мужском разговоре друзей было ни в коем случае нельзя, поэтому Лир, как и полагалось, исполнял обязанности пажа.
- Я думаю, что ты бы и империю там мог создать, если Судьба тебе чуть-чуть поможет. - улыбнулся Тор. - Другое дело, пожелаешь ли ты стать императором варварской империи?
Атара передернуло. Уже второй раз у его собеседников вырвались эти слова: империя и варварский император. Причем оба собеседника были отнюдь не глупейшими людьми в этой Империи. "Не хватает теперь лишь, чтобы король или королева Толтисса предсказали мне то же самое. А то еще вдруг Император благословит на захват короны Южной Империи. А мне прежде всего укрепиться бы там, создать крепкое и здоровое общество." - подумал он.
И тут Лир неожиданно спросил отца, который не ожидал такого вопроса от восьмилетнего мальчика:
- Отец, а почему мы не отправляемся на новые земли?
- Сын, что нам там делать? У меня владение здесь, у меня здесь дела, да еще одна новая идея пришла.
- Там бы мы могли создать себе княжество или другую вайю с самого начала и не зависели бы от королей. Ты что, считаешь себя менее способным, чем князь Клингор или принц Атар?
- Ну ладно, сын мой! Запомни, что у каждого есть главная способность, и если увлечься побочной, то Судьба и Всевышний с него строго спросят. Моя главная способность - металл, а не люди. То, что ты предлагаешь, это все равно, как если бы принц Атар, который, как я знаю, иногда любит помахать молотом, вдруг решил бы стать Великим Мастером-кузнецом. Иди занимайся, а то мы зря теряем время, - только и ответил ошеломленный и озадаченный Тор.
Лир, несколько раздосадованный, вежливо поклонился и удалился.
Принц рассмеялся. Действительно, поработать в кузнице было одним из его увлечений еще с юности. Ему нравился запах раскаленного металла, то, как он обретает форму под ударами тяжкого молота или маленького молоточка, сильные и здоровые мужчины, составляющие мощные цехи. Если у них и были пороки, то естественные для мужчины. Кто-то выпивал, кто-то любил подраться, кто-то слишком азартно играл в кости или в карты, кто-то изо всей силы влюблялся, кто-то чередовал эти увлечения. Но потом люди искренне каялись в них и возвращались к работе до нового выхода за рамки. И случалось все это не так часто. Так что в обществе мастеров не было мелкого изысканного разврата, пронизывающего светское общество. Там все было естественно.
В колонию свою принц набирал прежде всего воинов, крестьян и мастеров по металлу, считая, что остальное приложится. Если люди увидят тех, кто способен их защитить и повести на великие дела, они сами потянутся. Во всяком случае, те, кто желает большего, чем спокойное гниение.
Лишь теперь у Тора дошли руки еще до одной вещи, которая его поразила в высказывании принца.