23
- За нами следят, - шепнула моя ненаглядная.
- Угу. Человек сто. - Я не стал уточнять, что половина из них пялилась не столько на жуков, сколько на нее саму.
- Я не об этих бездельниках. Вон там, в просвете между руиной из красного кирпича и руиной из желтого.
Надо заметить, что оба цвета мало отличались друг от друга.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы углядеть его - даже зная, где искать. У рыжей острые глаза.
Он имел окраску матовой кленовой мебели - идеальную для того, чтобы растворяться в тени. Я видел только часть фигуры. Лицо производило впечатление морщинистого, кожистого. Судя по остальному, что я сумел разглядеть, сложение его подходило более всего для жизни на деревьях - он весь, казалось, состоял из длинных мускулистых рук и ног.
- Эй, Плоскомордый. Видишь парня, о котором говорит Тинни?
- Ага, есть. Должно быть, он здорово разволновался, если выставил себя вот так, почти что напоказ.
- Что ты сказал? Ты его знаешь?
- Я его не знаю. Никто не знает. Я о нем слышал. Эти мальчишки смылись. Ты пойдешь за ними?
- Нет. Я хочу знать, кто этот тип, что за нами следит.
- Он за тобой не следит. Ты ему недостаточно интересен.
- Плоскомордый!
- Это Лазутчик Фелльске, приятель. Тот самый Лазутчик Фелльске.
Я вздохнул. С какими людьми мне приходится работать!
- Тот самый Лазутчик Фелльске? Что еще, черт подери, за Лазутчик Фелльске?
- Так ты не знаешь? Дружище, право же, тебе надо почаще вылезать из дома.
Что-то изменилось в полуразрушенном доме. Паленую окружала толпа поклонников. Правда, всю эту малышню интересовали больше жуки, а не она.
- Его звать Фелльске. По фамилии, а имя у него, кажись, Трибун. Его прозвали Лазутчик Фелльске, потому что это его основное занятие. Он делает это лучше любого, если только тот не из меняющих форму, или если у того нет плаща-невидимки… или, там, кольца какого.
- Он шпион?
- Работает по частным контрактам. Только на самых больших шишек. Тех, с Холма. И мне не нравится, что он интересуется этим делом.
- С чего?
- Хотя бы с того, что это означает: тем, что здесь происходит, интересуется кто-то на самом что ни на есть верху.
- Интересуются огромными вонючими жуками? Кто бы мог подумать! И что тогда здесь делает этот твой Лазутчик Фелльске?
- Я же сказал. Наблюдает. А потом доложит о том, что видел.
- И все? И больше ничего?
- Больше ничего. Если им потребуется сделать что-то, пришлют другого специалиста.
- А-а…
- Ну что, - предложила Тинни, - пойдем посмотрим, что там внутри?
- Нет. Там сейчас столпотворение. - Люди валом валили в опустевший дом. - Эта развалина от одного их веса может обрушиться. И потом, нам ведь не хочется попасть в давку.
- Давку? Какую давку?
Должно быть, мелкие божества услышали меня - и откликнулись.
Квартал содрогнулся. Внутри заброшенного дома блеснула вспышка, а из окон повалили клубы то ли дыма, то ли пыли. Долю секунды спустя до нас донесся звук - словно настраивал свои инструменты какой-то демонический оркестр.
Люди с воплями, топча друг друга, бросились на улицу. Те, кто оставался снаружи, тоже вопили и разбегались во все стороны.
- Откуда ты знал, что это случится? - поинтересовалась Тинни, когда шум стих.
- Я не знал. Но эти юнцы занимались чем-то, чего им делать не полагалось. Разумно предположить, что они попытаются замести следы.
С неба продолжали сыпаться обломки. Включая довольно увесистые куски жуков. Люди помогали друг другу выбраться из дома. Как ни странно, обошлось без серьезных увечий.
- Куда делась Паленая? - спросила Тинни.
- Пошла вон туда, - ответил Плеймет.
- Если только у вас нет чертовски весомой причины оставаться здесь, - заметил Плоскомордый, - я бы посоветовал двигать отсюда. Сейчас сюда понабежит красных фуражек видимо-невидимо.
- Паленая… нет, ничего. - Она уже направлялась в нашу сторону, продолжая держать в руках свой трофей - правда, голова богомола не подавала больше признаков жизни.
- Я проверила запах этого Лазутчика, - объяснила она. - Теперь я узнаю его, если мы на него снова наткнемся. Он наблюдал не за нами. Он там давно уже сидел. Несколько дней подряд… ну, может, отлучался ненадолго.
Я восхитился ее сообразительностью. Нет, правда молодец.
- Зачем ты таскаешься с этой башкой? - спросил я.
- Может, Покойник сумеет вычислить что-нибудь по ней. Если я, конечно, принесу ее домой прежде, чем она начнет тухнуть.
Молодец, да и только. Сам я до этого не додумался.
Даже немного жутковато находиться рядом с первой в Танфере крысой-гением.
