Приняв баклер и нацепив его на запястье, сел, на удивление как влитой, я пристегнул к поясу ножны с саблей, едва не выронив Рукбу, и только тут понял, что орки ожидают от меня каких-то слов и действий. Я поднял руку, сжав кулак, и воскликнул на орочьем:
- За мной, колено Улага! Впереди враг! Мы сметём его!!!
Только тут я понял, что мало того, что понимаю их язык, как родной иберийский, но и разговариваю на нём, как на нём же, совершенно без акцента. Орки поддержали меня дружным рёвом, лишь несколько, в том числе и предводитель, кричать не пожелали. Я предпочёл думать, что они желали таким образом сохранить достоинство уважаемых орков или что-то в этом роде.
И мы двинулись по Белому лесу. Своим новым зрением я видел следы Лосстарота и Хардина. Куда они шагали я не очень-то понимал, но знал, мне с ними по пути. Ещё я знал, кто перевязал мне лицо, впрочем не слишком-то удивившись этому. От клириков я чего-то в этом роде и ожидал, добродетели…
В общем, получалось, что я шёл точнёхонько по собственным следам, к Городу сеньоров. Вот только по дороге нас не раз и не два перехватывали целые толпы зомби. Орки на удивление сноровисто справлялись с ними, сменив сабли и ятаганы на мощные топоры и огромные секиры с хищно изогнутыми лезвиями. Они скорее ломали и кромсали нежели рубили, что на поверку оказалось куда эффективнее. К тому же, опыт в борьбе с нежитью чувствовался в действиях орков, они ловко окружали зомби, сбивая их в кучу, чтобы топтались и толкались, и вырезали оживших мертвецов словно овец на бойне.
Мы же с шаманом, его звали Фаград, держались подальше от боя, чтобы не мешать отлаженным действиям бывалых ветеранов.
- Откуда такие навыки в обращении с нежитью? - спросил я его.
- Жрецы людей загнали их шаманов, поднимающих трупы в глубокое подземье, - объяснил он, - и мы уже не одну сотню вёсен и зим дерёмся с ними за наши пещеры и тоннели, которые некогда отбили у карликов-гномов.
- Ты о людях в третьем лице, - усмехнулся я, - но я же один из них. Несколько невежливо, не находишь?
Шаман был много сообразительнее своих собратьев, но и он с полминуты соображал, обдумывая мою речь.
- Ты не человек, - наконец изрёк он, - ты - огненноокий.
Всё с вами ясно. Я в их представлении же и человеком-то быть перестал. Огненноокий - и весь сказ. Выяснять же кто это такой я так и не рискнул, боясь поколебать уверенность орков в своём сверхчеловеческом (свехорочьем) происхождении. И без этого их вождь - Горбаг, бросал на меня злобные взгляды, не раз и не два словно в пространство бросая реплики о том, что, мол, огненноокому хорошо бы и показать своё умение в обращении с оружием.
Наконец, я не выдержал и когда из-за угла вывалились пяток зомби, одетых в рваные лохмотья, по которым не удавалось опознать, что же это было до их смерти и воскрешения. Орки уже двинулись привычно сбивать их в кучу, как псы овечье стадо, но я остановил их, подняв руку и воскликнув:
- Стойте, сыны Улага! Вы желали поглядеть на мою мощь! Так смотрите!
Я обнажил саблю, провёл клинком по краю баклера. Короткое заклятье - чистой воды выпендрёж, чтобы из-под стали полетели снопы искр. Второе, уже более практическое, - кромка баклера становится острее бритвы, скальпеля феррарского хирурга, а вместе с ним - и клинок сабли. Ещё одно, опять же показушное, - клинок пылает серебристым пламенем, по кромке бежит искорка, оставляя за собой отчётливый опять же серебристый след.
Зомби двигались себе на меня, с горловым воем, к которому я успел привыкнуть. Шаг, разворот и удар баклером в живот первому - труп распадается надвое. Не споря с инерцией, продолжаю крутиться, рубя саблей череп следующему. Чтобы увернуться от рук ещё трёх, прыгаю, взвиваясь в воздух. Магия плещется в крови, ускоряя реакцию, давая невиданные доселе силы и умения. Нога врезается в подбородок зомби, а я, заметьте, ещё в воздухе. Голова слетает с плеч твари, сбивает предпоследнего с ног, от силы удара последний грохается о стену, осыпая мостовую каменной крошкой. Приземлившись наконец, обрубаю руки зомби, жадно тянущиеся к моему горлу, приканчиваю вторым выпадом.
Сапоги, к слову, я позаимствовал у одного молодого орка. Тот, смущаясь, мне, что ему их мать в рюкзак сунула. Я лишь усмехнулся: матери всех племён и наций одинаковы. Но взял я его старые разношенные сапоги, сказав, что они мне подойдут куда лучше новых.
Не обращая внимания на поднимающегося с земли орка, я обернулся к замершим оркам и крикнул:
- Я обещал вам драку! И я дал вам её! Если же я схвачусь с зомби сам, то вам не останется ни одного врага. А какая же драка без врагов?! Ваша сталь поработает до тех пор, покуда не понадобиться моя.
