Высший пилотаж подобной диалектики приведён, конечно, в третьей главе Книги Бытия, где искуситель лжёт с помощью истины, а Творец изрекает истину в виде лжи.
Назвавшись представителем колдуна, Глеб Портнягин опять-таки не погрешил против правды ни на йоту. Действительно, сегодня утром он ходил проситься в ученики к самому Ефрему Нехорошеву - и пережил при этом лёгкое потрясение, когда, достигши промежуточной площадки между четвёртым и пятым этажами, увидел, как из двери нужной ему квартиры выносят вперёд ногами кого-то завёрнутого в дерюжку.
"Опоздал", - просквозила горестная мысль.
Впрочем, на похоронную команду выносившие не очень-то и походили: кто в лабораторном халате, кто в костюме и при галстуке. Физии у всех, следует заметить, были малость ошарашенные. Потом дерюжка нечаянно оползла - и глазам содрогнувшегося Глеба явились стальные хромированные ступни. Из квартиры кудесника вытаскивали всамделишного робота. Ну надо же!
Отступив к стене, Портнягин пропустил скорбную процессию. Затем взбежал по лестнице, постучал в незапертую дверь - и, не дождавшись отзыва, рискнул войти. Старый колдун Ефрем Нехорошев в халате и шлёпанцах сутулился у стола на табурете.
- Вот химики-то, прости Господи! - посетовал он в сердцах, нисколько не удивившись появлению малознакомого юноши.
- А что такое? - не понял тот.
- Умудрились: три закона роботехники выдумали, - сокрушённо покачивая кудлатой головой, известил престарелый чародей. - И, главное, сами же теперь удивляются, почему не работает…
- Три закона… чего?
- Да я бы их уже за один первый закон всех поувольнял, четырёхглазых! - распаляясь, продолжал кудесник. - Вот послушай: оказывается, робот не имеет права своим действием или бездействием причинить вред человеку! А теперь прикинь: выходит робот на площадь, а там спецназовцы несанкционированный митинг дубинками разгоняют. Да у него сразу все мозги спекутся, у робота…
- Н-ну… запросто, - моргнув, согласился Глеб.
- А второй закон того хлеще: робот обязан выполнять приказы человека, если они (ты слушай, слушай!) не противоречат первому закону… А? Ни хрена себе? Да как же она будет работать, железяка ваша, если каждый приказ - либо во вред себе, либо ближнему своему!
- А, скажем, яму выкопать? - не удержавшись, поддел чародея Портнягин.
- Кому? - угрюмо уточнил тот.
Глеб посмотрел на него с уважением.
- А третий закон?
- Ну, третий ладно, третий куда ни шло… - вынужден был признать колдун. - Робот должен заботиться о собственной безопасности. Но опять же! Через первые-то два не перепрыгнешь… Они б ещё в гранатомёт эти свои законы встроили!
- И что ты им посоветовал? - не упустив случая перейти на "ты", полюбопытствовал Портнягин.
- А ну-ка марш под койку! - сурово насупив кудлатые брови, повелел хозяин кому-то незримому, ползком подбирающемуся к пришельцу. - Я т-тебе!.. - Выждал, пока невидимка вернётся под кровать, и снова покосился на Глеба. - А что тут советовать? Как мы законы соблюдаем - так и роботы пускай… А иначе… - Спохватился, нахмурился. - Погоди! Ты кто?
- Вот… пришёл… - как мог объяснил Портнягин.
- И чего надо? Отворожить, приворожить?
То ли с похмелья был колдун, то ли всегда такой.
В двух словах Глеб изложил цель визита.
- В ученики? - слегка привизгнув от изумления, переспросил Ефрем Нехорошев. - Ко мне? А не круто берёшь, паренёк?
- Круто! - с вызовом согласился Глеб. - А ты что? Одних лохов колдовать учишь?
Услышав дерзкий ответ, кудесник расстроился, почесал лохматую бровь и, уныло поразмыслив, кивнул на свободный табурет. Ладно, мол, присаживайся. Куда ж от тебя такого денешься!
Неприбранная комнатёнка была напоена одуряющими запахами сеновала, источник которых обнаружился в углу, где, теребимые струёй воздуха от напольного вентилятора, сохли связки трав. Ещё в глаза лезли теснящиеся на самодельном стеллаже ветхие корешки древних книг, а из мебели - замшелая зловещая плаха, которой явно чего-то недоставало. Глеб огляделся. Тронутого ржавчиной палаческого топора он нигде не приметил, зато обратил внимание, что у вентилятора отсутствует шнур и, кажется, мотор.
