Молния был готов провалиться сквозь землю; казалось, он уже жалел, что попросился в отряд.
– Из котелка ешь, – подсказал Юджин.
– Ага! Половником! Хохотнул Гюстав.
… – Не обращай внимания, – немного погодя, тихонько сказал спринтеру Ка-ну: – Новеньких иногда поначалу поддевают. Сработаетесь.
(25 сентября)
– Холодно, – проскулила Корнелия.
– А тебе говорили, что стирать сейчас теплую кофту – плохая идея, – запахнув плащ, сказал Лекс.
Ка-ну преувеличенно галантно протянул ей свою куртку. Корнелия скривилась и принялась искать глазами еще желающих ей помочь, но таковых не оказалось, и она, пофыркав, все же накинула его куртку себе на плечи.
– Сам-то не замерзнешь? – скептически поинтересовался я.
Ка-ну самоуверенно хмыкнул.
Ближе к полудню Чарли засекла очередных преследователей.
– Опять они, – недовольно проворчала девушка.
Отступать сейчас нам было нельзя – они преграждали нам путь, и идти в обратном направлении я не хотел.
Они напали на нас на холме у оврага. Их было больше чем нас, и бой был не простой.
Многих ранений мы избегали благодаря Антику, который прикрывал нас. Но, пока он отвлекся на очередную сложную ситуацию у кого-то, он подпустил к себе противника на удар меча, и тот перерубил ему лук.
Антикова противника устранил Гюстав с дерева (он прикрывал нас параллельно в Антиком, но из высокой точки). Он рассудил, что Антик стреляет все равно несравненно лучше, и, окликнув его, кинул ему свой лук.
Антуан поймал лук, встав на мысочки, а когда он опустился, вытянув руку с ним вперед для выстрела… лук ткнулся в землю.
Гюстав был выше Антика где-то на полметра, и лук у него был длиннющий.
И это трагическое несоответствие длины его лука и роста Антика ввело последнего в ступор.
Гюстав, увидев, что получилось, захохотал и решил, что лучше бы ему поскорее спуститься с дерева.
Антик, наконец, отмер и принялся искать выход из ситуации.
Догадался, что нужно расположить лук диагонально. Взял стрелу, наложил ее на тетиву… и завис еще минуты эдак на две.
Гюстав свалился с нижней ветки дерева, забившись в истерике.
Оказалось, чтобы стрелять из этого лука, Антуановы стрелы слишком коротки…
Гюстав, немного проржавшись, встал и выдал Антику свою стрелу.
Антик уже паниковал, это видно было по его отсутствующему взгляду, но пытался изобразить спокойствие.
Он с полминуты помедитировал на стрелу Гюстава, прежде чем, наконец, попробовать наложить ее на тетиву.
Но тут выяснилось, что для того, чтобы стрелять этими стрелами, ему не хватает длины рук.
Антик снова завис.
Гюстав уже не смеялся: он, задыхаясь, бился в конвульсиях.
– Антик! – давясь смехом, выдавил Юджин: – Ну что ты творишь? Видишь, человеку плохо!?
Антуан сжал губы, бросил лук Гюставу и, как крест экзорциста держа перед собой обломки своего лука, нагло двинулся ко мне прямо сквозь сражающихся.
Со всех сторон посыпались проклятия от ребят, вынужденных отвлекаться и делать так, чтобы этого безоружного нахала не убили.
Я отвлекся на собственный поединок, и на какое-то время все остальное вылетело у меня из головы.
– Юссариан! – Антик предъявил мне обломки лука.
Я, не подумав, брякнул первое, что пришло в голову:
– Ну возьми лук у Гюстава… – только к середине фразы сообразив, что говорю что-то не то, но еще не вспомнив, почему.
Гюстав, едва пришедший в себя, снова забился в истерике, пол-отряда согнуло пополам, а Антик одарил меня таким взглядом, что мог бы, мне показалось, прожечь дыру у меня во лбу.
– Ка-ну! – устыдившись, окликнул я: – Дай Антику лук.
У Ка-ну к этому времени уже разобрали все его запасное оружие, и у него остался лишь лук и копье. Он с готовностью кинул лук Антику, и тот, с бессильной злобой, уложил тремя стрелами пятерых противников вокруг себя.
– Антуан! Не сметь!!! – заорал я.
Я вынужден был отвлечься; к "кавалерам" подошло подкрепление, и вскоре мы вынуждены были экстренно отступать и уходить максимально быстро и на как можно большее расстояние. Во всяком случае, нам удалось придержаться нужного направления.
(26 сентября)
Нам пришлось, с небольшими привалами, совершить почти двухдневный марш-бросок, пока к полуночи следующего дня не наткнулись на домик, в котором обитал какой-то старик-отшельник. Он пустил нас и скрылся за дверью маленькой комнаты.
Мы собрались в сенях. Те, кому не хватало места, стояли у двери и открытых окон.
Я начал собирать амулеты (на каждого в отряде Джуно был изготовлен именной амулет; по ним было гораздо проще пересчитывать).
Юджин под одобрительный хохот принялся рассказывать о приключениях Антика с Гюставским луком.
