- Я?.. - Она снова закрыла глаза и потерла указательным пальцем лоб над бровями. - Я видела как Город рассыпается прахом…
Я немного выждал, прежде чем очень спокойно предположить вслух:
- То есть, что бы мы теперь ни сделали, это принесет гибель? - Слова дались мне труднее, чем я ожидал. К тому же, что-то во мне яростно восставало против этого. В глубине души я был уверен, что это неправда. А себе я теперь верил. Но значило ли это, что теперь я не должен верить Фаенне?
- Не знаю, - Фаенна смотрела на меня пристально, будто читая мои мысли. - Это ведь твои опасения. Что после стольких веков Земля не выдержит перемены. Я прочла это в твоих мыслях, Морион. Я видела их. - Тут на ее лице появилась тень смущения, и она отвела взгляд. Думаю, я был потрясен еще больше чем она. Фаенна снова подняла голову, все еще удивляясь сама себе. - Похоже, Морион, что это и есть мой дар. Ты прав. Они у нас разные.
Я даже не знал, что сказать ей в ответ. Мой яростный протест улегся, сменившись снова догадками, сомнениями, ожиданием и изумлением. Все, что я смог наконец ответить, было:
- Прости меня.
Фаенна бледно улыбнулась.
- За что? Это я привела тебя сюда. - Она помолчала. - Может быть, я и прежде уже отчасти владела этим даром. И тут ты прав тоже. Но увы, большего я пока не знаю.
Я медленно кивнул.
- И я ведь тоже. Мы не получаем своих знаний мгновенно.
- И не получим всех никогда, - добавила Фаенна. - В нас просыпается только сила, способность угадывать и вспоминать забытое и важное. Но мы не овладеем теми знаниями, которых не было раньше. К ним мы придем сами. Чтобы узнать первыми правду, а не вспомнить ее.
И снова во мне шевельнулось что-то, шепнувшее: "нет, мы можем и предвидеть, хотя бы отчасти". Но отчего-то я не сказал этого вслух. И я знал, что она все же может читать мои мысли лишь тогда, когда они для нее открыты, а прочие - только угадывать. Почти как всегда, но, может быть, более проницательно чем всегда. И ведь впрямь, отчасти это всегда было ей свойственно. Я вспомнил, что она говорила Хоннору лишь несколько дней назад, в Алмазной Башне, и невольно улыбнулся.
- Ты права, - согласился я. - Есть нечто, что мы не можем ни узнать, ни предвидеть, пока это не случится.
И это была правда. Даже если мы можем что-то предвидеть, это не значит, что мы можем предвидеть все.
Фаенна продолжала натянуто улыбаться.
- Я как твоя совесть, Морион, - сказала она устало. - Но хотелось бы мне узнать что-то новое, полезное, что могло бы помочь…
- Ты узнаешь. Непременно. Как только встретишь кого-то еще, чьи мысли я не буду знать так, как свои, - заверил я, и Фаенна негромко рассмеялась.
Близился вечер, но сегодня нам не было так тяжело как вчера. Может быть, было еще не время. И все же, мы были уже куда ближе к Городу. Я подал Фаенне руку.
- Пройдем еще немного? - Я видел, как к ней на глазах возвращаются силы, вместе с обретением ее собственного дара, спавшего в ее крови. Способность читать мысли, по крайней мере, видеть чужие страхи, различать правду и ложь? Девиз ее Дома - "Милость". Не "Истина"? Знать мысли и страхи, значит, понимать, что движет людьми. А понимать, это почти - прощать? Для меня эти слова вряд ли несли бы похожее значение. Но все же, это еще одна особенность, оттенок ее фамильного дара. Да будет так. Хорошо, что есть кто-то, кто может воплощать этот дар в наши "последние времена".
Фаенна приняла мою руку, и мы прошли еще немного. А когда наконец остановились, пришел ее черед вычертить на земле круг. И он был начерчен - куда более ровный, уверенный и плавный чем мой.
- Посмотри, - Фаенна указывала на неуловимо вращающееся над нами звездное небо. - Кроме Алмазной звезды, есть еще три - самых ярких, они находятся на равном расстоянии от нее.
- Когда-то их было двенадцать, - сказал я, лежа на спине, и глядя на холодный звездный хоровод.
- Было. Когда "умрут" и наши Дома, эти звезды погаснут. Или просто утратят свою яркость. Но если на этом небе были когда-то Луна и Солнце, то где они могут быть? Как именно Дома и Башня останавливают их свет.
- Они остаются там, где были, - сказал я, почти неожиданно для самого себя, продолжая зачарованно смотреть в небо. - Только мы их не видим, не чувствуем, и их все равно, что нет. Башня и Дома частью отражают, а частью, поглощают тепло и свет, и превращают их… в то, что мы называем магией этого мира. Только поэтому в Городе все еще сохраняется жизненная сила, и он все еще стоит, несмотря на то, что нет больше для него ни тепла, ни света… И потому вокруг Города происходит это безумие. И потому еще можно разбудить нашу кровь, хотя мы сами мало что значим. - Я замолчал, и почувствовал, что Фаенна повернула голову, поглядев на меня.
