Я не мог подумать, не правда ли... Но, во всяком случае, я вам оставлю приличный задаток...
Он вытаскивает из внутреннего кармана пиджака свой пухлый бумажник, открывает его и кладет на мой письменный стол восемьдесят тысяч франков.
– Вы получите остальные сто двадцать тысяч самое позднее завтра. Пойдет?
– Конечно, пойдет.
Я немного удивлен, видя, как вот так запросто таскают при себе подобные суммы, но не подаю виду. В конце концов, его деньги чистоганом лучше чека. С чеком ничего не знаешь наперед. Но, тем не менее, мне это кажется странным, и весьма. А! В конце концов, неважно... Я забираю деньги.
– Элен.
– Да, месье.
– Выдайте расписку месье Гольди. Расписку на восемьдесят тысяч франков и приготовьте квитанцию на полный расчет.
– Да, месье.
Она усаживается за машинку и выстукивает документы, о которых идет речь. Молниеносно. Она в ярости. Когда она кончила, сверяю тексты и передаю их Гольди для подписи. Наверно, у него немного взмокли руки. Прежде, чем взяться за авторучку, он вытирает их платком. Затем расписывается и уходит.
– Готово дело, – говорю я в трагической тишине. Элен – ни звука. Съежилась в своем кресле и дуется.
Это видно по тому, как она одернула юбку на коленях. Если я хочу поглазеть на что-то приятное, остается лишь пойти куда-нибудь еще. Я вытаскиваю спрятанные трубку и горячительное, пропускаю за воротник стаканчик и раскочегариваю свою трубку. Элен молчит, по-прежнему молчит. И внезапно взрывается:
– Итак, это сильнее вас, да? Выигрываем мы в лотерею или нет, не имеет значения! А я-то думала, что мы позволим себе отдохнуть. Вы что, не могли послать его, этого Гольди?
– А мне он нравится.
– А вот мне – противен.
– Надеюсь, дорогая. Не хватало только, чтобы вы в него втюрились.
– О, ладно уж. Надоело. Вам так уж хочется получить удар по черепу?
– Какой удар по черепу?
– Без которого не обходится ни одно из ваших расследований.
– Удара по черепу не будет.
– Это было бы впервые. А, ладно. Какой простак!
– Кто?
– Этот Гольди.
– Не такой уж простак. Даже, если вы хотите знать мое мнение, дорогая, совсем не простак.
– Не простак? Кто же тогда по-вашему простак? Вы у него просите двести тысяч за дело, которое едва тянет на пятьдесят, он тут же соглашается. И это не простак?
– Он не сразу согласился. Он подумал. Долго думал. Он взвесил, стоит ли игра свеч. Меня интригует одно: отстегнуть два куска за сведения о китайцах, русских, турках мужского или женского пола – смешно. Но совсем не смешно, если в итоге пахнет миллионами. На это можно поставить двести тысяч... А этот Гольди, моя курочка, если бы когда-нибудь принял участие в конкурсе лжецов, то почти наверняка выиграл бы приз. Не то, чтоб он был очень убедителен, но это врун...
– Ну, а по-вашему, в чем там все-таки дело?
– В чем угодно, только не в друге, сын которого имеет неприятности любовного характера. Я специально запросил крупную сумму, чтобы посмотреть на его реакцию. Что б он там ни говорил, этот шахер-махер имеет связь с его профессией. Ювелир по бриллиантам, не забывайте этого. Бриллианты – дело серьезное. Он и его китаец связаны бриллиантовой аферой.
– Допустим, а что это вам дает?
– Мне? Ничего.
– Тогда бросьте. Нам хватит на харчи и без этих двух кусков от месье Гольди.
– Харчи? А интеллектуальный аспект, как вы к этому относитесь?
– Какой аспект? Ах да, интеллект, манящая тайна...
– А почему бы и нет?
– А удар по голове?
– Хватит морочить мне голову ударами по голове, ведь речь идет не о вашей. Если такое предстоит, то для этого имеется моя голова. У меня приоритет в этом плане.
Она пожимает плечами:
– Ох, в конце концов, вы сами сказали: это ваша голова, а не моя. Может быть, вам это нравится в плане необычных ощущений.