- Что тебе? - рявкнула она.
- Можно стакан воды? - кротко спросил он.
Уорик поднял на него проницательный взгляд.
- Кувшин на столе. Ешь свой завтрак.
- Сейчас, сейчас. - Он наполнил стакан водой и отставил его в сторону. - Это для Тани. Она приболела. Может, какой-то вирус подцепила.
- Почему бы в таком случае просто так и не сказать? - спросила Флоренс, прищурившись.
Фабиан пожал плечами и направился к задней двери. Он уже увидел то, что искал. Пальто отца свисало с крючка: мятое и очень, очень влажное.
- Пошли, мальчик, - сказал он Оберону и свистнул.
Пес неохотно выбрался из-под стола и протопал наружу, когда Фабиан открыл дверь.
- Его уже выводили, - раздраженно сказала Флоренс.
- Ох, прошу прощения!
Рука Фабиана нашаривала охотничий нож, закрепленный на поясе отцовского пальто. Нож был целиком из железа. Отец потрошил им пойманных в лесу кроликов. Распахнутая дверь прикрывала Фабиана, и он на ощупь вытащил нож из ножен - холодный, тяжелый, острый. Он определенно перережет волосы. Фабиан ловко сунул его в рукав, обхватив дрожащими пальцами кончик, и закрыл дверь, чуть не опрокинув стакан с водой, так он торопился покинуть кухню.
- Вернусь через минуту, - пробормотал он.
- Да уж, поспеши.
Флоренс выкручивала посудное полотенце с таким видом, что Фабиан подумал: она воображает, будто это его шея.
Фабиан так мчался, что даже начал задыхаться, добравшись до Таниной комнаты. Осторожно поставив стакан с водой на каминную полку, он вытащил из рукава нож.
- Должно получиться, - сказал он.
Таня нерешительно посмотрела на нож.
- Из чего он?
- Из железа, - ответил Фабиан. - Он должен разрушить заклинание. - Опустившись рядом с ней на колени, он начал кромсать волосы. - Пальто Уорика висело у двери, все мокрое, а сапоги облеплены грязью. Это точно: ночью мы видели его.
- Наверное, и он видел нас, - сказала Таня.
- Не думаю. Он бы взбесился, если бы заметил нас. Меня вот что интересует: что он там делал в грозу?
Фабиан продолжал без особого труда перерезать волосы.
- Работает! Уорик определенно заботится о том, чтобы нож был хорошо наточен.
- Уорик? Ты стащил его нож? Ну ты и жулик!
- Только ради тебя.
Спустя несколько минут волосы Тани были длиной до пояса - лишь чуть длиннее, чем раньше.
- Тебе придется подровнять их, - извиняющимся тоном сказал Фабиан.
- Непременно, - ответила Таня, - но позже. - Она стянула волосы в конский хвост. - В таком виде никто ничего не заметит. Пойдем лучше вниз, пока бабушка окончательно не вышла из себя.
- И пока Уорик не обнаружил пропажу ножа.
Сейчас Фабиан не выглядел так уж храбро. Он осмотрел нож, проверяя, не осталось ли на нем волос.
- А с этим что делать?
Таня показала на заваленный волосами пол.
- Давай пока запихнем под кровать, а после завтрака засунем в мусорные мешки и придумаем, как избавиться от них.
Встав на четвереньки, они ползали по полу, засовывая волосы под кровать, что оказалось нелегко: они были очень мягкие и выскальзывали из рук.
- Надо же, сколько их! - воскликнула Таня.
- Да уж! Просто подсунем их подальше, а потом свесь покрывало с обеих сторон кровати, чтобы видно не было. Больше мы сейчас ничего сделать не успеем. Ну все, пошли.
Они помчались вниз, перепрыгивая через две ступеньки, и ворвались в кухню как раз в тот момент, когда разозленная Флоренс была готова выбросить их завтрак в мусорное ведро.
- Не надо! - закричал Фабиан.
Флоренс остановилась, а потом и вовсе замерла, увидев Таню.
- Я думала, ты нездорова…
- Да, так оно и было, - ответила Таня, не осмеливаясь взглянуть на бабушку. - Но сейчас мне лучше.
Она села за стол, Фабиан рядом. Флоренс поставила перед ними тарелки.
- Наверняка уже все остыло, - сказала она.
- Это самое быстрое выздоровление, какое мне когда-либо приходилось наблюдать, - сухо заметил Уорик.
Он яростно полировал сапоги, доводя их до блеска.
Таня не ответила, избегая его взгляда. Она чувствовала, что твердый и осуждающий взгляд этих ледяных голубых глаз прикован к ней. От этого по коже бегали мурашки. Она накинулась на завтрак, все еще вкусный и даже чуть теплый. Заметив, что Фабиан ерзает по другую сторону стола, она догадалась, что он пытается осторожно вытащить нож из рукава и спрятать.