Однако же Плоскомордый говорил дело. Стоит гвардейцам застать меня рядом со всем этим катаклизмом, и мне придется отвечать на их вопросы до середины следующей недели.
Значит, обратно в "Мир". Хей-хо…
Но как раз вовремя.
24
- Красные фуражки все поубегали, - сообщил мне один из кучеров. - Там вроде как взрыв какой случился. - "Красные фуражки" - еще одно народное прозвище жестяных свистков. Фуражки у тех, кто ходит в форме, и правда красные.
- Мы слышали. Потому и вернулись. Я не хочу потерять уйму времени, развлекая стражу. Здесь что-нибудь происходило? - Не уверен, что Макс сполна получал отдачу со своих денег, потраченных на кучеров.
- Старший крысюк хотел с вами поговорить.
Паленая убрала свой трофей в крысиную корзину и направилась в дом. Я последовал за ней. Тинни двинулась было за мной, но передумала. Ей явно не хотелось оказаться по самое по это в огромных жуках. Или даже в обычных крысах.
Прежде чем войти, я покосился на небо. Похоже, нас снова ожидала перемена погоды. На ту, которая нам всем нравилась.
Джона Растяжку я обнаружил, когда тот в изнеможении прислонился к колонне.
- С тобой все в порядке?
- Я буду сегодня спать крепко. Но повторять это мне не хотеться.
- Я очень благодарен за…
- Нам хорошо заплатить. И мои люди, их уважать сильно больше.
Я кивнул, хотя сам испытывал в этом некоторые сомнения. Вряд ли всем понравится тот факт, что между Джоном Растяжкой и обычными грызунами может устанавливаться психическая связь.
Надо придумать какую-нибудь удобоваримую, приемлемую для всех легенду.
- Парни там, на улице, сказали, что ты хотел со мной поговорить.
- Я хотеть сказать, что-то там, внизу, случиться. Вдруг. Серьезное.
- Минут двадцать назад?
- Да.
Я рассказал ему все, что видел. Паленая оживленно кивала в подтверждение моего рассказа.
- Боюсь, - заметил Джон Растяжка, - жуки, что остаться, ушли все.
Я попробовал на нем свой излюбленный прием с заламыванием брови. На хорошеньких женщин действует безотказно. Почти. Крысюк воспринял это как просьбу изложить все немного подробнее.
- Как по хлопку. Жуки просто взять и убежать.
Что ж, вот загадочка для Покойника.
- Значит, работа выполнена?
Жаль, что крысюки не умеют смеяться. Джон Растяжка явно посмеялся бы, если мог.
- Почти, наверное. Но ты не разобраться пока с привидения.
- Привидения тебя не должны волновать. Твое дело жуки.
- Чтобы заниматься жуки, надо, возможно, разобраться сначала с привидения.
- У тебя проблемы с привидениями?
- Нет. Но я слыхать, рабочих сегодня нет из-за привидения.
- Э… ладно, поговорим по дороге. Здесь на сегодня все. Надо уезжать, пока стража не вернулась. - А ведь они наверняка вернутся. Они такие - всегда возвращаются.
К этому времени они наверняка уже выяснили, что сыночка миссис Гаррет видели в радиусе мили от места общественного возбуждения. И собственно, в некотором роде он сам в этом виноват. Точнее, он-то знал, что виноват не он - только не хотел обсуждать этого с ребятами из Стражи.
С учетом обстоятельств Джон Растяжка и его команда засуетились в буквальном смысле как крысы. Нельзя сказать, чтобы они отзывали своих сородичей-охотников с особенным энтузиазмом. Однако ни один не забыл прихватить на память по меньшей мере по одному здоровенному дохлому жуку.
- Хороший обед получится, - объяснила Паленая.
В свое время мне приходилось питаться и тропическими жуками - чтобы выжить. Не могу сказать, чтобы это потрясло меня как гурмана. Но о вкусах не спорят. Особенно разные расы. Находятся даже такие, что считают вкусными людей.
- Еще бы нам удалось найти немного личинок, и будет совсем хорошо.
- Правда?
25
Я с облегчением перевел дух, когда Плеймет натянул поводья перед моим домом. Он не стал задерживаться - высадил нас и поспешил дальше. Подозреваю, его приводила в ужас мысль о том, что он увидит, вернувшись домой.
А может, он узнал от кого-то, что Старые Кости проснулся, и ему не хотелось, чтобы тот шарил по самым его сокровенным мыслям. Или еще чего.
Странные они, эти люди.
Мы с Паленой, Тинни и Плоскомордым направились в дом. Джон Растяжка тащился следом. Ему не хотелось, но он решил, что разделаться с работой лучше, пока все еще свежо в памяти.
Что же касается Плоскомордого, он надеялся на то, что его накормят.
Я начал подозревать, что у мистера Тарпа не все благополучно с делами. Впрочем, сам он в этом ни за что не признался бы.
Спустя две минуты на улице не осталось ни единого намека на то, что в моем доме кто-то живет, - не говоря уже о том, что кто-либо здесь мог бы замышлять нечто, оскорбительное для тех, кого младший королевский братишка Руперт поставил охранять закон и порядок.