Оргрим внутренне отозвался, отбрасывая мальчика в сторону. Тот почувствовал на собственном сознании чужую холодную хватку. И сокрушительную силу тянущихся к нему, как многоголовая гидра, мыслительных щупалец, норовящих поймать, обвить, задушить… Но Эдмунд не поддавался. Озаренная огнями факелов комната плыла у него перед глазами.
Потом его мозг пронзила яркая молния. Оргрим отшвырнул его. Каменная комната исчезла, и Эдмунд рухнул на колени за Северными воротами.
Он с трудом поднялся. Бой был проигран. Из глаз текли злые слезы. Он вовремя смахнул их, чтобы заметить кружащую над ним большую черную птицу. Он уже видел ее раньше, на берегу лесного озера. С ее помощью хозяин наблюдал за происходящим во всех уголках королевства. Ворон Оргрима! При виде его широко распростертых крыльев Эдмунд испытал приступ удушающего гнева. Он не позволит своему врагу злорадствовать, смаковать его неудачу!
Он вскинул лук и выпустил стрелу.
Элспет собрала остаток сил.
Внезапно Оргрим вскрикнул, выпустил ее, накрыл лицо ладонями и с шакальим воем попятился назад.
- Тьма, тьма! Где мои глаза?
Элспет тоже зашаталась, но продолжалось это недолго. Хрустальный меч в ее руке повлек ее вперед, к ослепшему мучителю, и она радостно подчинилась. Оргрим выхватил собственный меч, но глаза его смотрели незряче, на лице читался ужас. Элспет сделала выпад - и ее враг тяжело отступил и рухнул.
Элспет занесла над головой хрустальный меч. Она дрожала от боли и бессилия, зато полотно меча сверкало с новой силой, как луч полуденного солнца.
Оргрим устремил на Элспет пустой невидящий взор.
Дверь распахнулась, в проеме вырос Клуаран.
- Руби, девочка моя! - разнесся по сумрачной келье звонкий голос менестреля. - Таково уж предназначение меча, Элспет. Для этого он и сделан.
Элспет ждала ответа от своего внутреннего голоса, но он безмолвствовал. Решить, убить или пощадить Оргрима, должна была она сама.
Она покачала головой.
- А в чем мое предназначение? - Она отвернулась от лежавшего на земле колдуна и опустила меч. Он быстро померк. Но Элспет услышала слабый шепот, едва доступный слуху: "Я вернулся, Клуаран!"
Слуха Эдмунда достиг предсмертный клекот птицы, и он содрогнулся на бегу. За городскими стенами дома уступили место пастбищам. Впереди громоздился каменистый склон, по которому быстро взбиралась, петляя среди валунов, фигура Клуарана в буром одеянии. Эдмунд старался нагнать его, но менестрель был слишком стремителен. В следующее мгновение он исчез среди скал.
Эдмунд испытал горькое разочарование. Теперь он не видел ничего, кроме камней. Как он отыщет вход в пещеру отшельника?
Внезапно он понял, что его преследуют. Стук отчаянно бьющегося сердца не смог заглушить топота. "Только не сейчас!" - взмолился он. Неужели он обречен на то, чтобы угодить в лапы стражников?
Он обернулся, готовый принять бой, но узнал в выросшем перед ним детине капитана Кэтбара.
- Не бойся! - пропыхтел капитан, вытирая лоб. - Я не поволоку тебя в тюрьму. - Он указал кивком туда, где скрылся Клуаран. - Только ответь мне, этот тощий - твой сообщник? Тот, что сбежал вчера вечером?
Видимо, лучшим ответом на этот вопрос было выражение лица Эдмунда, потому что капитан продолжил:
- Большой хитрец, а какой шустрый! Его ищут на юге города, но я подумал, что он, скорее всего, вернется за тобой и за девчонкой.
- Он не сделал ничего дурного… - начал Эдмунд.
Кэтбар остановил его.
- Я и не говорю, что сделал, - сказал он. - Повторяю, стражники уже давно отыгрываются то на одном козле отпущения, то на другом, и теперь он - наилучший кандидат в повешенные. Просто я хочу перекинуться с ним словечком. Мне говорили, что его чуть было не схватили перед покоями Оргрима в Совете. - Кэтбар насупился. - Ты ведь выслеживаешь Оргрима? Я хочу узнать все, что знает твой сообщник об этой змее.
Эдмунд успел отдышаться.
- Тогда идем! - И он продолжил восхождение на холм.
На середине осыпающегося склона он увидел каменную дверь кельи. Она сливалась со скалой и была почти незаметной. В дверном проеме неподвижно стоял лицом к пещере Клуаран.
Прежде чем Эдмунд окликнул его, Клуаран отступил, и из кельи показалась Элспет. В ее опущенной руке горел слабеющим белым огнем хрустальный меч, царапавший острием по камням и все менее заметный в лучах заходящего солнца. Один ее рукав был оторван, вся рука была в крови, стекавшей на серебряную перчатку, что сжимала рукоятку меча.
Едва Эдмунд шагнул к ней, она остановилась, сделала судорожный вдох и лишилась чувств. Когда к ним подбежал Кэтбар, Элспет уже очнулась и, моргая, смотрела на Эдмунда.
- Что там происходило? - спрашивал Эдмунд. - Что он с тобой делал?