Тем временем зомби встал-таки на ноги и двинулся на меня. Не оборачиваясь, я ткнул его в грудь и рванул саблю вверх. Тварь рухнула на землю бесформенным комком гниющей плоти. Я подошёл к вождю орков и, поймав его взгляд, спросил:
- Теперь не сомневаешься в моих силах, Горбаг? - И смотрел ему прямо в глаза, покуда могучий орк не отвёл лицо, оскалив внушительные клыки и прорычав, больше для себя:
- Пятерых я и сам прикончить могу.
- Следующие пятеро, - усмехнулся я, - твои.
Но с зомби больше в тот день драться не пришлось. До самого вечера прошагали мы по Городу сеньоров, так и не встретив ни одного. Заночевали мы прямо на земле, поужинав вяленым мясом не самого приятного вида, однако вполне съедобным. А на утро двинулись дальше.
Прошли, надо сказать, не долго. На одной из многочисленных площадей дорогу нам преградили рыцари в тяжёлых доспехах: поверх длинных кольчуг-хауберков, чешуйчатые кирасы, правое плечо защищено лёгким кожаным аванбрасом, левое - более мощным, стальным; у всех на поясах одинаковые мечи с хорошо развитыми крестовинами. На коттах у всех - синие кресты и львы на груди. Рыцари Льва - элита Братства, едва ли не лучшие воины Иберии, после Рыцарей Тигра - Королевской гвардии, ну и Кровавых клинков.
Итак, Команданте продолжает собственную игру, но найдётся ли в ней место для меня и остальных Рыцарей Мира?
Уже засвистели клинки, вылетающие из ножен, но я решил хотя бы попытаться остановить кровопролитье, выступив вперёд и громко свистнув в три пальца.
- Стойте, сыны Улага! - крикнул я на орочьем, силясь рассмотреть кто же командует Рыцарями Льва, но понять что-либо под забралами тяжёлых салад не представлялось возможным. - Это не та кровь, что надо проливать!
- Эшли! - вдруг раздался удивлённый возглас из-под салада. - Эшли де Соуза? Что ты делаешь здесь, с этими орками? - Один из рыцарей поднял забрало и я узнал его - Диего де Торрес, один из лучших командиров ИРМ, я помнил его ещё по Магбуру, там он был одним из самых молодых капитанов Братства.
Я не стал отвечать ему на этот вопрос, а сразу перешёл к делу:
- Мы с тобой не враги. Не были ими не станем. По городу бродят ожившие мертвецы, ты я думаю, с ними уже сталкивался. Орки умеют обращаться с ними и они подчиняются мне…
- Подчиняются тебе! - перебил меня Диего. - Орки! Да это же…
- Ни-че-го, - по слогам произнёс я. - Это ничего не значит. Орки враги людей, но в этом Господом проклятом городе не один союзник лишним не будет. Мы не обнажим стали против вас.
- О чём Огненноокий говорит с этими людьми в железе? - своей обычной манере обратился к Фаграду Горбаг.
- Он говорит на их языке, - ответил шаман, - я его не понимаю.
И тут вдруг раздался слитный скрип тетив многих арбалетов и перезвон стали доспехов. Все разом вновь похватались за рукояти мечей и сабель, ища глазами врага. Ион не заставил себя ждать. На крышах домов, окружавших площадь выросли воины с тяжёлыми арбалетами, все выходы с площади заняли такие же, только вооружённые мечами. Предводительствовал ими высокий парень, стриженный "под горшок" с короткой бородкой, но без усов, он предусмотрительно держался наверху, отдавая приказы оттуда.
- Оружие на землю! - выкрикнул он. - Не дёргайтесь или мы откроем огонь! Считаю до трёх! Раз!
- Это ты, д`Эрбре? - бросил я бородачу. - Думаешь, отпустил бороду и никто тебя не узнает?
- Безземельный Моррой, - усмехнулся тот, обрывая отсчёт, - я думал, Ромео прикончил тебя.
- С каких это пор ты стал думать, Ренегат! - рявкнул на него Диего.
Мой расчёт оказался верным. Диего де Торрес и предатель Шарль д`Эрбре, сбежавший из ИРМ в Рыцари Креста, снискав всеобщую ненависть и презрение Рыцарей Мира, сцепились в словесной перепалке и у меня появилось время на заклинание.
- Как только услышите слово faire, - предупредил я сперва орков, - рвётесь к переулками и становитесь с врагами единым целым, чтобы те, что с арбалетами не стреляли в вас, боясь попасть в своих.
Пока читал заклинание, я заодно прислушивался к разговору де Торреса с д`Эрбре. Ибериец спрашивал, что делает в этом городе адрандец с Рыцарями Креста, да ещё и без каких-либо знаков различия. Тот с усмешкой отвечал, что, мол, нечего ему язык заговаривать и, вообще, время вышло и сейчас откроют огонь. Но я опередил его, закончив заклятье и во весь голос воскликнул:
- FAIRRRRRE!!! - как было написано в последнем прочитанном гримуаре, растягивая звук "р", чтобы усилить эффект.