- Зато экономически выгодно, и это пойдет ему только на пользу. Колись, тогда на косметику немного накину.
- Он с ребятами к разрушенной церкви ушел. И это не за деньги, - попыталась обелить свою совесть доносчица, - это месть за спертое зеркальце.
- Раз не ради денег, то денег и не получишь, - довольным тоном домашнего тирана сообщил я, - месть я не оплачиваю.
- Ты злодей и деспот, но я забочусь не о кошеле, а о брате, - гордо сообщила негодница. - Они могут и на ночь зависнуть, тогда ты его и правда побьешь, возможно, даже ногами по голове.
- Тогда ладно, деньги в секретере. Возьмешь, сколько надо, но не борзей, а я пошел за Витькой.
Развалины церкви стояли на берегу речки, и нормальной дороги к ним не было. Продираясь сквозь ивняк, порадовался своей предусмотрительности в экипировке. Я оделся как на полевую практику своего родного биофака. Камуфляжные брюки, куртка, армейские ботинки как нельзя лучше подходили к обстановке. Как говаривал наш профессор, оглядывая после экскурсии перемазанные в грязи гламурные туфельки и наряды студенток: "Не бывает плохой тропы, бывает плохая экипировка".
В виде пряника отрываемому от любимого занятия брату был прихвачен шашлычный набор. В него входило замаринованное мясо, пиво и с десяток картох для запекания в костре. Все-таки пикник - это пара часиков у костра, что предпочтительнее, чем ночь на ушах.
Витька нашелся рядом с руинами, там, где не так давно археологи-реставраторы наткнулись на круглую площадку из каменных плит. Я помнил передачи на нашем местном телевидении, где высказывались фантастические предположения о времени ее возведения. Старенький профессор, похожий на доктора Айболита, тогда заявил о пяти тысячелетнем как минимум возрасте площадки. Но, кроме каменного круга, ничего не нашли, потом закончилось финансирование исследований, профессор умер, и раскопки заглохли. А площадка осталась и теперь использовалась местными толкиенистами, среди которых был и мой братишка, для игрищ.
Витька встретил меня унылой рожицей и кучей жалоб. Во-первых, он сегодня был назначен темным властелином, а в результате они с треском проигрывали светлым, что подрывало Витькин престиж. Во-вторых, приход брата - это окончание сегодняшней эпопеи. В-третьих, в моем лице перед ним стояла подготовка к экзаменам. Внезапно глаза братишки заблестели.
- Слушай, Серега, сыграй за нас, а я до экзамена сюда ни ногой. Ну пожа-а-а-алуйста, - жалобным тоном профессионального нищего протянул "темный властелин".
- Ты совсем обалдел со своими великовозрастными обитателями песочниц или просто температуришь? - Я пощупал лоб брата.
- Ну ты же ходишь в этот свой китайский клуб, с двуручными мечами там тренируешься, ты их всех на раз положишь…
Я действительно много свободного времени отдавал искусству битвы на мечах в местном клубе кэндо, но благородный поединок - это одно, а дубиномахательство Витьки и его братьев по разуму - совсем другое. Я решительно покачал головой. Мелкий сразу увеличил сумму выкупа:
- Серег, до конца сессии никаких тусовок, и при первом неуде и до его исправления - ни-ни. Обещаю и торжественно клянусь. - Брат заискивающе заглядывал в глаза.
Уже два года я ломал голову, как повлиять на брата с его увлечением, и такие условия просто не мог не принять.
- Идет, - кивнул я, и Виктор усвистел утрясать формальности со своими коллегами. Очевидно, не все пошло гладко, разобиженные вопли возмущенного "темного властелина" слышны были, наверно, даже на другом берегу реки, вернулся он чуть не плача.
- Все роли распределены, менять нельзя, ни назгулом, ни магом, ни темным рыцарем тебе не стать. - Брат возмущенно сопел.
- И кто остался?
- Орки. - Витька виновато потупился.
- Тогда дополнительное условие, - я со сноровкой отпетого шантажиста припирал брата к стенке, - успеваемость без троек.
- Это беспредел, - взвыл Витька.
- Беспредел - это красный диплом, - гадко ухмыльнулся я.
Витька, не думавший о такой перспективе, испугался и поскорее принял мои условия.
- Теперь об орках. - Я даже не скрывал своего удовлетворения. - В чем подвох?
- Только меч, никакой магии, первый пропущенный удар - и ты выбываешь.
- Надо было требовать красный диплом, - задумчиво протянул я.
- Мы же договорились, - испуганно пискнул Витька.
- Ладно, договорились, но помни об этом, а то мопед отберу. - Я погрозил пальцем, братишка торопливо закивал.
Мне вручили меч - деревянное, плохо обструганное дышло, мой собственный тренировочный шлем, на время игры одолженный брату, и зеленый бархатный плащ, в котором я узнал старую шторку из нашей гостиной. Витька сунул мне в карман зеркальце от пудреницы сестры, бормоча, что оно счастливое, я выдал шалопаю подзатыльник и направился к поляне поединков.