- Он закрыл глаза и закричал, что ослеп, - прошептала Элспет. - Он послал ворона искать тебя.
- Я застрелил ворона, - коротко ответил Эдмунд, вспоминая холодный взгляд птицы, год за годом наблюдавшей за ним сквозь листву. Вспомнил он и смеющиеся карие глаза дяди, запросто находившего его, где бы он ни спрятался. При мысли об измене близкого человека лицо мальчика исказилось.
- Если бы я знал, что эта птица за мной шпионит, я бы давно ее прикончил, - пробормотал он, в отчаянии глядя на Элспет. - Что у тебя с рукой? - крикнул он. Все предплечье девочки было покрыто порезами. Нанесены они были не наугад: полосы подсыхающей крови свивались в хитроумные спирали, завершавшиеся двумя зазубренными линиями. Эдмунд и Кэтбар в ужасе взирали на эту зловещую роспись.
- Мне не очень больно, - невнятно проговорила Элспет, отворачивая голову. - Оргрим колдовал, пытаясь отнять у меня меч.
- Такие же символы выколоты на его собственной руке, - раздался из двери кельи голос Клуарана. С его лица пропала обычная насмешливая гримаса. Теперь он выглядел побежденным и встревоженным. Одну руку он прижимал к груди, словно прятал что-то под одеждой.
Он в сомнении взирал на Эдмунда и на Элспет, но его взгляд то и дело возвращался к правой руке девочки.
- Вы оба помогли мне больше, чем можете вообразить, и заслужили право больше знать. Идите-ка сюда, в келью. - Помолчав, он добавил: - Ты тоже, Кэтбар. Ты замешан во всем этом не меньше, чем они.
После яркого предзакатного солнца Эдмунда окружила в каменной келье вязкая тьма. Но, озираясь, он поймал себя на тягостном чувстве: все здесь было знакомо ему. Он уже видел эти полки с книгами и с инструментами, мерцающими в красном зареве жаровни, видел громоздящуюся во мгле треугольную железную раму с кожаными ремнями и ждущими новую жертву пастями кандалов.
Он задрожал и придвинулся к Элспет. Бесформенная масса у их ног при внимательном рассмотрении оказалась Оргримом - в разодранной одежде, со связанными за спиной руками. Он стонал и крутил головой, словно надеялся избавиться от навсегда застлавшей его глаза тьмы.
- Ты его связал! - раздался позади них удивленный голос Кэтбара.
- Его же собственными путами, - ответил Клуаран. - Даже незрячий и безоружный, он оставался опасен. Но, боюсь, сделанного им уже не исправить.
- О чем это ты? Что он натворил? - спросил Кэтбар. - Многие из нас подозревали, что он замышляет что-то недоброе, но доказательств не было ни у кого. Король самозабвенно доверял Оргриму.
- Я еще не до конца разобрался, что он наделал. Но если тебе нужны доказательства его черных козней, капитан, то оглянись вокруг!
Эдмунд разглядывал пещеру вместе со старым солдатом: вот отвратительное сооружение из дерева и стали, на котором мучилась Элспет, вот остывший и посеревший меч колдуна на полу; вспухшие на руке Элспет рубцы производили тяжкое впечатление, как и скорчившийся колдун, зарывшийся лицом в свой изодранный, окровавленный плащ.
Кэтбар согласно кивнул:
- Да уж, теперь ему не отвертеться.
Менестрель нагнулся к своей суме и спрятал там небольшой предмет в тряпице, который он до этого прижимал к груди. Потом немного постоял со склоненной головой. Эдмунда удивила его мертвенная бледность. Потом Клуаран тихо заговорил, обращаясь к кому-то, кого не было в келье:
- Я нашел это! Но чуть было не опоздал, чуть не погубил ее. Мне стыдно.
Кэтбар кашлянул, и Клуаран вздрогнул, словно вдруг вспомнил, что в келье есть другие люди. Закрыв суму, он выпрямился и шагнул к каменному выступу, игравшему роль полки, заставленной книгами. Элспет и Кэтбар последовали за ним, Эдмунд же не смог отойти от фигуры в цепях на полу. Лицо колдуна превратилось в бессмысленный белый диск, без следа былого всезнания и высокомерия.
Эдмунд осторожно попытался проверить, что видит колдун. Тот не видел ни зги; казалось, он лишился не только зрения, но и самого рассудка.
- Аэлфред? - шепотом позвал мальчик. Его дядя отвернулся и ничего не ответил. Только тогда Эдмунд отступил от того, кто был ему некогда родным человеком, обожаемым братом его матушки, от того, кто будто бы ждал его в Галлии, и побрел к остальным, борясь с подступающими слезами.
- Вот с чего все началось! - сказал Клуаран, указывая на тяжелый том в черном кожаном переплете, позеленевший от времени и даже тронутый плесенью. - Это - руководство по черной магии, похищенное Оргримом у Королевского совета.
Элспет закивала:
- Да, нам рассказывал об этом Аагард. Он говорил, что в этой книге записаны заклинания, чтобы вызывать драконов.
Клуаран прищурился.
- Не только драконов! - Он провел пальцем по корешку книги и отдернул руку, как будто обжегся. Прежде чем снять книгу с полки, он подержал руку под плащом.
Когда эта книга покидала полку, оттуда свалилась еще одна, поменьше первой, новее, далеко не такая богатая - всего лишь сшитые в один томик страницы.