Егерь, изображающий собой зверя, разбрасывает их как попало,
Гнаться за человеком, присутствовать при его агонии — что за наслаждение для цивилизованных варваров! «Вперед! Вперед!..» У англичан этот возглас означает: «Кто придет первым».
Офицеры, пользуясь своей властью, приказали солдатам спешиться и бесцеремонно забрали их коней Взвод сформировался в одно мгновение. Он состоял из драгун, улан, гусар и нескольких yeomanrynote 7 этих бесстрашных охотников, еще более одержимых, чем их товарищи по регулярной армии.
«Вперед! Вперед!»
Долг солдата и спортивный азарт подхлестывают друг друга, придавая особую напряженность скачке, которая с ходу приняла бешеный характер.
"Вперед!.. Вперед! Охота за человеком!
Взвод улан то смыкался, то растягивался, в зависимости от темперамента всадников и горячности их коней.
Впереди молодой уланский лейтенант на великолепном, породистом скакуне. С каждым его скачком офицер все больше удалялся от взвода и приближался к беглецам, которые опередили погоню не более чем на шестьсот метров.
Бедные мальчики мчались во весь опор на пони, неказистых с виду, но смелых и умных животных, честно исполнявших свой долг.
Вот оба отряда вступили в полосу высоких трав. Здесь пони приобрели некоторые преимущества: они перешли на своеобразный аллюр, при котором их передние ноги идут рысью, а задние галопом, что дает им возможность, почти не снижая скорости и не путаясь, пробираться среди высоких трав. На голой равнине их настигли бы за каких-нибудь десять минут, в прериях же удавалось сохранять расстояние, отделявшее их от преследователей.
Только уланский лейтенант да еще трое всадников постепенно нагоняли беглецов.
Пони молодого француза, которого англичане прозвали капитаном Сорви-голова, не обнаруживал еще ни малейших признаков усталости. Но удила пони, на котором скакали Фанфан и юный Поль, уже были покрыты обильной пеной; он явно начал уставать.
— Фанфан! — крикнул Сорви-голова. — Ты не на деревянном коньке карусели, а в седле! Отдай поводья, положись на коня.
— Ладно, хозяин! — ответил Фанфан. — Придется тебе, Коко, думать за нас обоих, — ласково потрепал он по шее пони. — Впрочем, это не так уж трудно для тебя.
Сорви-голова между тем обернулся. Обеспокоенный приближением англичан, он отстегнул мушкетон.
— Внимание!.. — вполголоса обратился он к своим спутникам.
Затем раздался его свист, услышав который оба пони мгновенно остановились и замерли на месте.
Проворно соскочив с пони, Сорви-голова пристроил на седле ствол своего мушкетона и, наведя его на уланского офицера, осторожно спустил курок. Раздался сухой выстрел. Несколько мгновений Сорви-голова стоял не шелохнувшись, с широко раскрытыми глазами, словно желая проследить полет пули. Офицер, сраженный на всем скаку, выпустил поводья и, взмахнув руками, опрокинулся на круп коня. Лошадь шарахнулась в сторону, офицер, мертвый или тяжело раненный, свалился наземь, а обезумевший от испуга конь, подстегиваемый бьющимися о бока стременами, понесся куда глаза глядят.
— Благодарю вас, Сорви-голова! Может быть, это один из тех, кто убил моего отца! — воскликнул Поль Поттер.
Послышался второй выстрел.
То Фанфан, увидев, что Сорви-голова стреляет, решил последовать его примеру, без малейшего, впрочем, успеха.
— Эх! Чистый проигрыш, — проворчал раздосадованный мальчик.
Три кавалериста, скакавшие за лейтенантом, остановились, чтобы оказать ему помощь. Образовалась маленькая группа.
Бах!..
— Фью-ю-ю-ю-ю… — запела, разрывая воздух, пуля.
То снова выстрелил Сорви-голова.
В группе англичан поднялась на дыбы лошадь и, пройдя на задних ногах, подобно геральдическим коням, несколько шагов, грохнулась, подмяв под себя всадника.
— И второй! — с дикой радостью завопил маленький бур.
Бах!.. Это опять так же азартно выстрелил Фанфан — и опять так же успешно промахнулся.