- Все еще теплый, почти горячий! - радостно сказал он, попробовав завтрак.
- А мой нет… - начала Таня, но замолчала, увидев, как из-под тарелки Фабиана выскользнула фея камина.
Она подогревала его еду и, впервые за все время, задержалась на пару секунд, застенчиво глядя на него безобразными глазками и мигая еще более безобразными веками, прежде чем удрать и снова спрятаться. Фабиан отломил кусок хлеба и окунул его в яйцо, не замечая знаков внимания со стороны феи камина. Таня провожала ее взглядом, кипя от негодования. И это после того, как именно она дала этой неблагодарной маленькой негоднице блюдце молока!
- А моему завтраку ты, значит, позволила остыть? - забывшись, пробормотала она себе под нос. - Неблагодарная!
- Прошу прощения? - взорвалась Флоренс.
Таня подняла на нее испуганный взгляд, заметив, что Фабиан тоже смотрит на нее со странным выражением лица.
- Я… Я просто сказала… Я не против, что мой завтрак остыл, - пробормотала она, торопясь исправить ситуацию. - Я не привередливая.
- Хмм…
Флоренс поджала тонкие губы и начала загружать стиральную машину.
- Уорик, ты не мог бы сегодня проверить водосточный желоб? - спросила она. - Мне кажется, он вот-вот отвалится.
Уорик буркнул, что сделает.
Таня в который раз задалась вопросом, как два таких человека, как ее бабушка и Уорик, ухитрились так долго прожить под одной крышей, не поубивав друг друга.
- Этот дом разваливается на части, - проворчала Флоренс, захлопнув дверцу стиральной машины.
- Переехали бы в какой-нибудь поменьше, - сказал Фабиан, засовывая в рот кусок бекона.
Флоренс, похоже, стало не по себе.
- Этот дом много десятилетий принадлежал нашей семье.
Она налила себе чая и тоже села за стол.
- Думаю, вы могли бы найти себе симпатичный маленький коттедж, - продолжал Фабиан с ехидной ухмылкой. - Из имбирного пряника.
Флоренс бросила на него один из своих самых испепеляющих взглядов, а Таня чуть не подавилась яйцом и хлебом, которыми был набит рот.
- Не дерзи, - проворчал Уорик.
Складывалось впечатление, что Уорик уделяет внимание Фабиану лишь тогда, когда требуется выбранить его. Впервые у Тани мелькнула мысль, что Фабиан ведет себя вызывающе, просто чтобы привлечь внимание отца. Например, упорно называет отца по имени.
Из-под стола послышалось негромкое поскуливание. Таня приподняла скатерть и заглянула под нее. Оберон сидел перед бабушкой, положив голову ей на колени.
- Тебе здесь нравится, правда? - мурлыкала Флоренс, нежно поглаживая шелковистые уши пса.
Оберон удовлетворенно урчал. Флоренс улыбнулась и достала из пакета собачье печенье, которое купила специально для него. Оберон осторожно взял его и, улегшись под столом, принялся с довольным видом грызть. Глядя на все это, Таня почувствовала ревность. Почему-то Оберон обожал Флоренс.
- Ну все, - заявил Фабиан, с грохотом уронил вилку на тарелку и встал с набитым ртом.
- Ради бога, нет, Фабиан! - воскликнула Флоренс. - Ты похож на хомяка. Сядь и прожуй как следует.
- Уже, - заявил он и, выпучив глаза, с трудом проглотил то, что было у него во рту. - Видите?
Он направился к задней двери. У Тани еда подкатила к горлу, когда она поняла, что он собирается делать. Прямо на глазах у всех Фабиан начал перебирать висящие на кухонной двери пальто. С хмурым видом снял пальто отца с одного крючка и повесил на другой, при этом уронив несколько пальто - включая отцовское - на пол.
- Чем это ты занимаешься? - взорвалась Флоренс.
- Ищу свою куртку, - ответил Фабиан. - Серую. Мне казалось, она висит здесь.
- Она в шкафу под лестницей, где и всегда, - сказала Флоренс в недоумении. - Я видела ее вчера. Зачем тебе куртка в такую погоду? Правда, Фабиан, я понять не могу, что с тобой нынче утром?
- И я тоже.
Уорик встал, с сапогами в руках; на его лице застыло откровенно подозрительное выражение.
- Ничего.
Фабиан повесил все пальто на место и вернулся к столу. Таня заметила, что его лицо расслабилось. Надо полагать, он добился своего. Их взгляды встретились; точно так дети смотрят друг на друга, когда понимают, что напроказничали, но сумели выпутаться.
Флоренс и Уорик тоже обменялись взглядами; точно так смотрят друг на друга взрослые, когда понимают, что их каким-то образом обвели вокруг пальца, но не догадываются, как именно и зачем, и уверены, что абсолютно ничего с этим поделать не могут.