- Ты знал это до того, как это сказал?
- Нет.
Она тихо засмеялась:
- Надо чаще тебя о чем-нибудь спрашивать.
- А вдруг я не отвечу?
- В конечном счете, все равно ответишь.
Но сегодня больше вопросов не было. Нас сморил сон. Этой ночью мне снилось пламя. Оранжево-золотое, сжигающее. И ничего, кроме пламени.
7
Мелодичный "стеклянный" перезвон. Неужели утро начиналось так же как и вчера - с бесконечного потока "хрустальных призраков"?..
Я привскочил и уткнулся взглядом в окружавшую нас черную блестящую стену. Мы словно находились в неглубоком колодце. Я не сразу сообразил, что эта стена была "живой изгородью" из антрацитовых деревьев. Не могли же они вырасти тут за одну ночь…
- Ух… - выдохнула Фаенна. - Если бы я знала, что они умеют передвигаться, ни за что не привязала бы к ним лошадь.
Деревья и впрямь шевелились, и это их движение вызывало тот мелодичный тихий перезвон, что нас разбудил. Так же, как призраки, они не переступали границ очерченного круга, но и не проходили мимо. Столпившись вокруг, они тянулись к нам своими неуклюжими кривыми ветками, довольно медленно, и как-то робко. То ли любопытствуя, то ли их привлекало нечто жизненно для них необходимое.
- И как же нам отсюда выбраться? - озадаченно произнесла Фаенна, неуверенно положив свою тонкую ладонь на рукоять меча.
- Погоди, - остановил я ее, приглядываясь к черным блестящим веткам, на которых бледнели какие-то маленькие серые комочки. - Посмотри.
На тех ветках, которым посчастливилось прижаться к невидимой стене, набухали крошечные светлые пупырышки.
- Это ведь, кажется, почки… Мы заменяем им тепло и солнечный свет. Они не могут к ним не тянуться. Они оживают.
- Но почему раньше такого никогда не было? - подивилась Фаенна. - Неужели "пробуждение" так много значит?
- Выходит, что так… ведь только теперь мы можем направлять ту силу, что прежде спала. Мы не случайно начертили этот круг, а по собственному желанию, вложив в него свою волю и часть своей силы - не то, чтобы мы потеряли эту часть. Просто, теперь она обрела какие-то связи с реальным миром и действительно что-то значит. Не уходит вхолостую.
Фаенна усмехнулась и покачала головой.
- Смешно, что теперь я хватаюсь за меч, а ты меня останавливаешь.
- Почему же смешно. Мы же знаем, что они волшебные, и когда творится что-то непонятное, они могут помочь.
Я осторожно поднял руку и притронулся к черным, искривленным, покрытым угловатыми отполированными гранями, веткам. Сами деревца были невысокими, если бы мы встали в полный рост, они доходили бы нам до плеч.
Деревце засуетилось в ответ на прикосновение, доверчиво прильнув к моей ладони и, позванивая, пыталось согнуться, чтобы сделать это половчее, медленно и неуклюже. Не для дерева, конечно, медленно, которому двигаться вовсе и не положено, разве что от ветра.
- Им тут нравится, - заметил я. - Этот пятачок земли может вернуть их к жизни. Давай, прочертим ворота, чтобы они могли войти.
Светлые глаза Фаенны раскрылись до предела.
- Но как нам выйти?..
- Мы просто через них перелезем. Даже если сломаем им несколько веток, хуже им не будет.
Фаенна засмеялась, покачав головой, и вытащила свой меч с распростершим крылья лебедем на рукояти.
- Вчера я могла бы подумать, что ты шутишь.
Кромкой меча Фаенна стерла часть линии, а затем мы перелезли через живую изгородь. Деревца пытались задержать нас, но двигались так медленно, что их попытки казались даже трогательными. Несколько веток мы сломали, и они отламывались с гулким резонирующим звоном. Сломы получались острыми, и мы успели здорово исцарапаться, прежде чем выбрались наружу. Но все-таки деревца оказались достаточно прочными, выдерживали наш вес и, хоть и цеплялись за одежду, мы не сильно рисковали провалиться между ними, что все-таки могло бы быть опасно, если бы им удалось, разумеется, не сознательно, зажать нас там поплотнее, или, если бы проломив тонкие ветки, кто-то из нас упал бы на более прочную и острую. Но все обошлось, и довольно весело.
- Кажется, даже в детстве я так не веселилась, - смеясь, сказала запыхавшаяся и растрепанная Фаенна, соскакивая наконец осторожно на землю, и сдернув с ближайшей цеплявшейся ветки краешек плаща. Глаза ее ярко блестели. Она помолчала, глядя на будто бы нерешительно топчущиеся деревца. - Наверное, потому, что мне еще никогда не доводилось ничего оживлять, - проговорила она негромко.
На самом краю тонкие ветки подо мной подломились, и я приземлился с оглушительным треском и каскадом мелких осколков.
Фаенна задумчиво склонила голову набок.
- Что-то напоминает этот звук. Звон тающих льдов под солнцем, в моих снах. - Она грустно улыбнулась и отвернулась, повернувшись лицом к Городу.