Кальпурций покорно кивнул, не вслушиваясь, не до того ему было - вспоминал мучительно, что именно думал о Гедвиг все эти дни и не были ли его мысли излишне фривольными.
- Видишь! Он тоже так считает! Обойдемся без метлы, другое что-нибудь придумаем… Взгляд умеешь отвести? Чтобы из города незаметно выбраться?
- Это умею, отведу… Но ведь раньше из темницы выйти надо!
- Постараемся выйти. Давайте мыслить стратегически!
- Когда ты прошлый раз мыслил стратегически, нас едва не сожрали вервольфы, - сурово напомнил включившийся в разговор силониец.
- Но не сожрали же, правда? - мило улыбнулся ланцтрегер, и, глядя на него, Гедвиг почувствовала, как тает ее девичье сердце.
У Кальпурция, понятно, ничего не таяло, он пробурчал сердито:
- Да может, пусть бы лучше сожрали! Всё не на костре заживо!
- Ничего подобного! - Йорген не терял оптимизма, главным образом ради товарищей по несчастью. А что в это время на самом деле происходило в "дальних глубинах" его души - какая разница? Лишь бы наружу не вылезло… - Не надо нас было… хм… - Он вдруг подумал, что в присутствии дам слово "жрать" не стоит повторять слишком часто. - В общем, не будем отвлекаться, будем рассуждать. Скажите мне: кто обычно служит при храмах?
- Как кто? - удивился вопросу Тиилл. - Разве ты сам не знаешь? Хейлиги, динсты, певчие кое-где бывают…
- Да я не о том! Люди каких сословий обычно идут служить в храмы?
- Горожане, как правило - ремесленники, а чаще торговцы. Иногда кнехты, но из них редко кто пробивается. Иногда из ученых семей… - взялась перечислять Гедвиг.
- А из военных или стражей? - перебил ланцтрегер.
- Что-то я не слышала о таком, - был ответ.
- Вот! - просиял Йорген. - Именно! Значит, среди тех, кто нас здесь держит, наверняка нет или почти нет людей, обученных ратному и охранному делу. Это простые горожане, мы сумеем их обмануть и перебить.
- А как же младшие сыновья знатных родов? - напомнил Кальпурций. - Простонародье идет в динсты, но хейлиги могут оказаться выходцами из благородных семей, владеющими оружием и колдовством…
- Ну, колдовство у них тут не в почете, - заметил Йорген, - вряд ли они посмеют к нему прибегнуть. С парой-тройкой хейлигов мы уж как-нибудь справимся, особенно учитывая их почтенный возраст. И потом, насколько я знаю младших сыновей знатных родов, если и решаются они посвятить себя божественному служению, то выбирают совсем других богов. Вотана, Ирмина - это еще куда ни шло, но только не Дев Небесных!
- Да, - признал сын судии Тиилла, - нелегко дается нашей знати отказ от пива и вина по средам. Немногие решаются на столь отчаянный шаг… Но даже если ты прав и перебить охрану нам по силам - остается запертая дверь. Не забывай о ней!
- А я и не забываю. Дверь они откроют сами, чтобы забрать труп.
- К…какой труп?! - опешив, воскликнули собеседники в один голос.
- Да тише вы! - рассердился ланцтрегер, бросил встревоженный взгляд наверх, потом на дверь - не подслушивают ли? - Наш труп! Вы что, не знаете, как люди обычно бегут из-под стражи?!
К его удивлению, они этого действительно не знали! Пришлось объяснять:
- Кто-то один притворяется мертвым, остальные начинают орать, требовать, чтобы тело унесли. Охрана входит, тут ее… - Он не стал уточнять на словах, что именно, но очень наглядно изобразил процесс сворачивания шеи. Даже жутко стало. - Мнимый труп начинает первым, когда к нему наклонятся, остальные помогают.
Гедвиг тут же углядела слабую сторону этого плана: если подобный способ столь распространен, вдруг и пленители их о нем осведомлены? Но, чтобы не спугнуть удачу, высказывать свои опасения не стала, уточнила только:
- И кто же будет притворяться трупом?
- Давайте я! - вызвался Кальпурций.
- Ты не подойдешь! У тебя слишком цветущий вид, даже издали ясно, что ты жив-здоров, - возразила ведьма. - Йоргену придется или мне.
- А у меня что, не цветущий разве? - очень удивился ланцтрегер, привыкший воображать себя здоровым и крепким, аки бык.
Трудно судить, насколько он был прав, во всяком случае, внешне эти его качества никак не проявлялись. Поэтому Гедвиг ответила честно:
- У тебя - не цветущий, уж прости. Разве что по сравнению со шторбом.