- Ну и чего это ради тебя вдруг в колдуны понесло? - ворчливо осведомился хозяин. - Думаешь, жизнь сладкая пойдёт? Нет, мил человек. Каторжная пойдёт жизнь… - Замолчал, всмотрелся. - А-а… - понимающе протянул он. - Ну, ясно… По какой, говоришь, статье срок отбывал?
Глеб молча достал и предъявил справку о досрочном освобождении. Специфика документа, похоже, ничуть не смутила старого чародея. Многие известнейшие маги начинали именно с правонарушений. Собственно, оно и понятно: кто преступает законы общества, тот и с законами природы скорее всего чикаться не станет. Сами кудесники, естественно, с этим ни за что не согласятся - напротив, будут клятвенно уверять, что действуют в согласии с мирозданием… словом, повторят примерно то же, что говорили на суде, прося о снисхождении.
- Ладно, - разочарованно молвил колдун, возвращая справку. - Устрою я тебе екзамент… - умышленно исковеркал он умное зарубежное слово.
- Экзамен? - насторожился Глеб.
- А ты как хотел? Ко мне, брат, в ученики попасть не просто. Вот слушай: есть за городом тайничок… Где - не скажу, сам по записи прочтёшь… Только не вслух, уразумел?
- А что так секретно?
- А то так секретно, что подслушать могут. И клад тут же на аршин в землю уйдёт! А тот, кто подслушал, другому скажет - это, считай, ещё на аршин… Понял, в чём клюква?
- Ага… - сообразил Глеб. - Рыл-рыл, ничего не вырыл, а потом доказывай, что не разболтал?
Старый колдун Ефрем Нехорошев долго, внимательно смотрел на юношу.
- Нет, ты-то вроде не разболтаешь… - произнёс он, словно бы помыслил вслух. - Только ведь с тайничком этим ещё одна загвоздка…
По лестнице Портнягин спускался в глубокой задумчивости. Не иначе хочет от него отделаться старикан. "Поди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что…" Хотя с заданием сказочного самодержца Глеб как раз справился бы играючи. Ещё в раннем детстве он, помнится, искренне удивлялся, зачем богатыри отправлялись на край света, разные чудеса искали. Делов-то! Принеси какую-нибудь фигню помельче - и пусть попробует царь-батюшка угадает, где ты весь день шлялся и что у тебя в кулаке зажато!
Достигнув городского парка, испытуемый присел на скамью, достал полученную от колдуна бумагу, именуемую записью, и внимательнейшим образом перечёл. Тайничок был заныкан неподалёку от точки слияния Чумахлинки с Ворожейкой. Земли те издавна почитались гиблыми, аномальными. Сгинули там две археологические экспедиции, а в 1991 году, если не врут, ушёл под воду целый населённый пункт. До сих пор в безветренные дни со дна озера красные флаги просвечивают и пение чудится.
Будучи воспитан бабушкой, Глеб сызмальства наслушался от неё всяческих страстей о тех краях. "Бегать на Колдушку" настрого запрещалось, поэтому, само собой разумеется, гибельную местность он излазал пацаном вдоль и поперёк - до последнего овражка.
Дурман-бугор… Не было там никакого Дурман-бугра! Может, раньше так назывался, а потом переназвали?..
Ладно. Бугор по записи найдём, а вот с самим тайничком что делать? Условия, поставленные старым хрычом, были просты, как три закона роботехники, и так же, как они, неисполнимы.
Ночь в канун Ивана Купала случилась неделю назад - значит вариант с цветком папоротника отпадает. Не ждать же в самом деле следующего раза! Другой вариант, если верить колдуну, был равен самоубийству. Третий прямиком приводил в объятия одной из самых неприятных статей уголовного кодекса, не говоря уже о неминуемых угрызениях совести.
Кто-то сел на ту же скамейку. Портнягин на всякий случай убрал запись в карман, недовольно посмотрел на соседа - и заинтересовался. Это была весьма примечательная личность хрупкого, чтобы не сказать, ломкого телосложения, и она грезила наяву. Присутствия Глеба подсевший не заметил, отрешённый взгляд его пронизал вычурную чугунную оградку и принялся ласкать пузатенькие колонны банка. Щёки чудика впали, кожа облегла скулы.
Как всегда, жизнь сама подсказала Портнягину искомое решение. Теперь оставалось лишь удостовериться, что рядом с ним сидит именно тот, кто ему нужен. Вскоре незнакомец поник, приуныл, на устах его застыла растерянная улыбка завязавшего алкоголика. Затем начал бредить вслух.
- У них же там, перед банком, наверное, и камеры слежения есть… - боязливо пробормотал он.
Пора было приступать к разговору.
- Снаружи только две, - сказал Портнягин.