– Юсс, ты видел?
Я собирался ответить серьезно, дабы показать, что ничего смешного…
– Видел… – сказал я и недвусмысленно фыркнул. Нет, я, конечно, попытался сделать вид, что это я так чихнул, но мне не поверили, и Антик, с моей легкой руки официально выставленный на посмешище, одарил меня убийственным взглядом.
Радостный хохот прорезал встревоженный голос Джуно:
– Юссариан! Одного амулета не хватает!
Сразу наступила тишина.
Я пересчитал амулеты.
– Восемнадцать штук, – и вопросительно взглянул на Джуно.
– А нас девятнадцать, – нервно сказал он.
– У нас Молния новенький. У него, наверное, нет.
– Есть. Я уже сделал.
Я, холодея, еще раз пересчитал.
В комнате находились восемнадцать из девятнадцати…
Я лихорадочно проглядывал ребят, но никак не мог определить, кого же не хватает.
Они взволнованно перешептывались.
– Юссариан, мне нужен лук, – совершенно не к месту выдал Антик.
– У тебя есть один! – резко отмахнулся от него я, безуспешно пересчитывая собравшихся снова и снова.
– Это не мой. Это… – Антик замолчал, серьезно взглянув на меня.
Но и в моей голове уже тоже неприятно щелкнуло.
– Ка-ну! – простонал я.
Ребята закрутили головами, словно надеясь, что это чудовищная ошибка, и вот же он сидит…
Как можно было не заметить?!
Такой живой и яркий, такой отзывчивый, общающийся почти со всеми, а мы даже не заметили, когда его вдруг не оказалось рядом.
– О нет! Господи! – простонал Инвар.
Последние несколько дней он больше общался с ворожеей, и, видимо, увлекшись ей, не заметил пропажи лучшего друга.
– А у нас еще и все его оружие, – похоронно возвестил Том.
– И даже теплые вещи… – Айата кивнула на Корнелию, которая была по-прежнему в куртке Ка-ну.
(27 сентября)
– Юджин! Это безумие! – отрезал я.
– Но мы же 9-й вал! Мы своих не бросаем! – патетически воскликнул тот: – Ты сам учил нас этому!
– Да! – рявкнул я: – Но сейчас другая ситуация!
– Мы должны вернуться, какая бы ни была ситуация! – воскликнул Инвар.
– Вы понимаете, что возвращение, или даже просто задержка может погубить весь отряд!? Как бы чудовищно это не звучало, но иногда надо жертвовать малым во имя большого…
– Что ты сейчас сказал!? – рявкнул Юджин и, обратившись к отряду, продолжил: – Вы это слышали? Это значит, чтобы выжить, нам предлагается закладывать друг дружку поодиночке!
– Не надо переворачивать мои слова с ног на голову!
– Довольно болтовни! Кто согласен, что надо бросить Ка-ну? А кто считает, что надо вернуться и найти его, если он жив? – Юджин самодовольно взглянул на меня. Ловко же он перехватил инициативу…
– Я пойду искать его! – тут же сказал Инвар ему, и, повернувшись ко мне, добавил: – Извини, Юссариан, я пойду.
– Возьми еще Чарли, – распорядился Юджин.
– Угробишь своих людей! – простонал я.
Инвар и Скарлетт собирались, проверяли оружие; остальные крутились вокруг них.
– Как вы меня достали, – процедил я сквозь зубы, сев и сжав пальцами виски: – Делайте, что хотите. Я предупредил.
(28 сентября)
– Возвращаются! – крикнул Гюстав с высокой ветки дерева.
Юджин выскочил во двор.
– Стоп! – упавшим голосом сказал дозорный: – Чарли. Только Чарли…
Она шла медленно, деревянной походкой. Губы ее были в крови, лицо исцарапано ветками, две тонкие черные косы, которые она постоянно носила, растрепались.
– Мы километров на 20 только отошли. Они засекли нас. И напали, – бесцветным голосом сообщила Скарлетт, подойдя к крыльцу.
– И?.. -дрогнувшим голосом спросил Юджин.
– Не в нашу пользу битва была, – Чарли помолчала, потом продолжила: – Инвара убили, – она снова сделала паузу: – Я сразу ушла после его смерти. Увела их почти в противоположную сторону, чтобы они наше направление не определили. Потом вернулась к Инвару. Я не могла просто уйти, не похоронив…
Мэу заплакала; Айята обняла Чарли. Юджин запустил руки в волосы.
Я вышел на крыльцо.
– Ну что, довольны? – ледяным тоном осведомился я.
– Прости, Юссариан… – прошептал Юджин.
– Не передо мной извиняйся, Юджин, – все так же холодно проговорил я: – А перед Инваром. А еще лучше – перед его матерью.
Юджин совсем сник, но я уже был не в силах остановиться:
– Поздравляю. Ты открыл свое кладбище, командир! Поздравляю тебя с первой жертвой твоего бездарного командования! – я развернулся на каблуках и хотел было уйти в дом…
– Юссариан, пожалуйста… – подбежала ко мне Айята и опустила глаза.
– Мы будем слушаться, – сложив руки в молитвенной позе, договорила Чарли.