Сейчас Карвейт заставил весь свой народец молиться большой развесистой липе, под сенью которой, как он считал, обитала богиня Лайма. У Карвейта было две жены, но ни одна так и не родила ему ребенка. А какой-то старик, странным образом появившийся весной в деревне вождя, напророчил Карвейту, что через год усердных молитв богине красоты у него будет прибавление в семействе. Карвейт тут же объявил Лайму главным божеством куров и стал носить к липе жертвы. За этим занятием вождя и застал Дилинг.
Убедившись в том, что с Карвейтом нет никого из пруссов, Дилинг дождался конца церемонии жертвоприношения и вышел из зарослей облепихи.
- Я пришел передать тебе пожелание удачной охоты от Бьорна из Твангсте, Карвейт, - сказал Дилинг.
- Пусть боги хранят и Бьорна, - ответил Карвейт, приглядываясь к Дилингу. - Он славный воин и верный друг. А ты ему кем приходишься?
- Родственником.
- Но говоришь ты, как варм…
- Мы дальние родственники по линии матери.
- Хорошо, - кивнул Карвейт. - Больше Бьорн ничего не передавал?
- Кажется, нет.
Сонные глазки вождя стали еще скучнее, и он повернулся, собираясь уйти.
- Ах да! - сказал Дилинг. - Бьорн просил напомнить тебе о том шраме, что у тебя под левой лопаткой.
Карвейт быстро обернулся и пристальней посмотрел на Дилинга.
- А ты, видать, крепкий парень, - сказал он. - Я отдам тебе свой меч, если окажется, что у тебя нет слепого друга.
- Твой меч останется при тебе.
- Но мне нет дела до твоих друзей.
- Бьорн мне так и сказал.
- Хорошо, - повторил Карвейт. - В моей деревне вы будете чувствовать себя так же, как у Бьорна. Но вы должны понимать, что, если явятся самбы, я не смогу вас защитить.
- Я знаю, - сказал Дилинг. - Нам этого и не нужно.
- А чего же ты хочешь?
- Проводи нас к той вайделотке, что живет в песках.
Карвейт посмотрел на небо.
- Жарко, - сказал он. - Похоже, все лето будет сухим.
В небе чиркали стрижи, рассекая острыми крыльями тучки комариных свадеб. Белое солнце стояло высоко. Потрескивали шишки на соснах.
- Так что, Карвейт, проводишь нас к вайделотке?
- Залив цветет, - пожаловался Карвейт. - Рыба задыхается. Прямо беда.
Он вздохнул и покосился на большую бронзовую фибулу с крупной жемчужиной, державшую плащ Дилинга. И, будто что вспомнил, спросил:
- Вы, наверное, и не обедали сегодня? Приходите.
Повернулся и ушел.
Отдавать фибулу Дилингу было жаль. Раздумывая над тем, что подарить вождю куров, он отправился за Торопом и Милденой.
Карвейту достался татарский кривой нож с костяной рукояткой, украшенной затейливой резьбой. Вождь положил его перед собой и всю трапезу не сводил глаз с матовой бледной поверхности рукоятки, цветом и на ощупь напоминавшей женское тело. Подергивая огромной головой от восхищения, он допытывался: из какого же зверя добывают такую кость? Дилинг и сам не знал. Да и занимало его совсем другое. Когда меда было выпито достаточно, чтобы начать разговор о деле, Дилинг вновь насел на Карвейта с просьбой провести к вайделотке.
- Нет никакой вайделотки! - отмахнулся Карвейт.
- Как же нет?! - опешил Дилинг. - Если о ней даже в Твангсте говорят.
- Мало ли, о чем болтают на рынках!
Дилинг растерянно посмотрел на Торопа. Тот, по обыкновению глядя пустыми глазами куда-то сквозь деревья, прислушивался. Дилинг подумал, что Карвейт его не понял:
- Послушай, вождь, может, ты не знаешь… Говорят, на севере косы, в песках, живет какая-то старуха. Вроде бы твои люди даже считают ее воплощенной Лаумой. Вспомни!
- Красивый нож, - сказал Карвейт и досадливо вздохнул. - Жаль, что мне нечем отплатить за него. А в песках никого нет - паустре. Даже кабан туда не заходит. Там нельзя жить. Духи никого к себе не пускают.
Дилинг опять посмотрел на Торопа. Лицо его было спокойно, глаза прикрыты, но в пальцах, поблескивая, мелькала какая-то монета, зверьком перебегая от указательного к мизинцу, от мизинца - к указательному.
- Мы заплатим, - сказал Дилинг. - Скажи, Карвейт, сколько тебе нужно, чтобы отвести нас к колдунье?
- С друзей Бьорна я бы ничего не взял, даже если б мне пришлось выступить на их стороне в войне, - сказал тот. - Но, поверь, в дюнах не выжить даже полевке, не то что человеку. Тем более - какой-то старухе.
