- Шеридан, я все сделаю, что ты захочешь, и это тоже. - и остановилась сойдя с коня, а я поехал дальше. Хорошо, нет за мной пригляда. Поднялся на гору - позади никого нет! Красота!
Спустя некоторое время подумал - а куда эта Миррин и вправду делась? Вроде другой дороги то нет. Куда же она поехала, если позади ее не видно? В этот момент меня обожгло понимание - "все для тебя сделаю и это тоже". А не наложить ли на себя руки она собралась?
Я колебался всего мгновение и погнал коня назад бешенным галопом. Никогда раньше мне не не приходилось скакать сломя голову не думая об опасности по горной дороге. Рядом пролетали ветки, скалистые склоны. Пару раз я чудом уворачивался от ветви дерева, нависающей над дорогой. Я не сломал шею только чудом и вот место где мы расстались.
На полянке возле дороги на спальной подстилке сидит Миррин, совершенно голая. Перед ней стоит маленькая статуэтка Артемис, рядом лежит шпага, лезвие которой наполовину замотано плащом. В стороне аккуратно сложена одежда и вещи. Миррин увидела меня и в глазах я заметил радость. Она мягко и нежно сказала мне - Шеридан, я рада, что ты пришел мне помочь и вернулся. Я только потому не закончила обряд, что мне нужен был кто-то, кто передаст мою голову Охотницам и расскажет о моих последних минутах. Мне приятно, что это будешь ты, Шери, а не случайный путник. На тебя я могу положиться и моя голова и весть о моих последних минутах дойдут до старейшин. Сейчас я взрежу живот своей шпагой, а ты стой наготове и отрубишь мне голову, как только я задергаюсь в конвульсиях. Я не хочу, чтобы мои прекрасные волосы испачкались в крови. После вымой и отвези голову в квартал Ярован в Столицу и расскажешь старейшинам все, как было между нами. В том, что было между нами нет бесчестья ни для тебя, ни для меня - так судьба нами распорядилась просто. Все по обычаю. Иди сюда, я жду!
Я остановился шокированный. Почему? Нет причин для самоубийства. В следующий момент я бросился к Миррин и отбросил далеко ее шпагу и кинжал. - Прекрати! Ты сказала - "сделаю все, что ты захочешь". Я это сдуру сказал, не хотел твоей смерти.
Миррин вдруг озверела - Ты, ты! Прервал священный обряд, а сейчас говоришь, что слова твои были глупостью! Да знаешь ли ты, что сказать Охотнице - "сдохни!" - тягчайшее оскорбление и я должна либо убить обидчика в тот же момент, либо убить себя, если сочту, что была неправа! Ты хочешь быть разорванным прямо сейчас?
- Миррин, я не знаю твоих обычаев, но погибнуть за одно глупое слово, которое сорвалось с языка и не было услышано никем посторонним - я думаю, что слишком. Мы с тобой друзья, вроде бы? Ты как, меня убивать будешь?
- Шеридан, а ты сказал вроде, что дружба кончилась? Или это опять ложь? - снова ощерилась Миррин и приготовилась броситься.
- Миррин, постой! - я остановил ее атаку в последний момент. - Ты же вроде читаешь мои чувства? Ну вот и посмотри, считаю ли я тебя своим другом.
Миррин не то, чтобы успокоилась, но мгновенной атаки можно было не ожидать. - Шеридан, постарайся ни о чем не думать и закрой глаза. Я почитаю твою ауру и убью, если ты лжешь.
Я сделал все, что она сказала и закрыв глаза ждал непонятно чего - то ли ее клыков, или слова. Мне уж было все равно. Главное остановил ее в последний момент и она жива, а не погибла по моей вине.
Вместо клыков я почувствовал на шее ее губы - Шери, ты и правда друг, твои чувства - полное доверие, и я не знаю, что с тобой делать? Один наш обычай велит убить оскорбившего, а тем более лжеца, тем более, если ты прервал мой прощальный разговор с богиней - прародительницей. Другой обычай не позволяет убить друга. Если два обычая велят противоположное - каждый сам выбирает - какой обычай нарушить. Я решила расспросить тебя о некоторых вещах и после этого решить - умереть мне или тебе, или жить нам обоим?
- Шери, подумай хорошо перед тем, как ответить. Я спрошу тебя о причинах оскорбления и по ответу решу - кому из нас остаться жить - предложила мне Миррин.
- Миррин, да разве тебе не понятно? Грубая любовь твоя всему причиной! Ты издевалась надо мной, как над пленником, истязая меня и не слушая просьб прекратить это издевательство. Потому я и возмутился. - ответил я ей. - Может быть мне бы хватило просто твоего чистосердечного раскаяния.
- Фи, - изумилась Миррин - И всего-то? Если бы я узнала это сразу, то ничего бы и не было. Только вот оскорбления произнесены, обряд начат и я обратилась к Артемис со словами прощания. Теперь мы омоем себя позором, если оба останемся живы.
И тут же сообразила - Шери, я придумала выход! Мы умрем оба и ни один из нас не стяжает позора! Красивая, славная смерть! Всего-то надо подождать путника, который донесет о ней весть до наших родных! Я очень быстрая! Я убью тебя и даже тело не успеет упасть на землю, как убью себя! Как тебе, согласен?
