Перед тем как Святой смылся, сделав меня знаменитым фальшивомонетчиком, он сказал, что мой акцент напоминает ему дребезжание ночной вазы, зовущей какую-то подругу, что ли...
– Нет, Попрыгунчик, он, скорее всего, имел в виду ночную птицу – соловья, – ласково сказала Пэт.
Она закурила и подошла к окну, за которым сгущались сумерки. Аннет Викери смотрела на Пэт почти с благоговением. Аннет прекрасно знала, что сама она отнюдь не дурна собой, но эта стройная белокурая девушка, партнерша Святого, обладала такой красотой и таким очарованием, которых раньше Аннет встречать не доводилось. Уже одно это могло вызвать у нее нормальное женское чувство ревности, но эти черты Патриции Холм были как бы дополнением к ее спокойствию, самообладанию и пониманию, которые только и помогали им скрасить часы ожидания.
Пэт прибыла сюда около полудня.
– Меня зовут Патриция, – просто представилась она.
Выслушав рассказ о событиях предыдущей ночи и утра, Пэт рассмеялась.
– Вам, думаю, показалось, что настал конец света, – заметила она, – но для меня это не ново. Когда сегодня утром я приехала на квартиру Саймона и обнаружила, что его не было всю ночь, я задумалась, что же могло произойти. Но он всегда был немножко сумасбродным, и у вас, полагаю, было достаточно времени, чтобы в этом убедиться. Как насчет стаканчика хереса? Вам это не помешает.
– Вы говорите совсем как мужчина, – сказала Аннет.
Это был явный комплимент, и Патриция улыбнулась. – Если я говорю как Святой, – ответила она, – то это вполне естественно.
Пэт непоколебимо верила в Святого, и это рассеяло остатки тревоги Аннет. Если у нее и оставались какие-то сомнения, то она держала их при себе. Гораций сервировал отличный холодный ленч. Девушки искупались в бассейне, позагорали и выпили чаю на террасе. Так они и провели время до сумерек.
– Я приготовлю коктейли, – предложила Патриция.
С помощью коктейлей девушки пережили еще один час. Гораций объявил, что обед подан. Когда они вышли из-за стола и прошли в кабинет, совсем стемнело.
– Полагаю, сейчас уже можно и позвонить, – сказала Пэт.
Она сняла трубку и спокойно назвала телефонистке номер. Было уже почти девять часов. Через некоторое время ей ответил мужской голос.
– Можно поговорить с мистером Викери? – спросила Патриция.
– Простите, а кто его спрашивает?
– Это его сестра.
– Я сейчас узнаю, мадам. Не кладите трубку.
Немного погодя в трубке раздался тот же голос:
– Мистер Викери и мистер Нордстен сейчас проводят очень важное совещание и приказали их не беспокоить. Что передать?
– А когда закончится совещание? – ровным голосом поинтересовалась Патриция.
– Я не знаю, мадам.
– Тогда я позвоню позже. – И Пэт повесила трубку.
Она откинулась в кресле и задумчиво закурила. Тишину нарушил, как всегда, Попрыгунчик, на время оторвавшийся от бутылки виски.
– Ну, – весело спросил он, – кто там помер?
– Святой сейчас не может подойти к телефону. Перед сном еще раз позвоним. Как насчет партии в покер?
– Помнится, – мечтательно произнес Попрыгунчик, – я однажды играл в покер на раздевание с двумя девочками. На Тридцать третьей улице это было. Так вот, блондинке пришла неплохая карта, и она поставила на кон свои трусики...
Обращенные на него взгляды испепелили бы любого, но кожа у Попрыгунчика была толще, чем у носорога, да и эти фривольные воспоминания помогли снять напряжение. Время по-прежнему едва тянулось. Девушки курили и лениво болтали, а Попрыгунчик, видя, что его анекдоты не пользуются должным вниманием, замолчал и очень скоро вышел из комнаты. Правда, через несколько минут он вернулся с новой бутылкой виски, которую умудрился стянуть прямо из-под носа бдительного Горация.