Прошло полчаса. Витька был прав, боевая подготовка толкиенистов была отвратительной, и я действительно "сделал" их всех.
Правда, в конце "битвы" меня подвел топорно сделанный меч (в самом прямом смысле слова, судя по "утонченности" отделки, его делали топором). Заноза из рукояти глубоко въехала мне в ладонь, отчего я чуть не пропустил удар, но все-таки справился.
Сияющий Витька подлетел ко мне и в порыве чувств пообещал постараться получить красный диплом. Я был доволен, моя попытка снять с себя шторковый плащ была пресечена братом, который заявил, что впереди чествования.
Меня потянули в центр древней каменной площадки, остальные члены нашей партии разместились на каменных плитах вокруг и стали скандировать какие-то речовки с использованием своих специфических терминов, половину из которых я не понимал.
С моей оцарапанной ладони сорвалась капля крови и упала на центральную плиту, на которой я стоял.
- Орк! Орк! Орк! - скандировала "моя" команда.
Как только кровь коснулась камня, он начал светиться призрачным фосфорическим огнем. Послышались испуганные крики толкиенистов. Я почувствовал, как какая-то сила буквально разрывает меня изнутри, перед глазами мелькнула вспышка, и все погрузилось во мрак.
Глава 2
ОРК
Увидев ужасное чудовище, не спеши бояться или осуждать его, возможно, ты смотришь в зеркало.
Студенческая мудрость, родившаяся в одно похмельное утро
Я с трудом приподнял гудящую голову и огляделся, мир вокруг плясал, к горлу подступала тошнота. Подо мной была каменная плита, лежащая в центре развалин, напоминающих обломки греческого Парфенона.
Все вокруг было забрызгано кровью, источником которой послужили семь тел, искромсанных колюще-режущим оружием. Трое убитых походили на европейцев, разве что нечесаные замасленные патлы и похожие на свалявшийся войлок грязные бороды не вписывались в картину просвещенной Европы. Оставшиеся четверо напоминали экспонаты Петербургской кунсткамеры, если бы те вдруг оказались жизнеспособны и дожили до взрослого состояния: желтовато-серая с легким зеленоватым оттенком, невероятно грязная кожа, вся в каких-то шрамах, волдырях и струпьях, желтые кривоватые разнокалиберные зубы, толстые до непрозрачности ногти, скорее затупленные когти. Добавьте ко всему бочкообразную грудь, узловатые конечности, расползающееся тряпье, которое не надел бы ни один бомж, и тошнотворную вонь этих самых бомжей, которая забивала даже запах крови и вывалившихся внутренностей. Желтые остановившиеся глаза тварей наводили на мысль или о повальной эпидемии желтухи, или о другом биологическом виде, отличном от человека, ну или как минимум незнакомом мне этносе. А ведь я биолог по образованию и о такой народности не встречал упоминания ни в одном справочнике. Да от одного их вида любого антрополога кондратий хватит. Что же тогда?
Если предположить невероятное, что эти чокнутые толкиенисты нашаманили, ухитрившись отправить меня в свой фэнтезийный мир, то уродцы как нельзя лучше походили на гоблинов. Ничего себе, сходил на пикничок! Ну, Витька, если это какой-то дурацкий розыгрыш, быть тебе с красным дипломом и без мопеда.
Нет, что-то тут не так. Все вокруг, с одной стороны, вроде бы обычное, те же елки да березы, окружающие развалины, но в то же время… как бы это сказать, какое-то другое. Из знакомых предметов - только мой рюкзак с шашлычным набором для Витьки. Помню, перед всей этой вакханалией с чествованиями я положил его на центральную плиту, уже готовясь порадовать наигравшуюся ребятню.
А почему я так гадко себя чувствую, как будто влез в одежду на три размера меньше? И почему кисти моих рук выглядят как-то странно? Тут я припомнил скандирование команды накануне вспышки: "Орк! Орк! Орк!" - и, похолодев, начал оглядывать себя. На первый взгляд, все было нормально: бархатная шторка-плащ, защитные камуфляжные брюки, измазанные в грязи и чужой крови, треснувшая камуфляжная куртка… Треснувшая?!
Я оглядел расширившуюся грудную клетку, разорванные бугрящимися мышцами рукава и на подгибающихся конечностях доковылял до ближайшей лужи.
Самые страшные опасения не оправдались, на четверку лежащих уродцев я не походил, но… изменения были. Кожа потемнела, хотя и осталась в границах человеческих цветов, мышцы явно увеличились, особенно челюстные. Кажется, я прибавил в росте и раздался вширь. В луже отражался, как говорят наши писатели-сатирики, шкаф, и не просто шкаф, а шкаф с антресолями, чуть сутуловатый, крепкий и несколько неуклюжий.