Мне однако не улыбалось умереть вместе с Миррин, когда я ее уже спас от смерти. Что же делать? Нормальные человеческие доводы на зверюку не подействуют, а зверюкины мысли и обычаи мне непонятны. Что-то вроде она говорила о том, что пара друзей может нарушать обычаи в общении между собой. Вроде и друзей убивать нельзя? Может на этом сыграть?
- Мира, ты говорила, что нельзя друзей убивать? Мы значит, обычай нарушаем! - я внес сомнение в ее решимость.
- Шери, а ты ведь прав! Хорошо, ты наколешься на свою шпагу, а я сама себя убью - все по обычаю - нашла лазейку Миррин. Только и ищет путь - как умереть красиво. Вот! Наконец нашел изъян! Если смерть некрасива, то это не по ней!
- Мира, а ведь подумай, мы приказ герцога нарушим - кто же в поход пойдет, если мы себя убьем? Кто еще и заподозрить может, что мы может испугались в Неизвестные земли идти? - и не дав ей найти другой ход, предложил - А ведь мы друзья, а все, что вышло - все между нами двоими произошло. Никто ничего не видел и не знает кроме нас. Вот значит на нас двоих, на все что между нами - никакие ни людские, ни Ваши законы не действуют! Мы сами решать можем, как нам ответить на оскорбление. Что же до Артемис, то мы в ее храм пойдем и покаемся. Захочет - накажет, захочет - простит. Вот я и предлагаю - мы сами все решим по тем порядкам, как сами установим.
Миррин подумала немного. Подняла взор к небу, как будто испрашивая соизволение от богов - Шеридан, а ведь это выход! Тебя я оскорбила первая - тебе и расправу придумать, а я на все согласна.
Кажется, мой план начал приносить плоды - вместо совместного самоубийства пришли к наказанию Миррин и я его должен придумать.
- Мира, встань и нагнись вперед. - потребовал я. Она нагнулась и осталась ждать. Я примерился и шлепнул ее сначала слегка, а потом изо всех сил. - Мира, ты наказана и все оскорбления прощены. Встань!
Миррин встала, как была - голая с выпущенными когтями и оскаленными зубами - прямо как тигр, поднявшийся на дыбы - Шери, отшлепать охотницу - тягчайшее оскорбление, тем более оскорбление, что я не могу ответить! Я ведь обещала принять любое наказание, ты же придумал самое унизительное для меня.
Потом подумала немного. - Шери, я подумала, возможно то, что я с тобой сделала ночью - тоже тягчайшее оскорбление для человека - я поняла это из твоих чувств утром, когда мы проснулись. Так, что раз оба оскорбления - тягчайшие - будем считать, что они уравнивают одно другое и мы можем снова относится по дружески друг к другу. Потом она еще подумала и сказала - Шери, то наказание, которое ты использовал, мы принимаем как обычное в паре между нами. Только учти - если после твоего шлепка может синяк останется, то если я тебя шлепну, то переломаю кости таза, а может и хребет. Учти это!
Потом обняла меня - Шери, поверишь? Как тебя увидела, когда ты прилетел ко мне бешенным галопом в страхе за меня, да начали мы говорить - так умирать мне расхотелось, только вот не могла против обычая пойти! Без тебя бы кончила либо самоубийством либо ритуальным поединком - потом расскажу. Иного выхода, чтобы без смертей, одной или двух - я и не видела. Спасибо тебе огромное, что ты выход нашел - вспомнил обычай, по которому друзья сами конфликты решают и законы в паре устанавливают. Теперь все по обычаю и мы оба живы! - и поцеловала.
Быстро оделась и подошла ко мне.
- Раз мы снова живы и простили друг друга, то можно спокойно поговорить - объясни, за что ты на меня взъелся? С чего все пошло? Я до сих пор не понимаю! Мне очень надо понять, чтобы в другой раз так не вышло. - предложила Миррин.
Да что же, она правда не понимает? Не похоже, но кто этих охотниц поймет?
- Миррин, может ты что-то не понимаешь, но ты же то, что вчера делала - это не любовь, это хуже пытки. Ты верно знаешь, что мужчина может женщину взять насильно и тогда любовь - высшая радость богов превращается в свою противоположность - худшую из пыток? Ну так вот - ты меня вчера изнасиловала! Посмотри на синяки и ссадины! А как там, внизу, болит! Кожу всю содрала! Я же просил тебя прекратить, а ты только хохотала. Это было форменное издевательство!
- Шери, прости меня, если я что не так сделала, но не хотела ведь. Я думала, что приятное тебе делаю, все для твоего удовольствия, ты же любви хотел, вот я и старалась. А что болит - так у меня тоже в том же месте.
- Миррин, да ты что, очнись! Какое удовольствие? Да где ты научилась таким мерзостям? - возмутился я ее оправданиям.
На что Миррин ответила - А мы все так любовь с мужчиной понимаем. Помнишь, я говорила, что с подругой мужчину делила - так и есть, нам двоим старшие вражеского лазутчика дали, после того как сами наигрались вдосталь и объяснили, как его любить надо. С мужчиной любить надо жестоко - все наши это знают. Наши считают, что мужчине так приятно, хотя вот не живут у нас долго они. Не знаю, почему?