Вообще-то оба ее товарища по несчастью происходили из родов до страсти знатных, и ей, простой горожанке, следовало бы, по-хорошему, обращаться к ним "господин" и на "вы" - так она сама считала. Но Кальпурций сразу сказал: "К чему эти церемонии, мы не во дворце", а Йоргену, когда он услышал ее "ты", даже в голову не пришло, что на самом деле должно быть как-то иначе. Первое время девушку смущало собственное панибратство, потом она освоилась и даже стала позволять себе легкие насмешки в их адрес, чем веселила Йоргена, а у Кальпурция вызывала восторг и умиление. С каждым часом, проведенным вместе, юная ведьма нравилась ему все больше. И если бы она удосужилась изучить состояние его души (как проделала это в свое время с бесчувственным Йоргеном) - обнаружила бы то самое, богами дарованное глубокое чувство, сулящее большое потомство и долгие годы семейного счастья. "А как же твой принцип? - удивился ланцтрегер, от которого друг Тиилл таиться не стал, дождался, когда дама сердца уснет, и поделился своими переживаниями. - Ты же говорил, для тебя главное - благородное происхождение!" - "Но ведь она - потомственная ведьма!" - вскричал влюбленный силониец с таким жаром, будто о принцессе крови речь шла.
Но чувства чувствами, а из храмовой темницы надо было выбираться. Хоть и утверждает народная молва, будто в присутствии милой и страшный Хольгард покажется священным Регендалом, однако прежде времени ни в одно из этих мест отправляться как-то не хотелось, тем более предложенным способом.
А потому побег было решено назначить на самое ближайшее время, и роль покойника досталась ланцтрегеру Эрцхольму. Гедвиг сама от нее отказалась, когда Йорген уточнил:
- А ты уверена, что сможешь без колебания и промедления, тихо, быстро и аккуратно заколоть человека в живот?
Нет, он вовсе не хотел ее этим задеть, типа раз не родилась мужчиной, значит, ни на что не годна. Просто вопрос был слишком серьезным, он его и парню обязательно задал бы.
- Не уверена, - призналась девушка, чуть побледнев. Спросила дрогнувшим голосом: - А ты сможешь? - И трудно сказать, какой ответ - положительный или отрицательный - ей было бы приятнее услышать.
- Ну… - смутился Йорген, - я тоже как бы не совсем по этой части… больше привык со шторбами дело иметь. Но ведь они похожи, люди и шторбы, правда?
- Похожи, похожи, - в один голос подтвердили силониец и ведьма. - Ты обязательно справишься!
- Ну конечно! - ободряюще улыбнулся ланцтрегер, но украдкой вздохнул.
В том, что справится, он не сомневался: человека зарезать - дело нехитрое, это вам не голодный вервольф. Другой вопрос, как будешь себя после этого чувствовать. Ну не любил он убивать живых людей, что тут поделаешь? И ладно бы еще в честном бою… С другой стороны, они сами виноваты. Нечего бросать в ямы честных людей, пришедших за советом. Вот пусть и расплачиваются жизнью за свое вероломство - его рука не дрогнет!
Глава 22,
в которой друг Тиилл мешает Йоргену изображать труп, динст по имени Сурж не хочет помереть достойно и еще много чего случается на пути к Степному Гарту
Но мертвец завизжал и проворно
Из могилы в лес бегом пустился…А. С. Пушкин
- А-ай, беда, ай-ай, горюшко какое! Помер! Помер, люди добрые!!! - очень натурально голосила-убивалась Гедвиг, в родном Хайделе ей случалось бывать на похоронах и слышать бабий плач, она знала, как это делается.
Кальпурций хотел ей помочь, тоже заголосил, как мог. Но "покойник" сделал страшные глаза и показал ему кулак, дескать, молчи лучше. От утробных завываний дорогого друга его стало разбирать неудержимое веселье - а попробуй-ка изобрази мертвеца, если сам в этот момент лопнуть готов от смеха. Люди заглянут на труп посмотреть, а тот дергается и хихикает - куда это годится? Сразу распознают обман, даже шторбом не сочтут, потому что ночные кровопийцы смеяться не умеют совершенно, хоть щекочи их…
- Ай-ай, покойник! Боюсь, боюсь! Заберите его отсюда, ради Дев Небесных, заберите, люди добрые! А-а-а! Негоже тут оставлять, среди живых! Не по-божески-и-и!!!
Услышали ее "люди добрые" - трудно было не услышать, на весь храм раздавались вопли, подхваченные гулким эхом. И главное, сами того не ведая, момент для представления они выбрали очень удачно. Наверху как раз шла служба. Благообразный хейлиг вдохновенно вещал прихожанам о радостях вечной жизни в обители Дев Небесных, а откуда-то снизу, будто из самого Хольгарда, неслось: "Ай, ай, мертвец! Мертвеца уберите!" Он просто вынужден был отправить людей выяснить, что случилось, и прекратить этакое безобразие!
…Надежды Йоргена не оправдались. Он мечтал: пусть в подвал спустится тот самый хейлиг, что заманил их в ловушку, - уж его-то прирезать будет одно удовольствие! Но явились четверо динстов, жирных, рыхлых и пискливых. Сразу в дверь войти побоялись, заглянули в маленькое оконце, прямо в кованой двери проделанное (это через него обычно подавали миски с едой):
- Ну, исчадия Тьмы, что тут у вас стряслось?
- Помер! - обиженно и хрипло объявила ведьма, ткнула пальцем в сторону тела, неподвижно распростертого на полу.
Динсты потолкались под дверью, посмотрели так и эдак - видно было плохо, только ноги одни. Тогда один поднялся наверх, свесился в люк, изучил, что к чему, и прокричал оттуда: