Зигфрид понял, что лучше уж рассказать обо всем, что так потрясло их по пути в Вормс.
- Мы видели на обочине тракта брошенную кем-то повозку, а еще обугленную лошадь. Лес был неестественно тихим, и из него доносился какой-то странный гром.
Король и его сыновья мрачно переглянулись. Атмосфера за столом стала напряженной.
- Мне докладывали, что он убил еще трех крестьян прямо в поле, - сдерживая ярость, прошипел Гизельгер. - Большой караван с товарами из Саксонии остановился недалеко от Рейнталя: люди были запуганы до смерти. Виноделы боятся выходить из домов на проповедь.
Обеспокоенно кивнув, Гунтер добавил:
- В наши порты почти не приплывают корабли с товарами. Поля не обрабатываются, и мы боимся потерять урожай этого года. Похоже, нашему королевству грозит голод.
Зигфрид и Регин поняли, что своим рассказом затронули именно ту тему, которая волновала их с тех пор, как они пересекли границу Бургундии. Выдержав паузу, заговорил Хаген. Голос советника звучал тихо и спокойно, но его, казалось, слышали все, кто находился в зале.
- Народ - это скот, который забудет о голоде, если на столе у него появится пища, о мой король. Вопрос в другом: как долго скот будет следовать за пастухом, который не может его защитить?
Гундомар в ярости ударил кубком по столу, расплескав вино.
- Довольно! Мы уже потеряли наших лучших воинов. Как только Этцель уедет, я сам поведу своих солдат в бой с этим чудовищем по имени Фафнир!
Со всех сторон послышались ликующие возгласы. Воины подняли свои кубки в знак восхищения смелостью короля.
Гизельгер резко вскочил.
- А я, отец, буду сражаться рядом с тобой! Кто сможет противостоять лучшим мечам королевского рода Бургундии?
Ликования, как и вина, стало еще больше.
Зигфрид наклонился к Гунтеру, сидевшему рядом с ним.
- Простите мое неведение, господин, - почтительно произнес он, - но кто этот Фафнир, от которого страдает вся страна?
Гунтер понизил голос, чтобы не злить отца.
- Мой добрый Зигфрид, вы крещены по христианскому обряду, во имя триединого Бога?
Молодой кузнец покачал головой.
- Регин… я… мы верим в богов Валгаллы и в Одина, их повелителя.
Его ответ нисколько не удивил Гунтера.
- Тогда я объясню вам так: Фафнир - худшее из чудовищ, когда-либо выползавших из Утгарда. Это дракон, с которым побоялись бы сразиться даже боги. Змей, чей череп сумеет проломить лишь молот Тора! Его дыхание - огонь, а его когти - смерть!
Зигфрид повернулся к Регину. Щеки его раскраснелись.
- Ты слышал, Регин? Этой стране угрожает змей! Это огонь от его дыхания мы видели прошлой ночью! Это чудовище… спалило лес!
- Да, это дракон, - ворчливо подтвердил Регин. - Толщиной в ствол дуба и с чешуей, защищающей его от мечей и огня. Он живет в норе, а по ночам летает в небе.
- Вы что, видели Фафнира? - удивился Гунтер.
Регин пожал плечами:
- Нет, господин, но если послушать истории, которые рассказывают в тавернах по пути сюда, можно узнать много интересного.
Зигфрид был поражен. Он не сомневался, что по пути из леса Одина в Вормс им никто ничего не говорил о бургундском чудовище. Что мог знать Регин на самом деле? И о чем молчал наставник?
- Как давно этот дракон в вашем королевстве? - спросил Зигфрид у Гунтера, который показался ему открытым и доброжелательным.
- Уже больше года, - ответил принц. - Он появился из леса, расположенного на северо-западе от нас. Это чудовище летает над страной, уничтожает дома и людей, пожирает наш скот. Сколько солдат мы ни посылали в лес, никто из них не вернулся. Даже лошади и те погибли…
- Так чего ждать? - удивился Зигфрид. - Почему уже завтра не выступить против Фафнира с самыми отважными из воинов?
Гунтер с подчеркнутой наигранностью вздохнул.
- Обязанности придворной жизни весьма разнообразны, и сейчас у нас несколько другая, правда, более приятная проблема. Моя сестра Кримгильда выбирает себе подходящего мужа.
- Если я не ошибаюсь, многие короли на континенте еще не женаты, как, впрочем, и большинство кронпринцев, - подняв брови, сказал Регин. - Многие из них хотели бы заполучить такое сокровище, как принцесса Бургундская.
- Признаться, мы на это и рассчитывали, но на самом деле все складывается иначе, - ухмыльнулся Гунтер. - Ни один из ее женихов не продержался в крепости больше трех дней, отведенных на сватовство.
Зигфрид попытался представить себе, насколько же уродлива Кримгильда, если женихи так боятся ее.
- Не слушайте Гунтера, - вмешался молчавший до этого Гернот. - Наша Кримгильда просто очень требовательна.
- Настолько требовательна, что даже не удостоила многих претендентов аудиенции, - недовольно заметил Гунтер. - Наверняка в других королевствах уже ходят слухи о том, что мы - ха-ха! - выдумали нашу сестру! - Рассмеявшись, он чокнулся кубком с Зигфридом.
У Гернота явно улучшилось настроение.
- Что ж, Зигфрид может опровергнуть этот слух, когда вернется на родину.
Зигфрид не понял, о чем говорит Гернот, но тот незаметным жестом указал на галерею в другом конце зала, имеющую два выхода. Там, в тени сводов, стояла молодая особа. Это была Кримгильда. Когда Зигфрид увидел принцессу, у него закружилась голова от овладевших им чувств. Он словно заново родился. Весь мир открылся ему, как младенцу, впервые распахнувшему глаза. У него было такое ощущение, будто он только сейчас начал слышать, видеть, чувствовать. Мясо у него во рту сразу же стало вкуснее, свет факелов мягче, а ткань одежды нежнее. Ему казалось, что вокруг него меняется Вселенная, жизнь обретает новое направление, а в его судьбе появляется цель.
На таком расстоянии юноша с трудом мог рассмотреть Кримгильду, тем более что танцующие тени скрывали большую часть ее фигуры. Однако именно в этот момент Зигфрид понял свое предназначение, и этим предназначением была девушка по имени Кримгильда. Несмотря на полумрак, он все же увидел, как светло-голубые глаза принцессы расширились, когда она поняла, что он разглядывает ее. Чуть помедлив, девушка скрылась в одном из проходов в галерею.
Зигфриду было все равно. Он увидел ее, а она увидела его. Они узнали друг друга так, как узнают друг друга боги, когда встречаются. Впервые в жизни юноша почувствовал неотвратимость судьбы - такую успокаивающую и в то же время волнующую. Кримгильда… Она будет его женой, что бы ни случилось.
Но как это могло произойти? Как Зигфрид мог быть уверен в том, что она будет испытывать те же чувства, что и он сам?
Регин грубо толкнул воспитанника в бок.
- Эй, ты что, совсем разум потерял или от бургундского вина опьянел?
Взяв себя в руки, Зигфрид спокойно продолжил есть жаркое. Гунтер, заговорщически подмигнув Герноту, весело произнес:
- Наша сестра всегда производит сильное впечатление на мужчин. Будем надеяться, что Этцель сумеет оценить ее по достоинству и проявит больше терпения, чем все остальные женихи.
Гернот отхлебнул вина.
- Я уверен, что Кримгильда сумеет воспротивиться не только гунну, но и целой орде!
В подземных сводах замка Зигфриду и Регину отвели комнату, в которой обычно спали стражники. Простые деревянные лежанки, покрытые овечьими шкурами, казались им невероятно мягкими по сравнению с песчаным грунтом в лесу, на котором они провели две последние ночи.
Регин подошел к ведру с водой и затушил факел, с которым они шли, освещая себе дорогу. Затем он улегся и закрыл глаза. Зигфрид тоже лег и, положив руки за голову, уставился в потолок.
- Как хорошо, что мы приехали в Бургундию.
Не нужно было обладать способностями ясновидца, чтобы понять, что его воспитанник имеет в виду. Регин громко вздохнул.
- Зигфрид, ты не сумеешь ни победить дракона, ни жениться на Кримгильде. Для этого необходима королевская кровь, а у тебя ее нет. - Кузнец знал, что это неправда, но был уверен, что он должен лгать, чтобы спасти Зигфриду жизнь.
Юноша сел на лежанке и принялся нервно жестикулировать.
- Ты не понимаешь. Кримгильда, дракон… Мне все это кажется…
Позабыв о желанном сне, старый кузнец тоже сел.
- Знамением? Предназначением? Судьбой? - воскликнул он. - Зигфрид, ты ничего не понимаешь! Ты не понимаешь, во что хочешь играть, не понимаешь, с чем тебе придется иметь дело! - Помолчав, Регин продолжил: - Завтра же мы уедем отсюда. Домой, в Ксантен, куда-нибудь…
Зигфриду редко приходилось слышать такие нотки в голосе Регина. Они свидетельствовали о неприятии какой-либо другой точки зрения. Зигфрид молчал, но в его сердце уже поселилось упрямство. Приключения, слава и честь - все то, о чем он мечтал, - были здесь, в Бургундии. А еще - Кримгильда.
Зигфрид снова улегся. Мысль о прекрасной принцессе наполняла его покоем и радостью. Ее имя беззвучно слетело с его губ, и он уснул.
Кримгильда начинала нервничать, когда отец предупреждал ее о своем желании поговорить с ней "с глазу на глаз". Беседа "с глазу на глаз" всегда проходила в присутствии Хагена, его главного советника. А то, что они называли разговором, превращалось в судилище. И она всегда была виновата.
- Ты встретишься с Этцелем и поговоришь с ним! - возмущенно кричал король. - Мне все равно, понравится тебе или нет его нос или, скажем, манеры. Речь идет о Бургундии!
Кримгильда перевязала копну своих светлых волос кожаной ленточкой.