Именно об этом Крикс раздумывал ночью на одиннадцатый день их путешествия, лежа в темноте в своей каюте. Было уже поздно, ужин закончился часа два назад, но мальчику до сих пор не спалось. По правде говоря, тревожили его совсем не мысли о том будущем, которое ждало его в Адели. Настоящее смущало Крикса куда больше. Вот, он спит в единственной приличной комнате на всем "Поющем вереске", а на низеньком табурете у его кровати сложена его одежда - удобные, немаркие и явно не дешевые вещи, вышедшие из мастерской хорошего портного. Его вкусно кормят и разговаривают с ним почтительно, как с принцем крови - ведь Далланис-то уверен, что он Рикс. Один из этих, как их, Северных изгнанников… Никакие деньги не заставили бы энмеррийского торговца отнестись к случайному пассажиру так радушно, как это нелепое, необъяснимое в таком неглупом человеке ослепление. Крикс понимал, что, как он ни старайся, роль знатного наследника ему не по плечу. Да он и не пытался ничего разыгрывать перед купцом и остальной командой. Он просто слишком испугался, когда понял, какое имя себе взял - случайно, еще ничего не зная о дан-Энриксах…
Что, если теперь он - государственный преступник? Крикс не сомневался, что, когда обман раскроется, все будут думать, что он действительно пытался выдать себя за какого-нибудь дальнего родственника Императора. Никто не поверит в то, что это просто глупая случайность. Начнут выпытывать, зачем он это сделал и кто первым подал ему эту мысль. А там дойдут и до расспросов, откуда у него так много денег. Причем если раньше его заподозрили бы в краже, то теперь решат, что это деньги заговорщиков.
В первый день путешествия Крикс даже решил, что убежит при первой же возможности, как только "Вереск" в следующий раз причалит к берегу.
Однако страх мало-помалу проходил, а доброе расположение Далланиса все больше действовало мальчику на нервы. Крикс чувствовал себя обманщиком. Он успокаивал себя, давая мысленные обещания, что заплатит Далланису вдвое, даже втрое больше, чем было условлено, но это мало что меняло. Купец не просто выполнял их договор; Крикс постоянно видел доказательства того, что этот человек, еще не знавший его десять дней назад, заботится и беспокоится о нем - а этого нельзя было купить ни за какие деньги. Страх, что Далланис выдаст его страже или Ордену, давно прошел, и все-таки Крикс скорее откусил бы себе язык, чем рассказал купцу всю правду о своем происхождении. Вспоминая о своих односельчанах, мальчик был уверен, что Далланис станет презирать его, если узнает, что он не только не "дан-Энрикс", но и вообще безродный сирота.
Оставалось только одно - довести начатое до конца и распроститься с новыми знакомыми в Адели, оставив их в полной убежденности, что их "Поющий вереск" перевез в столицу отпрыска побочной ветви правящей Династии.
"Далланис говорил, что Миэльриксам запретили появляться в южных городах Империи, - вспомнил Крикс. - А уж в столице и подавно… Получается, что тот, кто помогает одному из них тайком попасть в Адель, нарушает приказ Императора. Знать бы еще, почему Далланис согласился рисковать ради меня! Неужто только из-за денег?".
Мысли у Крикса путались. Он и не заметил, как закрыл глаза.
Но на сей раз он проспал всего лишь несколько минут, проснувшись от того, что дверь в каюту с легким скрипом приоткрылось, и в щели мелькнул неясный отблеск от светильника, прикрытого рукой. Дверь сразу же закрылась.
- Как там мальчик? - приглушенно донеслось из-за двери.
- Спит.
- Вот и отлично. Значит, побеседуем здесь, под навесом. Чертов дождь зарядил до утра, а мне не улыбается торчать снаружи с непокрытой головой. Представляю, каково сейчас дозорному на вахте!
- Ничего, я скоро разбужу ему на смену Кейна.
Крикс прислушался. Хотя снаружи говорили почти шепотом, не узнать по голосам Далланиса и капитана было невозможно.
- Так что вы хотели мне сказать? - спросил, чуть-чуть помедлив, Торвин.
- Из-за этой непогоды мы идем с задержкой. Я рассчитывал, что "Вереск" выйдет в Залив еще сегодня, а мы попадем туда не раньше, чем к полудню завтрашнего дня. Скажите, капитан, как бы нам сократить дорогу так, чтобы прибыть в Адель в намеченное время? Это вообще возможно?
- Ну, не знаю, - с некоторым сомнением ответил Торвин. - Можно попытаться… Но скажите, господин Далланис, для чего нам вообще идти в Адель?
Крикс резко приподнялся на кровати.
- …Я разговаривал с писцом. В эту поездку нам везет, как никогда. Вы уже все распродали. Остаток груза не окупит даже пошлину, которую придется заплатить за право торговать в столице. Я подумал, что теперь мы просто развернемся и отправимся назад.