- Он врет, - сказал Тороп по-русски. - Нам придется искать самим эту чародейку.
- С чего бы ему лгать?
- Не знаю. Может, чего-то боится? Но эта колдунья существует, это точно. Я чувствую.
- О чем вы? - насторожился Карвейт.
- Я говорю, что ты трус, - сказал Тороп на прусском. - Ты чего-то боишься и потому врешь, что ничего не знаешь о вайделотке.
Плоское мясистое лицо вождя покрылось красными пятнами.
- Я трус?! - тихо спросил он. - Я трус, и я вру?! Ах ты, сопляк!..
С быстротой, которой Дилинг никак не ожидал от него, Карвейт метнулся к Торопу и схватил того своей медвежьей лапой за горло. Казалось, вся шея русского исчезла в этой руке, и ее пальцы сомкнулись на позвоночнике Торопа.
Дилинг ухмыльнулся и подлил себе медовухи. Когда он поднял глаза, Тороп стоял сбоку от вождя и держал его вывернутую назад руку в своей. Он ударил два раза Карвейта ногой под ребра, оба раза тот издал громкий икающий звук, и, когда отпустил, вождь ткнулся лицом в землю.
- Как ты думаешь, - спросил Тороп. - Он не донесет на нас теперь?
- Вряд ли. Куры держатся особняком и стараются решать свои дела сами.
- Может, нам лучше сразу уехать?
- Погоди, посмотрим, что он скажет теперь?
Карвейт застонал и встал на четвереньки.
- Это сейчас пройдет, - сказал ему Дилинг.
Вождь сел и посмотрел на него.
- Ты слишком резво бросился в драку, - сказал Дилинг. - Я не успел тебя предупредить, что этого делать не стоит.
На лбу вождя была небольшая ссадина, к ней прилипли травинки и песок.
- Это он меня или ты? - спросил Карвейт, покосившись на Торопа.
- Он. Послушай, вождь, если ты почему-то не хочешь нам помочь - скажи, мы не обидимся. Вайделотку мы все равно разыщем.
Карвейт потряс головой, что-то промычал и, скривившись, встал с земли.
- Это ты меня так?! - все еще не веря в это, спросил он у Торопа. Тот был на полторы головы ниже и раза в четыре тоньше вождя.
- Поехали, - сказал Тороп. - Чего мы ждем?
- Она живет где-то за Большими дюнами, - неожиданно сказал Карвейт.
- Ты проведешь нас? - спросил Дилинг.
- Нет. Вы уж как-нибудь сами.
- Как мы ее найдем?
- Найдете. Вам нужно все время ехать вдоль моря. Там, где поселилась вайделотка, потемнел песок. Мои люди уже назвали это место Черным берегом.
- Это далеко отсюда?
- Не очень. Как только въедете в пески, считайте дюны. За третьей, самой большой, и начинается Черный берег. Его трудно не заметить.
- Пошли кого-нибудь за моей женно, - попросил Дилинг.
Когда они были уже на лошадях, Карвейт подошел и протянул Дилингу нож с костяной рукояткой:
- Забери, я ведь не помог вам.
- Оставь его себе. Поможешь в следующий раз, - ответил Дилинг.
- Я не знаю, что вам нужно от этой старухи, но будьте с ней осторожнее. Она уже утопила одну нашу лодку с рыбаками. Если это и не сама Лаума, то ее сестра.
- Спасибо, что предупредил.
Карвейт посмотрел на Торопа.
- Хорош, дорого я дал бы за такого воина.
Дилинг склонился с лошади к самому лицу вождя и тихо сказал:
- У него на родине великий князь рутенов платил этому "сопляку" столько монет, сколько тебе, вождь, не увидеть за всю твою жизнь.
- Хорош… - повторил Карвейт.
- Ну, пошли! Удачной охоты!
Глава 11
Они спустились к морю и поехали вдоль линии прибоя. Лошади шли тонкой черной полосой высохших водорослей, смешанных с янтарной крошкой. Море было зеленым, а там, где над ним висело солнце, сверкало раскаленным металлом. Одинокий нырок то исчезал в воде, то появлялся, покачиваясь на волне. Ничего этого Тороп не видел. Высоко вскинув голову, он вслушивался в звуки моря, ловил его запах и пытался представить, как оно выглядит.
- Ты раньше не был у моря? - спросил его Дилинг.
- Нет.
- А хочешь, искупаемся?
- Не знаю… Оно светится…
- Это от солнца.
- Жаль, что я не вижу.
Дилинг хотел сказать ему, что еще успеет насмотреться, но передумал - он сам не был в этом уверен.
- Ну, искупаемся? - снова предложил он.
- Давай.
Дилинг бросился в море, взметнув брызги, а Тороп входил осторожно, примеряясь к новым ощущениям.