- Будь это обычная поездка, я бы так и сделал, - согласился собеседник. - Но я должен выполнить данное Криксу обещание и отвезти его в Адель. Поэтому о возвращении не может быть и речи.
- Рикс. Вот проваль, я о нем совсем забыл!..
- Тш-шш! Потише, Торвин!..
- Да, простите.
Несколько секунд за дверью было тихо. Потом капитан сказал:
- Вот ведь незадача, вы торопитесь, а я пообещал команде остановку в Мелесе…
Далланис хмыкнул. Догадался, надо полагать, что капитан надеялся на эту остановку уж никак не меньше, чем его матросы.
- Ладно, будет остановка. Только небольшая. И чтобы к полудню все вернулись на свои места! Теперь идите.
- Спокойной ночи, господин Далланис.
- И вам тоже, капитан.
Крикс еще долго лежал на своей кровати, боясь лишний раз пошевелиться, хотя он точно знал, что снаружи под навесом уже никого нет.
Вот, значит, как. Далланис готов терпеть убытки, чтобы только сдержать слово и отвезти его в Адель. Крикс почувствовал, что, если он сделает вид, что ничего не слышал, и позволит Далланису осуществить задуманное, то утратит даже те остатки самоуважения, которые у него оставались после истории с мнимым "Риксом".
Нужно было действовать, причем немедленно.
План дальнейших действий вырисовывался сам собой - нужно только сойти на берег в Мелесе, отпроситься в город и найти хорошего писца… на середине этой мысли Крикс заснул.
…Письмо жгло ему руки все то время, пока он держал его в руках. Крикс был рад, когда ему наконец удалось избавиться от вощеного листа льняной бумаги с рябившими на нем темными строчками - прочесть его беглец не мог, но каждое из этих слов накрепко засело в его памяти. Даже потом, когда он уже шел по берегу Залива, а "Поющий вереск" и притулившийся на скалах Мелес уже остались далеко позади, Крикс то и дело нервно усмехался, вспоминая, как вытягивалось лицо у местного писца по мере того, как мальчик диктовал ему заранее это послание. Задача была непростой - исхитриться не единым словом не упомянуть о Риксах - но все-так объяснить Далланису его ошибку. Крикс жалел о том, что он так никогда и не узнает, что подумали о нем купец и капитан, когда узнали правду.
…Между тем Далланис, обнаруживший, что его гость пропал, оставив на своей кровати смятую записку, перечитывал ее уже четвертый раз.
"Произошла ошибка. Я совсем не тот, кем вы меня считали. Я назвался первым именем, которое пришло мне в голову, но ничего не знал о том, что оно значит. А потом я побоялся объяснить, как сильно вы ошиблись. Получается, я лжец и трус. Но я бы не хотел, чтобы из-за меня вы потеряли деньги. Надеюсь, вы простите мой обман. И пусть у вас все будет хорошо.
Прощайте.
Безымянный"
Высыпанных на кровать поверх пергамента серебряных монет хватило бы на то, чтобы заплатить за перевоз по меньшей мере троих взрослых, но Далланис даже не смотрел на деньги. Казалось, что он вообще потерял способность видеть что-то, кроме строк, которые он раз за разом перечитывал - от слов "Произошла ошибка" и до подписи, стоявшей под письмом.
Безымянный!
Что и говорить, мальчик был совершенно не похож на Миэльриксов - леких в кости, светловолосых, сероглазых рыцарей из Северных земель. Если Далланис верил в то, что его гость был Миэльриксом, то лишь потому, что так было удобнее и… безопаснее. Потому что стоило отбросить эту мысль, как на глаза ежеминутно лезло невозможное, убийственное сходство между мальчиком - и Наином Воителем, отцом нынешнего Императора. Было время, когда Далланис охранял шатер правителя вместе с другими меченосцами "золотой сотни", и в те дни ему случалось видеть Наина так же близко, как сегодня - капитана Торвина. Случалось даже говорить с правителем, охотно снисходившим до беседы со своим эскортом.
Полным именем правителя в их сотне называли редко. Скажешь "Наорикс" - не сразу и поймут. Все больше "Наин". У каждого дан-Энрикса помимо династического имени было еще и личное, домашнее, известное только семье да самым доверенным людям. А у Наина таких доверенных и близких было - пол-Империи. Далланис, как другие новобранцы из числа его телохранителей, донельзя гордился выпавшей ему честью и соревновался с остальными за расположение правителя. То есть старался постоянно находиться рядом, исполнять любой приказ чуть ли не раньше, чем оно будет произнесено… Короче, насмотрелся. И на Наина, и на Валларикса - совсем еще мальчишку, не способного сражаться наравне со взрослыми, но все равно сопровождавшего отца в походах. И теперь, хотя прошло уже без малого пятнадцать лет, покойный Император вспоминался ясно, как живой.